История военного искусства XVI—XVII вв - Евгений Андреевич Разин

Вопросам службы охранения (сторожей) и войсковой разведки в Уставе уделено большое внимание. Сторожи должны комплектоваться только «усторожливыми» людьми, а старые и молодые для этой службы непригодны. К тому же «однолично б сторожа без береженья и без дозору не была»[317]. Указывалось на необходимость проявления особой бдительности при несении днем и ночью сторожевой службы, для чего предлагалось тщательно осматривать на реках суда, на дорогах – возы с сеном, соломой или дровами. Возы рекомендовалось пробивать «долгим копьем».

Сведения о противнике требовалось добывать средствами хорошо оплачиваемой агентурной разведки и силами войсковой разведки, имея во всех полках «добрых и прилежных смелых людей» для «посылки в подъезд» (разъезды. – Е.Р.) с целью «добытися языки». Хорошая войсковая разведка может дать больше, чем «лазутчики».

В Уставе рассматриваются также вопросы о том, «как в осаде в городех сидети» и «о взятии городов». Большое внимание уделено обложению города, устройству шанцев (траншей. – Е.Р.), минной и контрминной борьбе, организации вылазок, установке туров и использованию наряда.

Из 663 статей Устава более 500 отведено вопросам пушкарского дела. В них даны указания, как строить оружейную мастерскую, какие отливать орудия, как изготовлять селитру и порох, производить расчет боеприпасов и их перевозку, как использовать разрывные снаряды и как решать многие другие крупные и мелкие технические вопросы. Большое место занимают правила для установки орудий на позиции, способы определения расстояния до целей и ведение огня. По своему содержанию этот труд является также первым русским артиллерийским уставом.

В конце XVI в. совершенствовалась артиллерия и ручное огнестрельное оружие, повышалась его роль в бою, что в свою очередь предъявляло еще более высокие требования к технике. Поэтому естественно, что автор Устава больше внимания уделял производству и применению нового оружия. Труд Онисима Михайлова вполне отвечал уровню развития военной науки того времени. К тому же он являлся руководством для практической деятельности (задача, поставленная автору В Шуйским), а не продуктом оторванного от жизни теоретизирования.

Для разработки Устава автору потребовалось 14 лет, в течение которых он, по-видимому, наблюдал организационную и боевую практику русского войска, изучал военную историю и иностранную военную литературу. В своем труде О Михайлов обобщил национальный и западноевропейский опыт военного дела. Устав показывает высокий уровень развития русской военно-теоретической мысли начала XVII в.

Мы знаем о существовании только рукописи Устава в единственном экземпляре. Однако не без основания можно полагать, что содержание этого труда устно и в отдельных выписках было известно современникам и многие рекомендации Устава практически осуществлялись.

В 1647 г. была издана первая русская печатная военная книга – «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей»[318].

Автор (неизвестный) задумал «объявить» «богатую ратную мудрость», объявить то, что «много сот лет закрыто и тайно и не в лицах было»[319]. Опубликованный им план труда составляет восемь книг, включающих «настоящую мудрость» пехотных и конных людей, пушечного, наряда воинских крепостей и корабельную ратную науку. В восьмой книге предполагалось изложить «всякие разговоры и надобные вопросы, которые во многих ратных делех бывали, и еще и впредь прилучитися могут»[320]. Написана и издана была только первая книга – о «настоящей мудрости» пехотных людей.

Вопрос об авторстве этого труда до сего времени не выяснен. Некоторые критики говорят о «составителях». Автор же именует себя в первом лице единственного числа: «я как есть молодой и не искусный ученик», «я себе во ум взял», «я тебе подлинно во уставех и науках укажю»[321] и т. д.

Представители русской военной науки XIX в. характеризовали данный труд как текстовой перевод с немецкого языка, но о первоисточнике не имели единого мнения. Обручев называл его переводом Устава Карла V с весьма незначительными переделками[322], Бобровский – переводом учебника тактики конца XVI в. Л. Фронспаргера[323], Мышлаевский – переводом «Военного искусства пехоты» (Kriegkunst zu Fuss, 1615) Вальгаузена первой четверти XVII в.[324]

Нет достаточных оснований говорить о текстовом переводе с какого-либо иностранного труда, так как в Уставе учитывается ряд особенностей вооруженной организации Русского государства. Однако бесполезно доказывать авторскую оригинальность, так как в книге говорится о военной организации «Священной римской империи» и автор – патриот своего государства. Так, например, он пишет: «Как и свет стал такова ратного строю не бывало как ныне у нас цесарцев»[325].

Рассмотрим основное содержание этой первой печатной военной книги в России.

В предисловии автор прежде всего выясняет значение «единой и прямой мудрости, которая опричь богословие, паче и превыше всех иных мудростей»[326]. Эта «мудрость» помогает ратным людям «легкими трудами себе великую прибыль, а недругу большую поруху учинити»; она учит, «как добро воевати».

Затем в «Учении и хитрости» резко критикуются противники «ратной науки», которые говорят, что «предки наши наперед сего столько лет против природного недруга служивали, а такого учения не имели… И к чему то годно? – Только лишь что ратных людей напрасными трудами мучить…». Этих людей автор предисловия называет «глупыми ослятами», заслуживающими того, «чтобы таких необрезанных болванов на скамью положа и стругом глупости их остругати». «Всякая наука ни от кого похулена не бывает, разве от тех, которые не смыслят и ненавидят»[327].

«Добро воевати» можно лишь в том случае, если войско обучено ратному строю еще в мирное время. Именно так поступали еще «люди израилевы», а затем римляне. Плутарх «сам сына своего учил стреляти, на конех ездити, и в збруе держатися и оружием штурмовати, жар и студь терпети и через воды плавати. И все то они училися и извыкали в мирное время, знаючи то, что одоление не множеством ратных людей, но доброю наукою ратных людей ведется»[328]. Таково значение обучения воинских людей ратному строю.

Затем в Уставе поставлен вопрос о характере войн и определено отношение к ним. «То слово война общее есть слово, и имеет в себе различные статьи, и разделяется в различные войны, как есть межусобная война в своей земле, и как есть явные войны, которые воины из (за) земли или за землю бывают»[329].

«Межусобные» войны ведутся внутри страны, когда «един ищет владения», т. е. представляет собой борьбу за власть. Бывают «жилецкие войны» – смуты и волнения «против от бога учиненных владетелей». «Межусобные жилецкие войны» – «не прямые войны», они «всех страшнее и позорнее. И оттого великое пременение и развращение великим государствам бывает. И которое королевство или государство в себе разделено и тому долго стояти невозможно»[330]. Автор Устава – идеолог феодальной монархии. Поэтому он резко осуждает войны против существующей власти и господствующих