Американская разведка против Сталина - Николай Платошкин

И все же Филби явно недооценил одного выходца из ФБР, с которым ему пришлось столкнуться в Америке.

Билл Харви был выходцем из известной, но провинциальной семьи на Среднем Западе (то есть из глубокой провинции по американским меркам). В 1936 году, когда Харви изучал право в университете Индианы, он попытался баллотироваться от демократов на пост районного прокурора, но даже поддержка газет (принадлежавших его деду) не спасла его от сокрушительного поражения. Спасаясь от позора, Харви пришлось переехать в соседний штат (Кентукки) и заняться адвокатской практикой. Но Харви терпеть не мог мелких дел и глупых клиентов, поэтому и на этом поприще тоже не преуспел. В декабре 1940 года Билл Харви поступил на службу в ФБР с годовым окладом в 3200 долларов. Ни Визнер, ни Даллес в своих юридических конторах на Уолл-стрит не пошевелили бы и пальцем за такие деньги.

Начинал Харви в офисе ФБР в Питтсбурге, но его быстро перевели в Нью-Йорк. Там Билл отличился в борьбе против немецкой разведывательной сети, перевербовав одного из нацистских агентов Уильяма Зебольда.

Но его карьере мешали два обстоятельства: Харви любил выпить и постоянно волочился за женщинами. Его жена Элизабет («Либби» как называл ее Харви) не была готова мириться с таким поведением мужа, и ее брак с «большим папочкой» (так она величала супруга) превратился в сплошной скандал. А нелады с женой только усилили тягу Харви к бутылке.

Тем не менее в сентябре 1945 года Харви показалось, что он наконец-то вытянул главный счастливый билет в своей жизни.

После окончания войны и разгрома своего конкурента в лице УСС Гувер решил, что самое время предъявить президенту и общественности собственные эффектные успехи. Никто не должен был даже усомниться в незаменимости шефа ФБР. Естественно, что на роль главного врага Америки Гувер, как и раньше, наметил «красных».

И вот в сентябре 1945 года Харви поручили допросить некую Элизабет Бентли, показания которой претендовали на так нужную Гуверу сенсацию.

Бентли родилась в 1908 году в Нью-Милфорде (штат Коннектикут). Получив степень магистра искусств в Колумбийском университете, она в 1933 году отправилась в Италию, где, по неподтвержденным данным, имела связи с фашистами. Вернувшись в Америку, Бентли вступила в нью-йоркскую ячейку коммунистической партии США, где почти сразу познакомилась со своим будущим спутником жизни – Яковом (Джейкобом) Голосом. Голос, как уже упоминалось выше, являлся нелегальным резидентом ИНО ГУКБ НКВД. Элизабет начала работать секретарем Голоса, а позже они, не регистрируя свой брак, стали жить вместе.

В 1943 году Голос, перенеся сердечный приступ, потерял способность передвигаться, и Элизабет взяла на себя все его функции. В это время они жили уже в Вашингтоне, где Элизабет и начала налаживать связь с контактами Голоса. По свидетельству самой Бентли, в те дни она снабжала секретной информацией около тридцати высокопоставленных лиц в СССР, пользуясь сетью примерно из двадцати шпионов.

Якобы группу выосокопоставленных агентов ей на связь передал генеральный секретарь ЦК компартии США Эрл Браудер.

Еще со времен своего пребывания во Флоренции Бентли была подвержена глубоким депрессиям, которые она заливала алкоголем. Ей все время казалось, что за ней следят. В 1945 году ей предложили эмигрировать в СССР, но Бентли наотрез отказалась. В августе 1945 года она пришла в офис ФБР в городе Нью-Хейвен (Коннектикут), но развернутые показания о своей работе на советскую разведку стала давать начиная с ноября.

В сентябре 1945 года Бентли («Лиса») провела последнюю встречу с советским разведчиком Анатолием Горским, работавшим под «крышей» первого секретаря советского посольства в Вашингтоне Анатолия Громова. Бентли явилась на встречу пьяной, и у нее возник спор с Горским, в ходе котрого она обозвала всех советских агентов «гангстерами». Испугавшись собственной безрассудности и опасаясь, что русские «ликвидируют» ее, Бентли наконец решилась все рассказать ФБР.

7 ноября 1945 года Бентли начала давать развренутые показания, и в целом обвинила в работе на советскую разведку 150 американцев, в том числе 37 служащих федеральных ведомств. Именно последний аспект был наиболее важным для Гувера. Он поручил Харви собрать на этих «предателей» компромат. Его особенно интересовали «агенты», так или иначе связанные с бывшим УСС или госдепартаментом (которому в то время формально подчинялось ведомство Визнера и куда перешли на работу многие кадры «Дикого Билла»). Гувер уже спал и видел, как с помощью Бентли разрушить ЦРУ.

Неудивительно, что Бентли сообщила Харви о том, что самым влиятельным советским агентом в американском правительстве является Элджер Хисс, советник госсекретаря США Стеттиниуса.

Хисс родился в 1904 году в Балтиморе в семье довольно крупного предпринимателя (его предки приехали в США из Германии). Однако во время финансовой паники 1907 года отец Хисса разорился и покончил жизнь самоубийством. Элджер получил образование в Гарвардском университете, что дало ему пропуск в американский истеблишмент. Во время учебы в Гарварде Хисс был дружен с будущим членом Верховного суда, левым либералом Феликсом Франкфуртером. Как и Франкфуртера, его поразила юридическая расправа над рабочими Сакко и Ванцетти, которых приговорили к смертной казни по надуманным обвинениям.

При Рузвельте Хисс работал в министерстве юстиции, различных сенатских комиссиях и правительственных ведомствах. С 1936 года Хисс был на службе в госдепартаменте и до 1944 года занимался в основном Дальним Востоком. В 1944 году его назначили директором только что учрежденного Управления по специальным политическим вопросам (Office of Special Political Affairs), которое должно было координировать позицию США по созданию послевоенных международных организаций, прежде всего ООН. Интересно, что именно «советский разведчик» Хисс готовил меморандум с позицией США против предложения Сталина предоставить в ООН голос каждой из 16 советских республик.

Хисс был генеральным секретарем конференции, открывшейся 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско, на которой и была учреждена ООН. Представитель СССР на конференции рекомендовал Хисса на должность первого генерального секретаря ООН ввиду его «беспристрастности» и «честности».

В 1946 году Хисс покинул госслужбу и стал работать в Фонде Карнеги за международный мир.

Хисс никогда не был агентом советской разведки, но с симпатией относился к СССР (что в 30-е и 40-е годы не было чем-то из ряда вон выходящим среди американской интеллигенции).

Генерал П.А. Судоплатов так вспоминал об этом: «Одно должностное лицо США, с которым у нас существовали конфиденциальные отношения, входило в состав официальных членов американской делегации на Ялтинских переговорах[259]. Этого человека звали Элджер Хисс[260], он был доверенным лицом Гопкинса[261]. В беседах с Уманским[262], а затем с Литвиновым Хисс раскрывал планы Вашингтона. Кроме того, он был весьма близок с некоторыми “источниками”, сотрудничавшими с советской военной разведкой, и с нашими активными агентами в Соединенных Штатах. По специальным каналам обмена информацией с военными мы знали, что от Хисса к нам поступило сообщение: американцы готовы прийти к соглашению с нами о будущем Европы.