Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - Мари Бреннан

Откуда в нем только взялся пыл, вложенный в сию страстную речь? Энтони сам себе удивлялся – и, судя по выражениям лиц окружающих, не он один.

Стоило ему закрыть рот, Эллин негромко захлопал в ладоши. Энтони покраснел и отвел взгляд. Кэт же накрыла его руку ладонью и не отпускала, пока муж не взглянул на нее, а после улыбнулась ему от всей души.

– Если по поводу парламента вы правы, – возможно, стараясь избавить его от конфуза, заговорила Элизабет, – я поразмыслю, кого можно выдвинуть от нас. Пусть наши люди действуют изнутри.

– Только не моего мужа, – сказала Кэт, прежде чем Энтони сумел разобраться в хитросплетении чувств, порожденных в душе этой мыслью. – Он выступать столь открыто не может.

– Меня в любом случае не допустят, – напомнил Энтони, высвобождая руку. – Все, кого вычистили тогда, перед судом, права быть избранными до сих пор лишены.

Элизабет взмахнула рукой, призывая их не тревожиться.

– Что вы, о сэре Энтони я и не помышляла. Но другим кандидатам помогу всем, что в моих силах.

– И присмотрите за Мордаунтом построже, – добавил Эллин. – Мне кланяться Армии вовсе не улыбается.

Разговор перешел к подробностям замыслов. Энтони больше отмалчивался и слушал. В отличие от Луны, талантами к этаким подковерным играм он никогда не блистал, именно потому и полагался на Бена Гипли. Однако теперь иного оружия под рукой не осталось. Если он хочет вновь возвести на престол короля или свою королеву, нужно действовать в тени.

Действовать и молиться о наступлении дня, когда он вновь сможет выйти на свет.

Кузница Велунда, Беркшир, 26 апреля 1659 г.

За свою долгую-долгую жизнь Луна не раз видела, как ее планы идут вкривь и вкось, как рушится все достигнутое, как все ее надежды втаптывают в грязь. И всякий раз собиралась с силами, вновь поднималась наверх и восстанавливала утраченное – и была полна решимости сделать все то же снова.

Вот только как? Те, кто последовал за нею в изгнание, верны ей, однако столь малым числом Видара не одолеть. Нет у нее ни великих чар, чтоб обратить против него, ни войска, способного сокрушить его силой оружия, ни способов рассорить его с союзниками – разве что ждать и надеяться, что набирающий силу гнев Никневен сделает все за нее. Вести об участии Видара в интригах против казненной королевы скоттов достигли нужных ушей и, судя по всему, кое-какие плоды принесли, однако опасность для жизни Энтони и существования ее владений увеличивалась с каждым минувшим днем ожидания.

Энтони отвлекся от угрозы, с еще большей горячностью посвятив себя делу реставрации, как будто твердо решил восстановить английскую монархию прежде, чем оставит сей мир. Разумеется, Луна желала ему всевозможных удач, но как возвести Карла на трон? Никаких мыслей, никаких идей. Совсем как с собственным троном. В этом они с королем смертных были разительно схожи: сколь ни различны враги их, сил, необходимых для возвращения того, что принадлежит им по праву, ни он, ни она собрать не могли.

С горечью улыбнувшись этим мыслям, Луна прошлась из угла в угол, меряя шагом по-деревенски простую комнату, отведенную для нее Велундом. Возможно, Карл – король Англии милостью Всемогущего, а Халцедоновый Чертог признает королевой Луну, но чего стоит право на власть, не подкрепленное силой?

Смяв в кулаке лист бумаги – письмо от Энтони с вестью о роспуске злополучного парламента, созванного Ричардом Кромвелем, – она отшвырнула его прочь и развернулась с такою силой, что каблук глубоко ушел в мягкий земляной пол. Тут ее взору предстала Иррит, стоявшая в каком-то шаге за спиной. От неожиданности Луна пошатнулась, едва не потеряв равновесие.

«Будь прокляты эти местные дикари! Как им удается так тихо двигаться?»

Что ж, по крайней мере, Иррит хватило любезности оставить ее неловкость без внимания. Одетая в кожу, она держала в руке короткий лук.

– Я… – неуверенно заговорила она. – Сегодня полнолуние, однако часть луны укрыта тенью. Я и подумала: не захочешь ли ты поохотиться и свежим воздухом подышать?

Сему развлечению Луна предавалась нечасто, но этой ночью ей очень, очень хотелось убить кого-нибудь – хотя бы ради недолгой иллюзии победы. Что ж, если в Лондон ей путь заказан, отчего бы не погулять под луной, не поискать утешения в ее красоте?

Хотя без боли не обойдется и тут. В минуту затмения – пусть солнечного, не лунного – волею дивной и смертного был сотворен Халцедоновый Чертог…

– Лу… э-э… Ваше величество?

Только услышав неуверенный оклик Иррит, Луна поняла, что, не моргая, взирает на нее. Вздрогнув, она высказала овладевшую ей мысль вслух:

– Я была так же слепа, как Видар.

– Что?

– Никневен полагает меня оскверненной связью с городом смертных, – пояснила Луна. Впервые за многие-многие – даже и не упомнить, сколько их – месяцы в горле защекотало от смеха, несущего с собой яркий проблеск надежды. – Ну, если так, этой-то связью я и воспользуюсь. Раз уж силами дивных трон не вернуть, посмотрим, что смогут сделать смертные. Где ваш король?

На лице Иррит, безуспешно пытавшейся уследить за сбивчивой речью Луны, отразилось опасливое недоумение.

– У себя, в кузнице…

Не дослушав ответа, Луна устремилась к дверям. Собрать войско из смертных было бы столь же невозможно, как и при Велундовом дворе, а обращать против Видара фанатиков-пуритан она не стала бы, невзирая на всю к нему ненависть, однако сим ее возможности отнюдь не исчерпывались.

Дверей в кузницу никто не охранял. Ворвавшись внутрь, Луна увидела Велунда. Обнаженный по пояс, король Долины размеренно работал молотом, выковывая нечто полукруглое.

«Нет, он не совсем дивный».

В кузнечных клещах была зажата железная подкова, и от одной ее близости Луну едва не вывернуло наизнанку. Сведенному судорогой желудку сочувственно вторила рана в плече. Остановившись в безопасном отдалении, Луна возвысила голос:

– Прошу, удели мне минутку времени.

Король-кузнец сунул подкову в бадейку с водой. Вода зашипела, всклубилась паром.

– Да?

– Ты говорил, что не можешь дать мне столько воинов, чтоб уравнять шансы, – сказала Луна, дерзнув придвинуться чуточку ближе. – Быть может, ты вместо этого снабдишь нас оружием?

Велунд отложил подкову в сторонку и поднял на Луну задумчивый взгляд.

– Что ж, это можно.

Неимоверным усилием воли сдержав рвущийся наружу победный возглас, Луна ограничилась лишь яростной улыбкой. «Битва еще не выиграна, – подумала она, – но сейчас я впервые считаю, что победа возможна».

– Тогда вот о чем я тебя попрошу…

Постоялый двор «У ангела», Ислингтон, 7 мая 1659 г.

– Ну, за Охвостье!

В ответ на тост Эллина Энтони даже не поднял смоленой кожаной кружки с элем.