Левиафан - Дэвид Линн Гоулмон

Эверетт снова наклонился и прошептал Роббинсу на ухо:

— И угадай что? Эксперты обнаружили в упомянутой перчатке отпечаток указательного пальца. С доктором Голдингом мне не сравниться, так что дам тебе три попытки угадать, кому он принадлежит, и первые две не в счет.

Все трое не могли не воздать Роббинсу должное: соображал он очень быстро.

— Да бросьте, я сам наведался в ячейку «Левиафана» после нападения. И испачкать перчатки в катализаторе мог, когда был там. — Он обернулся к Эверетту: — Давайте проясним дело. Вы обвиняете меня в диверсии, а вместе с ней и в убийстве, и в похищении людей?

— Еще бы, — бросил Карл, нависая над Роббинсом еще ближе.

— Докажите, — не сдавался тот, снова отворачиваясь от Эверетта.

— Доктор Роббинс, вы недопонимаете, в какую ситуацию вы влипли. — Джек встал и двинулся вокруг стола. — Вы думаете, у нас тут судебное разбирательство, где все по правилам… — Он улыбнулся, развернул доктора вместе с креслом и оказался с ним нос к носу. — Никаких правил.

Роббинс шарахнулся от капитана. Все явственно видели, какой страх он питает перед Эвереттом.

— Полковник Коллинз, капитан Эверетт, я понимаю, что согласился на все, только бы получить правдивые ответы, но вы не можете на подсознательном уровне грозить одному из моих людей насилием, — вмешался Пит к явному облегчению Джина Роббинса. — Я думаю, вы должны открыть карты и сказать все напрямик. — Он улыбнулся впервые со времени нападения на комплекс. — К черту подсознание!

— Вы правы, конечно. — Эверетт протянул руки, сграбастал Роббинса за грудки, выдернул из кресла и тряхнул — раз, другой. — Джек, заявление об увольнении у тебя с собой?

Коллинз подсунул Роббинсу лист бумаги. Но тот не увидел — весь мир от него застила ненависть во взгляде Эверетта.

— Погляди сюда, Джин, — сказал Пит с явно написанным на лице отвращением.

Обернувшись, Роббинс посмотрел на лежавший на столе листок.

— Ваше официальное заявление об увольнении, подписанное собственноручно, врученное Питу перед самым вашим исчезновением из комплекса. Местонахождение неизвестно, — проговорил Коллинз, усаживаясь в кресло рядом с Роббинсом.

— Я подозреваю, что этот недоносок совершил самоубийство, когда нам стало известно о его виновности и предательстве, — произнес Эверетт, поворачивая лицо Роббинса к себе так, чтобы всерьез продемонстрировать ему свое грандиозное актерское дарование.

Коллинз поглядел на Пита, и оба одновременно осознали, что, если будет надо, Эверетт и камень напугает до дрожи.

— На самом деле, доктор Роббинс, вы исчезнете, — подкинул Джек.

Роббинс наконец заставил себя оторвать глаза от внушающего жуть Эверетта и увидел Джека.

— Вы отправитесь на Сабу — и знаете, что еще? Вы уже позаботитесь, чтобы ваши друзья показались.

— Как… и как же я должен это сделать? — спросил Джин, когда Эверетт в конце концов отпустил шиворот его халата.

— Ну, тебе самому придется их вызвать, конечно, — лучезарно улыбнулся Карл. — Ты же получаешь приказы каким-то образом. Вот и воспользуйся тем же методом, чтобы связаться со своим боссом и сказать ему, что возвращаешься домой.

— Кстати, а как называется этот дом, Джин? — полюбопытствовал Эверетт, сияя улыбкой по-прежнему.

Роббинс перевел взгляд с Карла на Джека, а потом на своего бывшего начальника, понурил голову и едва слышно проронил:

— «Левиафан».

Час спустя Джек, Эверетт, Джейсон Райан, Уилл Менденхолл и Роббинс в полевом снаряжении уже направлялись в Калифорнию, чтобы сесть на самолет ВМФ США «Грейхаунд» для переброски в Тихий океан, на рандеву, устроенное самим президентом. Коллинз поговорил с Белым домом напрямую по закрытой абонентской связи. Роббинс выглядел несчастным, но подчинился приказу отправить на «Левиафан» экстренную депешу, уведомлявшую его хозяина, что он будет ждать на Сабу немедленной эвакуации, что его легенда лопнула, а ему самому едва удалось уйти. Ответа не последовало, даже простого подтверждения, что послание получено.

— Ладно, полковник, вот ваш транспорт до Сабу — корабль ВМФ США «Миссури». Это и есть лодка, всадившая две торпеды в нашего друга.

— Спасибо, сэр, — сказал Джек, глядя в свою камеру из грузового отсека транспортного самолета ВВС С-130.

— Ну, и что же заставляет вас, черт возьми, думать, что они примут вас на борт, когда обнаружат, что вы сдаете их оперативника?

— Мы ставим на высокомерие Эрталль. В конце концов, какую опасность могут представлять для нее четыре человека?

— Это чертовски большая натяжка, полковник.

— Я прекрасно знаю, что на кону, господин президент.

— Лады, полковник, вы получите свою лодку. Главнокомандующего Тихоокеанского подводного флота я предупредил, а он предупредил экипажи трех атакующих подлодок «Лос-Анджелес», чтобы готовились выйти в море. Они встретятся с «Миссури», так что желаю вам удачи. Вы должны понимать, полковник, эти капитаны имеют свои приказы. Уж кому-кому, а вам говорить, что это за приказы, я не должен.

— Если «Левиафан» предпримет малейшую попытку агрессии, они должны всеми доступными средствами уничтожить его.

— У вас есть письмо к капитану Джефферсону? — спросил президент.

— Да, сэр.

— Копии доставлены капитанам других подлодок. Удачи, полковник. Если сумеете, привезите моих людей домой. Я проинформирую адмирала Фукуа, что операция «Немо» началась.

Экран погас.

У Джека было такое впечатление, что он со стороны наблюдает за игрой в покер и только надеется, что получит место за большим карточным столом. Проблема лишь одна: ему заранее известно, что все карты на руках у другого игрока.

Блеф начался.

«Левиафан»

Найлз, Вирджиния, Ли, Алиса и притихшая Сара сидели в кают-компании — за дальним столом помещения на семьдесят столов. Поздний ужин одновременно поглощали свыше ста человек команды «Левиафана» и потому переговаривались вполголоса. То и дело один-два человека оглядывались на них, и на сей раз на лицах не было ни дружелюбия, ни гостеприимства. Найлз отодвинул тарелку с супом, поставленную перед ним стюардом кают-компании, и оглядел остальных.

— Я считаю так, что если Джек в форме, то он, Карл и Пит изыщут способ нас найти. Я ставлю на наших людей.

Группа примолкла, ожидая, когда Найлз скажет то, что собирается.

— А еще я хочу, чтобы никто из сидящих за этим столом не питал никаких иллюзий насчет нашего побега. Это маловероятно. — Комптон поглядел на Макинтайр, набиравшую суп в ложку и выливавшую обратно. — Сара, я хочу сказать то, что тебе может не понравиться. Мы ничем не обязаны полковнику Фарбо — ни за спасение тебя в комплексе, ни за то, что он сделал сегодня. Он опасен, и мы должны подумать о… его устранении.