Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век - Наталья Косухина

* * *

Поединок здорово подорвал мои силы, но я шла по каменным коридорам, помогая своим, чем могла. Работать с подобранными пулями оказалось гораздо легче, но силы стремительно покидали меня.

Поднявшись наверх, я увидела Фордайса, сражающегося с Гэбстом, и, спрятавшись за углом, решила не мешать жениху. Любая его ошибка может быть фатальной.

Но как же помочь? Наши ребята практически закончили на нижних этажах, но пока они доберутся сюда… А тут каждая секунда – решающая. Попробовать пристрелить Гэбста? Но мужчины двигались так быстро, что я могла промахнуться.

И все же я решила пойти на риск и пустила пули в стену за спиной Гэбста. Это стало неожиданностью для обоих, но Редклифу не нужно было рефлекторно оборачиваться, и это дало драгоценные секунды. Не успела я и глазом моргнуть, как острые камни пронзили тело дуовита, дробя его, и оно начало осыпаться на пол. А следом упал и Редклиф.

Те пару минут, когда я думала, что он исчерпал себя до капли и его сердце остановилось, буду помнить всю жизнь. Впервые я поняла, почему тогда, в Цитадели, после задания Фордайс на меня так кричал.

Мысль, что я могу ходить по этой земле без него, казалась мне кощунственной и не укладывалась в голове. И только мысли о ребенке и надежда не позволили сорваться. Лишь в больнице паника меня отпустила.

Пусть мой герой спит и восстанавливается, а когда откроет глаза, я буду рядом.

* * *

Редклиф пришел в себя уже через восемь часов. У меня было подозрение, что он просто отсыпался.

Открыв глаза, творец хрипло поинтересовался:

– Ты сердишься?

– Ужасно, – улыбнулась я.

– Я думал, что мне, как главному герою, положена награда за победу, ну или хотя бы поощрение.

– Или нагоняй за безрассудство, – кивая, подсказала я.

– Я никогда не безрассуден и всегда прав! – хмыкнул князь.

– Вот за твою правоту я и буду тебя лечить.

– Мы же в больнице, почему лечить будешь ты?

– Потому что мой жених – творец первой степени и очень быстро восстанавливается.

Встав, я подошла к заранее подготовленной сумке и, раскрыв, достала порцию еды.

– Я что-то не очень…

– Хочешь получить информацию, будешь питаться.

Фордайс пристально на меня посмотрел.

– А что, есть что-то интересное?

– Несомненно, – коварно улыбнулась я.

Медленно взяв еду, Редклиф начал уплетать за обе щеки, пытливо смотря на меня.

– После того как ты, бравый мой портняжка, упал без сил, с нижних этажей поднялись наши силовики. Увидели меня, обрадовались, потом заметили тебя и бросились откачивать. Поняв, что жить будешь, они погрузили нас в машину и повезли в город. Кстати, эти парни – такие милашки!

И пока князь, прищурившись, смотрел на меня и жевал, я продолжила:

– Здоровенные, угрюмые и неразговорчивые. Им, наверное, девушки прохода не дают.

– Тебе это знать ни к чему, – пробормотал Фордайс.

– Пожалуй. Когда мы тебя пристроили в палату и я убедилась, что жить будешь, мне пришлось отлучиться вниз, в кафетерий. Там твой отец рвал и метал. Никогда не видела его в таком бешенстве. Тебе, между прочим, предстоит с ним долгий разговор.

– О чем? – вскинул брови творец.

– Ну как же? О разумном, о вечном, о долге, о рас… э-э-э… В общем, он сам тебе все объяснит.

– О да… Не могу уже дождаться.

– Я рассказала о том, как все произошло. И тебе, кстати, предстоит сделать то же самое. Не хочешь перед этим поведать мне, как ты смог так быстро узнать, где я?

– Помогли твои родственники, – подмигнул князь, и я изумленно застыла.

Ольга и Алексей виделись с ним, общались… Но как они?.. И тут же пришел ответ. Следили.

– Так вот от кого цветы…

Теперь настала очередь Редклифа удивленно на меня смотреть. Я подошла к букету и достала вложенную в него записку, протянула ее князю. Тот прочитал, хмыкнул и отдал мне. Взглянув на строчки, я против воли вскинула брови.

Оберегай ее лучше, иначе отберем и найдем более бережливого.

– Ого! Чем ты так не пришелся по вкусу Алексею?

– Он считает, что я недостоин тебя, и, может быть, прав. Как представлю, чем бы все закончилось, если бы не их помощь…

Пустая тарелка была отставлена в сторону, и, склонившись, я поцеловала жениха.

– Если не ты, тогда никто, потому что лучше тебя в мире никого нет.

Редклиф расплылся в улыбке и потянулся ко мне, но я вернула его на место, строго сказав:

– Никакого секса.

– А награда? – вытянулось его лицо.

– Когда поправишься. Времени у нас мало. Через два дня нас ждут на званый ужин твои родители. И с тебя разговор с отцом.

– Что-то мне нехорошо, – зарылся в подушки Фордайс. – Уверен, что не смогу поправиться к этому времени.

– Поздно, я уже обещала.

И снова в ответ лишь мученический стон.

Вечером второго дня, как я и предполагала, Редклифа выписали. Врач был одним из внештатных служащих корпорации, поэтому в истории болезни записали, что мой благоверный лежал с острым пищевым отравлением.

Прочитав диагноз, я хихикала всю дорогу до дома. С какой стороны на произошедшее ни посмотри, но к таким выводам прийти сложно.

– Все, теперь посажу тебя на диету.

– Очень смешно.

Уставшие и измотанные последними событиями, только мы хотели отдохнуть, как внизу послышался шум. Причем я явственно различила голос мамы.

– О-о-о… Только не сейчас.

Редклиф же просто вздохнул и, взяв меня за руку, повел встречать непрошеных гостей.

С лестницы мы спуститься не успели: мама поднялась к нам на второй этаж. Ее гневный взгляд наткнулся на наши сцепленные руки, после чего переместился на лицо Фордайса.

– Как ты посмел? – прошипела она, наступая на князя и на меня.

Мы попятились.

– Евгения, возьми себя в руки.

– Сейчас я возьму в руки топор. Как ты посмел соблазнить мою дочь? Чего-чего, а такой подлости я от тебя не ожидала. Она же младше тебя в два раза, дочь твоего друга. Ты…

– Благословение Юрия я уже получил. Что же до остального, то возраст здесь не имеет значения. Мы живем намного дольше обычных людей, которые обходят нас стороной. У нас с ней одна суть.

Мы с мамой удивленно смотрели на Редклифа, выделив в его речи главное.