Девушка, которую ты покинул - Джоджо Мойес
Шрифт:
Интервал:
— Красивое платье, — замечает Мо.
У Лив кровь отливает от лица. Она не узнает улыбающуюся светскую львицу на фото. Женщину совсем из другой жизни.
— Боже мой! — У нее такое чувство, будто кто-то распахнул настежь двери ее дома, выставив напоказ спальню.
— Думаю, они специально делают из тебя этакую ведьму из высшего общества. Так им легче раскрутить историю о бедном французе, ставшем жертвой богатой хищницы. — (Лив закрывает глаза. Может быть, если сидеть вот так, с закрытыми глазами, все само собой исчезнет.) — И вообще, это неверно с исторической точки зрения. Я имею в виду, что во время Первой мировой еще не было никаких нацистов. Сомневаюсь, что кто-то поведется на эту туфту. Я хочу сказать, что на твоем месте я не стала бы брать в голову и вообще… — Мо долго молчит, а потом добавляет: — И не думаю, что тебя кто-то узнает. Ты здорово изменилась за последнее время. Выглядишь… — пытается подобрать нужное слово Мо, — что ли, победнее. И типа постарше.
Лив открывает глаза. И снова видит себя рядом с Дэвидом. Видит беззаботную, обеспеченную женщину, какой когда-то была.
Мо вынимает ложку изо рта и внимательно ее рассматривает.
— Только не вздумай читать интернет-издание. Договорились? Комментарии некоторых читателей слишком уж… забористые, — говорит Мо и, поймав взгляд Лив, добавляет: — Ну ты понимаешь. В наши дни у каждого есть свое мнение. Но все это полная хрень. — Мо включает чайник. — Послушай, а как ты посмотришь на то, если Раник проведет здесь уик-энд? С ним в квартире живет еще человек пятнадцать, не меньше. И ему, естественно, хочется вытянуть ноги перед телевизором, чтобы не лягнуть кого-то еще.
Пытаясь усмирить растущее беспокойство, Лив трудится весь вечер. У нее перед глазами до сих пор стоит та газетная статья и фото светской дамы с бокалом шампанского в руках. Она звонит Генри, и тот советует не обращать внимания, так как в преддверии судебного процесса это обычная практика. Она ловит себя на том, что придирчиво вслушивается в интонации его речи в надежде определить, так ли он уверен, как кажется.
— Лив, послушай меня. Это громкое дело. И они будут вести грязную игру. Ты должна набраться мужества.
Генри, который уже проинструктировал барристера, называет Лив его имя с таким видом, словно она обязана его знать. Она спрашивает, во сколько ей все обойдется, и слышит, как Генри шуршит бумагами. А когда он называет сумму, Лив чувствует, что начинает задыхаться.
Телефон звонит три раза, Первый звонок от отца, который сообщает что получил работу в гастрольной постановке «Беги за женой». Она рассеянно отвечает, что рада за него, и настоятельно советует ни за кем не бегать.
— Золотые слова! Именно таки сказала Кэролайн! — восклицает отец и вешает трубку.
Второй звонок от Кристен.
— Боже мой! — говорит она, забыв поздороваться. — Я только что видела газету.
— Да уж, не самое приятное послеобеденное чтение.
Лив слышит, как Кристен, закрыв рукой трубку, с кем-то шепчется.
— Свен советует, чтобы ты ни с кем не вступала в разговоры. Молчи как рыба.
— Я и не вступала.
— Тогда откуда они взяли весь этот ужас?
— Генри считает, что здесь не обошлось без КРВ. В их интересах допустить утечку информации, чтобы по возможности выставить меня не в лучшем свете.
— Мне приехать? У меня как раз есть свободное время.
— Кристен, очень мило с твоей стороны, но я в порядке. — Лив сейчас не в том настроении, чтобы общаться.
— Ну, если хочешь, я пойду с тобой на суд. И вообще, могу представить дело в выгодном для тебя свете. У меня достаточно связей. Например, в журнале «Хелло!».
— Ни в коем случае. Спасибо, — кладет трубку Лив.
Да, тогда уж точно все кругом будут в курсе. Кристен обладает уникальной способностью распространять информацию лучше всякой вечерней газеты. И Лив даже подумать страшно о том, как она будет объясняться с родственниками и друзьями. Картина, в сущности, ей больше не принадлежит. Она стала предметом публичных обсуждений, символом несправедливости.
Но не успела Лив повесить трубку, как телефон снова звонит, и она от неожиданности подпрыгивает на месте:
— Кристен, я…
— Это Оливия Халстон? — раздается мужской голос.
— Да? — неуверенно отвечает она.
— Меня зовут Роберт Шиллер. Я пишу статьи об искусстве для «Таймс». Простите, если звоню в неурочное время, но я собираю материал об истории вашей картины и хотел бы, чтобы вы…
— Нет-нет, благодарю, — бросает она трубку.
Лив подозрительно смотрит на телефон, затем в страхе, что он может снова зазвонить, снимает трубку с рычага. Затем кладет трубку на место, но телефон тут же начинает отчаянно трезвонить. Журналисты пытаются представиться и дать ей номер мобильника. Все они крайне дружелюбны, даже вкрадчивы. Клянутся в своей беспристрастности, извиняются, что отнимают у нее время. Лив сидит в пустом доме, прислушиваясь к тяжелым ударам сердца.
Мо, вернувшись около часа ночи, застает Лив за компьютером, рядом лежит снятая телефонная трубка. Лив рассылает имейлы всем известным специалистом в области французской живописи конца девятнадцатого — начала двадцатого века:
«Меня интересует, известно ли вам что-либо о… Я пытаюсь восстановить историю… Возможно, вы что-то знаете или чем-то располагаете… Все, что угодно…»
— Чаю хочешь? — снимая пальто, спрашивает Мо.
— Спасибо, — не отрывает взгляд от экрана компьютера Лив.
Глаза у нее красные и воспаленные. Она понимает, что дошла до точки, когда начинает механически открывать один сайт за другим, снова и снова проверять свою электронную почту. Но остановиться не может. Любое занятие, даже такое бессмысленное, — все лучше, чем сидеть сложа руки.
Мо усаживается на кухне напротив Лив и придвигает к ней кружку.
— Выглядишь ужасно.
— Спасибо.
Мо равнодушно наблюдает, как Лив стучит по клавиатуре, затем отхлебывает чай и придвигает стул поближе к подруге:
— Ну ладно. А теперь позволь мне. Я как-никак бакалавр искусств, имеющий диплом с отличием. Ты прошерстила все музейные архивы? Каталоги аукционов? Дилеров?
— Да, я всех их проверила, — устало закрывает компьютер Лив.
— Ты вроде говорила, что Дэвид купил портрет у одной американки. А нельзя ли у нее узнать, откуда взялась картина у ее матери?
Лив устало перебирает записи:
— Представитель… противной стороны уже спрашивал ее. Она не знает. Картина была у Луанны Бейкер, а потом ее купили мы с Дэвидом. Это все, что ей известно. Все, что, черт возьми, ей и надо знать!
Она смотрит на экземпляр вечерней газеты с намеками на то, что они с Дэвидом вообще не имели морального права владеть картиной. И снова видит перед собой лицо Пола, вспоминает, как он смотрел на нее в кабинете у адвоката.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!