Выбирая жизнь - Арина Предгорная

жёлтого мака, не старше трёх лет. Воскрешает, не даёт свету угаснуть.

Свечи девушка расставила на столике возле своей кровати. Руны вырезал Дарриел. Это — можно.

… Перо синей шарши, маленькой птички. Дым расчищает дорогу.

Ещё один компонент, и ещё. Элге добавляла их почти бездумно, сосредоточившись на действиях, простых и монотонных. Они помогали отгонять кружащий вокруг страх. Страху нет места в мире аргутов, и лорд Эгмет об этом предупреждал. И ещё кто-то, оставивший после себя только несколько правил поведения в пропасти.

Триллиум — листья и цветки. Живёт на грани бездны, смотрит в темноту и ничего не боится. Может видеть свет, не позволит затеряться во мраке.

Порошок поющей ракушки из Ислерова моря. Девушка неторопливо отмерила две мерные ложечки.

… С ним надо будет объясняться, просить, убеждать. Какие доводы убедят обрывок тумана отпустить мага?

Шар-трава, алые лепестки, посыпанные пыльцой.

Вербена — легко проникает за грани, помогает удерживать силу. Девушка, как указано, добавила самое малое количество, только верхние листики, мелкие, нежные.

Гёрзин клык, корень и сушёные плоды.

Вдруг повезёт, и к возвращению Дарриела всё уже закончится? Как это будет? Согласится ли Скио избавить лицо мага от увечья? О реакции Дарриела нельзя думать, не сейчас.

Соцветия хейи — они успели тщательно высушить прекрасные сиреневые лепестки.

Кровь чёрного косселя — пять капель из непрозрачного пузырька. Элге поморщилась, услышав запах.

Зонтики тысячелистника. Дарит отвагу, очерчивает круг, не позволяет тьме проникнуть в разум и разрушить его.

Ваарих душистый, четыре верхних листика, тоже высушенных, имеющих пряный аромат.

«Слёзы» фиоранова камня.

И кровь.

Элге застывшим взглядом глядела на сложенные в плошку ингредиенты. «Кровь, открывшая замок. Кровь, высвободившая силу слова».

Случайная капелька, упавшая неосторожно на замок-жемчужину.

Элге положила рядом чёрный лист, а на чистом написала несколько слов магу, на случай, если он…если она… Почерк получился почти ровный.

Мужчина с седой прядью, не задумываясь, сделал бы для неё тоже самое.

Обвела взглядом свою спаленку, отчего-то не по-летнему холодную, подтянула к себе тёплое покрывало. Нервно усмехнулась, беря в руки нож, тот самый, ритуальный: даром что целитель, а протыкать себе пальцы никогда не любила. Заговорённое остриё надавило на нежную кожу. Вот и всё. Алая капля охотно сорвалась вниз. Теперь заклинание. Девушка запомнила его и так, но листок в руках придавал дополнительные силы и уверенность. Она читала едва слышно, но этого хватало: с каждым словом брошенные в посудину компоненты перетекали друг в друга, смешивались, растворялись, становясь густым составом.

Она отложила лист, на мгновение взяла плошку в ладони, ощутила приятную округлую тяжесть. Смесь нужно использовать сразу, хранить нельзя. Элге потянулась за эликсиром, выпила до последней капли прямо из узкого горлышка. Свежий, чуть сладковатый.

Последний штрих. Элге зажгла чёрную, изрезанную рунами свечу, наклонила посудину, позволяя огоньку лизнуть тёмную смесь. Она не вспыхнула, а начала выделять густой дым, фиолетовый с зелёными вкраплениями.

Восемь раз вдохнуть на каждый пятый удар сердца. Элге набросила на плечи покрывало, стало теплее. Вдох. И помнить о правилах. Между жизнью и не-жизнью, не сон, не явь.

Не давать страху взять верх. Не смотреть назад. Ещё вдох. Голова начала кружиться, гадкий резкий запах заполнил лёгкие. Выдыхать следовало плавно, и она старалась. Хорошо, что села на кровать…

Она старалась считать, но в какой-то момент сбилась со счёта. Плотный дым заполнил её всю без остатка, а также спальню, и стремился выбраться в соседнюю комнату, но этого Элге уже не видела. Тяжёлые веки опустились и больше не поднимались, и всё, что ей осталось, это темнота, бесконечная и оглушительная, и падала в неё тоже бесконечно. Последней мыслью была досада на саму себя, что так и не подготовила для аргута нужных слов.

Глава 21

Единственным источником света оказалась сама Элге: вся она продолжала мерцать нежными переливами, подаренными маленькими кейлу. Только в долгом-долгом падении в пустоту этого света не хватало, он ничуть не рассеивал мрак. Есть ли дно у Пропасти? Маг с седой прядью утверждал, что есть.

Головокружение терзало так, словно душа продолжала находиться в физической оболочке, и только оно удерживало в сознании. Полёт прекратился минуту или вечность спустя: в таком месте очень быстро исчезало чувство времени, ноги коснулись довольно устойчивой поверхности. Элге осторожно огляделась, не понимая, куда двигаться дальше. Алые буквы на чёрном листе говорили, что ищущий встречи с миром теней попадёт сразу на верхний уровень, к высшим порождениям, минуя низших и старших, айгеров. Хорошо бы так и случилось: встречу с туманом она как-нибудь переживёт, туман — это не страшно.

Тьма обволакивала, оставляя самую малость света, не шире ладони и, чем дольше топталась Элге на месте, тем стремительнее таяла решимость, а путь всё не открывался. Ни воздуха, ни ветерка, ни капли тепла. Девушка сделала первый шаг наугад: стоя на одном месте, ничего не добьёшься.

И словно этого шага и ждало это место: плотная мгла вокруг неё рассеялась, впуская серые и чернильно-сизые краски, слегка разбавленные белёсыми перьями тумана; под ногами обнаружилась тропка-не тропка, но, во всяком случае, ровный участок, без кочек и трещин. Элге ступала шаг за шагом, пока не уткнулась в узкую лестницу, висящую в пустоте, изгибающейся лентой она уходила во мрак.

«Дарриел не стал бы трусить, и я не буду», — пообещал ей кто-то дрожащим голоском. Девушка попыталась сосчитать ступеньки, то ныряющие вниз, то виляющие в сторону, но сбилась на шестой сотне. Пустое место, пустой мир. Ни шелеста, ни шороха. Или в темноте, за клочьями тумана, наблюдают те самые высшие, оценивают, откликнуться ли на зов маленькой души, пришедшей вместо того, с кем заключали договор? Элге шла и шла, час, а может быть, целый год. Года у неё не было: ни один эликсир не сумеет так долго удерживать жизнь в оставленном теле. Иногда ей попадались останки каких-то зданий, арок, мостов, впрочем, это могло быть всего лишь игрой её воображения: очертания быстро менялись. Последняя ступенька вывела девушку на круглую площадку, возникшую из темноты и продолжением этой темноты являющуюся. Стоило ей ступить на подобие выщербленной серой плиты, доставившая её лестница рассеялась в тумане. Не оглядываться, она помнила главное правило, и, не оглядываясь, знала, что унылый пейзаж за спиной изменился до неузнаваемости. А перед глазами колыхались всё те же обрывки дыма или тумана, обвивая полуразрушенные колонны и возвышение с какой-то глыбой по центру. При хорошем воображении эту глыбу можно было принять за…кресло? Элге нерешительно приблизилась на несколько шагов, огляделась. За колоннами начинался мрак, мрак