Смерть на кончике хвоста - Виктория Платова

— Идемте, выберем что-нибудь. Я полагаюсь на ваш вкус.

Спустя десять минут «Фольксваген» Бадер остановился упятиэтажки, стоящей торцом к проспекту. Леля жил в самом дальнем от проспектаподъезде на первом этаже. Он слишком долго не мог поверить в то, что девушкарешительно настроена посетить его скромную холостяцкую обитель. Но когдабутылка французского коньяка убедила его в обратном, стал прикидывать, что жеувидит эта безансонская штучка, как только переступит порог квартиры. Остаткизавтрака на столе, тарелка с засохшим сыром, недопитый кофе, несвежее полотенцев ванной, груда грязного белья, которое он так и не отнес в химчистку,раковина, загаженная кремом для бритья…

Интересно, почему он так настойчиво думает о ванной?

11 февраля — 12 февраля

Наталья

Наталья не знала, сколько прошло времени.

И сколько она просидела над проклятым, страшным,убийственным «дипломатом». Окровавленная тряпка, которая еще совсем недавнобыла мужской рубашкой… Дурацкая запонка с китайскими символами инь и ян; усамой Натальи, где-то на далекой, безопасной и благословенной Петроградке, встаренькой палехской шкатулке «Русская рябинушка» тоже хранились инь и ян,выгравированные на копеечном перстеньке.

Перстенек Наталья не носила последние лет семь.

Но запонка! Кто-то еще верил в магическое слияние мужского иженского. Но не из-за этого же его убили, в самом деле! Почему, почему онаподумала об убийстве? Непослушными, холодеющими от ужаса руками она развернуладорогой кусок шелка. Странное дело — Дырки от пули не было. Да и сами пятнавыглядели беспорядочно — как будто рубаху использовали как тряпку и испуганнозатирали лужу крови на полу.

Наталья зажмурилась: Нинон с ее сообщением об убийствебанкира Радзивилла… Она сама с ворохом газет об убийстве банкира Радзивилла….Паспорт Радзивилла с открытой шенгенской визой…. Труп Радзивилла в багажнике…Просроченные билеты…

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы связать все этовоедино.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что онавлипла.

Проторчать несколько дней в странной квартире, сладко спатьна кровати, под которой валяется замызганная свидетельница преступления; дажене почесаться, узнав о паспорте покойного, спрятанном в чужом рюкзаке…

Ты трижды дура, дура в квадрате, дура в пятой, десятойстепени, Наталья Ивановна!

Наталья с трудом заставила себя оторваться от созерцаниястрашной находки. И попыталась привести в порядок разболевшуюся от нервногонапряжения голову.

Пока ничего ужасного не случилось. Во всяком случае, за нейне пришли, и на ее запястьях не щелкнули наручники. Она ни в чем не виновата.Она просто привезла собаку к хозяйке. А потом влезла в ее почтовый ящик… Апотом открыла дверь… А потом решила остаться в ее квартире… И везде оставиласвои отпечатки.

Отпечатки.

Если квартира связана с убийством — а сомнений в этом у нееоставалось все меньше и меньше, — милиция рано или поздно сюда заявится. Ирано или поздно найдет ее, Наталью. И рано или поздно найдет… Найдет сотрудникастудии компьютерной графики Маркелова Дениса Евгеньевича… И тот, какзаконопослушный гражданин, расскажет им о том, что случайно встретился сженщиной, у которой в записной книжке, на отдельной странице (!) был записанномер Дарьи Литвиновой. А он обязательно скажет об этом, он законопослушныйгражданин.

В этом Наталья не сомневалась. Не станет человек, причастныйк какому-нибудь преступлению, так явно демонстрировать свое присутствие: ключ впочтовом ящике, звонки по телефону, фотография на столе. Правильно, у него жебыл ключ, но он легко с ним расстался. Он просто опустил его в почтовый ящик.Он не виновен.

Об этом говорили руки, которые обнимали ее ночью в квартирена двадцать пятом этаже; об этом шептали его губы, его сбившиеся волосы, егосбившееся дыхание…

Он не виновен. А она виновна.

Она виновна уже в том, что, найдя в доме паспорт убитогочеловека, отмахнулась от этого, как от назойливой мухи, предпочла не замечатьочевидного… Собака.

Во всем виновата чертова Тума, будь она неладна. Ну что ейстоило побежать не на Петроградку, а в центр, и затеряться где-нибудь междуАдмиралтейством и Исаакием? Что ей стоило попасть в руки дочери какого-нибудьработника прокуратуры или линейного отделения транспортной милиции? Почемудоберманиха выбрала именно ее? Нинон права: черные доберманы — это не к добру.Еще как не к добру!

Возьми себя в руки, Наташка! Возьми себя в руки! Натальянервно забегала по спальне. Через минуту к ней присоединилась глупая Тума, невыпускавшая мячик из пасти. Должно быть, она решила, что Наталья сновасобралась поиграть. Ничего, Тума, подожди немного… Игры только начинаются.

Наталья ухватила собаку за нос, и та обиженно заскулила.

— Что, не нравится? — мрачным голосом спросилаНаталья. — Мне тоже не нравится. Очень не нравится. Какими в связи с этимдолжны быть наши действия, а?

Тума коротко рыкнула и попыталась вырваться.

— Правильно. Будем прорываться. С боями. Выходить изокружения. Ничего другого нам не остается. Значит, так. Ты сейчас отправишься вкомнату, а я начну заметать следы…

Это прозвучало так мрачно, что Наталья невольносодрогнулась. Заметать следы означало утрамбовывать ноги трупа в бочку сцементом, подвешивать мертвое тело на крюках в морозильной камере, закапывать вближайшей лесополосе под проливным дождем — словом, традиционный набор сцен изледенящего душу триллера. Правда, в ее случае это выглядело куда невиннее — онадолжна избавить квартиру Литвиновой от малейшего напоминания о себе, только ивсего. Никаких отпечатков, оставленных на расческах волос, оторванных пуговиц,носовых платков, застежек от бюстгальтера, зубных щеток и следов обуви вприхожей.

Вечерняя встреча с таинственным Гримом на проспектеМеталлистов («Дверь будет открыта») напрочь вылетела из ее головы. Равно как ибессмысленная склока с Вороновым, и обещание привезти кочевницу-доберманиху кНинон.

Остаток дня Наталья посвятила стерилизации квартиры: онанесколько раз выдраила пол в обеих комнатах, на кухне и в ванной. Она вылизалатуалет и прихожую, она обтерла все вертикальные и горизонтальные поверхности,она перемыла всю посуду и обтерла каждый компакт-диск, по которому бегали еешаловливые ручонки. Тума вела себя вполне прилично: она не путалась под ногами,не требовала продолжения банкета с теннисным мячом, — как будто понимала,что происходит что-то из ряда вон выходящее.

Наталья закончила генеральную уборку к десяти, когда Тумауже начала проявлять первые признаки беспокойства: вертеться перед дверью,подбегать к Наталье и тихонько поскуливать. Она хотела гулять.

— Подожди, — урезонила собаку Наталья. —Сейчас я соберу вещи. И пойдем.