Гнев изгнанников - Николай Побережник

– Пойдем, Чернава здесь, – проходя мимо мастерских шорников, крикнул я Дарине.

Дарина аж взвизгнула, бросила возиться с пряжками упряжи и, придерживая перевязь короткого шахарского меча, с которым она уже не расставалась, побежала ко мне.

– Где?

– Да что ж ты бежишь так! Оступишься и угодишь в кипяток под настилом. Вон они, на главную улицу вышли.

Дарина все же побежала… Я ей, конечно, вкратце пересказал свой сон, что ее совсем не удовлетворило, а теперь, она видела знакомый силуэт родной тетки, которая с детского возраста заменила ей мать и неслась Чернаве навстречу. Я подошел чуть позже, когда Дарина уже отлепилась от Чернавы и… да, было что-то странное в ней. Потухший взгляд, осунувшееся лицо, и чего уж, казалось, Чернава постарела лет на десять.

– Здравствуй, Никитин, – тихо сказала колдунья и попыталась улыбнуться.

– Здравствуй, Чернава… ты, видно, устала с дороги, Дарина, проводи тетушку к нам, накорми и пусть отдохнет.

– Нет, – помотала головой Чернава, – время мое на исходе, надо торопиться, говори, чем я могу помочь тебе.

Да, что-то не то с ней, я пытался понять, уловить ее эмоции, настроение, но – пустота.

– Пайгамбар, отведи ее в Храм, – попросил я шамана, а потом обратился к Кессару, – найди Пенара и Ленара, пусть тоже явятся в Храм.

Мы молча сидели за низким столом в Храме. Я, Чернава, Дарина, Пайгамбар, Хошияр и вождь. Ждали, когда прибудут шахарский воевода и его брат.

– Куда ты пропала? – нарушила молчание Дарина, она уже поняла, что с Чернавой что-то не так, ее глаза были на мокром месте, она сидела рядом с тетушкой и держала ее за руку.

– Ушла на запад от Чистого озера, там в лесу есть заимка охотника и его семьи, они меня и приютили до поры…

– Во сне ты сказала, что знаешь про Вараса.

– Да, Никитин, но я знала про то с того самого дня, как приплывала к вам с Дариной на заимку.

– Знала что?

– Видение, что было мне, я вам не все о нем рассказала, не готовы вы были… да и никто не готов услышать о том, что завтра умрет. Многое мне было сказано и показано духами, но на все время свое и у каждого судьба своя, – Чернава зашлась кашлем, прикрыла рот рукой, а когда приступ кашля прекратился, я заметил кровь на ее ладони.

– Ты больна?

– Нет, Никитин, это огонь знания жжет меня изнутри, вся моя жизнь ради этого. Давно я сама выбрала этот путь, а совсем скоро я встречусь с предками и с братом своим, с Варасом… Сказано было мне в тех видениях, что не принадлежу я себе более, и схорониться должна до момента, когда ты призовешь меня для последнего обряда.

– Тетушка, – Дарина прильнула к коленям Чернавы и заплакала, горько, навзрыд… Найти родного человека и теперь знать, что видеться с ней осталось пара дней, а то и несколько часов – горькое испытание.

Чернава погладила худой рукой Дарину по волосам и сказала:

– Не лей слез по мне, всю твою жизнь я буду рядом с тобой, пока помнишь меня.

Этот, наводящий тоску разговор, прервали вошедшие в ритуальный зал братья Пенар и Ленар.

– Теперь проси, – подняла на меня глаза Чернава.

– Обряд… обряд единения с болотным котом, что ты проводила со мной, ты сможешь его провести для многих?

– Пока еще есть силы, – кивнула Чернава и извлекла из-под туники амулет, тот самый, что когда-то я снял с убитого кота, точнее то, что от амулета осталось – золотая бляха с рунами, – и у него есть силы, пока еще есть… Древние Духи и их учение скоро покинут этот мир, а люди будут разумом сильны.

Я обвел взглядом присутствующих, потом посмотрел поверх их голов, прикидывая вместительность зала и, спросил Чернаву:

– На триста человек обряд.

– Пусть будет триста, – кивнула Чернава.

– Ленар…

– Я скоро! – поняв меня без слов, воевода Шахара быстрым шагом покинул зал.

– Останься ты, ты и ты, – Чернава по очереди указала на меня, Дарину и Хошияр, – остальные уйдите!

Несколько минут Чернава тихо разговаривала с Хошияр, что-то ей объясняя, та понимающе кивала, что-то спрашивала а потом направилась к арочному входу в зал, за которым уже слышались шаги многих людей.

– Подойдите, – присев на низкую лавку у стены Чернава поманила нас с Дариной рукой и мы повиновались.

– Тетушка! – Дарина опустилась на колени и обняла Чернаву, – как же… как же так?

– Не убивайся по мне… носи вот это, не снимай, – Чернава сняла с указательного пальца простое медное кольцо с черным камнем, – это защитит ваш будущий Род.

На какое-то мгновение взгляд Чернавы прояснился, она улыбнулась, отчего татуировки на ее лице выстроились в замысловатый рисунок. Поцеловав Дарину в лоб, Чернава посмотрела на меня и сказала:

– Тот другой, из твоего мира, он нашел что искал…

– Что нашел?

– Смерть! И нет у него в нашем мире Предков, а от своего мира он отдалился, как и ты… Он вечно будет скитаться между мирами духов и нигде не примут его… А ты, Никитин, помни свой мир, не забывай его, и когда придет твое время, то дух твой найдет к нему дорогу.

Мы втроем молчали с минуту… Потом Чернава решительно поднялась с лавки и, положив нам руки на плечи, грустно улыбаясь добавила:

– Когда все закончится, осветите огнем мой путь, это воля моя. Все, теперь время начинать обряд, – колдунья развернула нас и подтолкнула в спины, – благословен пусть будет Род ваш.

Дарина осталась, чтобы вместе с остальными пройти обряд единения, а я вышел из зала и медленно пошел по винтовому коридору, а навстречу мне Хошияр вела Ленара и шахарских воинов к Чернаве. Я проходил мимо и заглядывал каждому в глаза, которые горели, были полны решимости, каждый воин как награду богов воспринимал свою избранность и ощущал себя частью древнего пророчества.

* * *

Городище

– Моя императрица, – наместник Стак, после приглашения Скади вошел в покои и учтиво поклонился, – из цитадели, от Луека прибыл гонец, привез послание.

– Наконец-то, – Скади поднялась из-за стола, на котором был расстелен подорожный лоскут, очень искусно и точно выполненный.

Наместник протянул опечатанный свиток своей госпоже, та сорвала печать Луека, развернула пергамент и, пробежав его глазами, нахмурилась и сказала:

– Луек сообщает, что только на днях отправил лодки за степняками.

– Значит, – Стак задумался, – значит, степняки прибудут не раньше, чем через месяц.

– Да! – Скади швырнула на стол пергамент, – а еще это значит, что наступление на хартские земли, которое мы вот-вот начнем, складывается не так, как мы спланировали.

– Это уже не так важно, наша экспедиционная армия, наполовину состоящая из тяжелой кавалерии, под покровом ночи может за двое суток дойти до новой хартской столицы.