Клиническая ложь - Ирина Градова

– Хочу тебе одно кино показать, – сказал Антон, пододвигая к себе ноутбук и разворачивая его экраном к Синицыну.

– Ух ты, здорово! – хмыкнул тот. – Кормят три раза в день да еще и развлекают!

– Не уверен, что этот жанр – твой любимый, но, уж не обессудь, чем богаты!

На экране возник щуплый молодой человек. Выглядел он лет на шестнадцать и постоянно разминал свои пальцы – жест, выдающий волнение и, возможно, страх.

– Расскажи, пожалуйста, Арсений, где и при каких обстоятельствах ты встретил гражданина Синицына? – спрашивал женский голос за кадром.

Антон знал, что он принадлежит Сурковой – она лично допросила паренька, как только его отыскали.

– Я уже рассказывал… – пробормотал тот и жалобно посмотрел на невидимую следовательшу.

Он напоминал брошенного щенка, юного, но уже потрепанного жизнью.

– Пожалуйста, расскажи еще раз – под запись, ладно? – мягко попросила Суркова. – И постарайся не упускать подробностей!

– Ну, он отвез меня в лес…

– Нет, начни с того места, как тебе позвонила…

– Мама, да. От нее долго не было никаких известий, мы искали ее вместе с Леней…

– С Леонидом Пеговым?

– Ну да. Он сказал, что, скорее всего, никакая она мне не мама, но потом она позвонила и попросила встретиться.

– Как она объяснила свое долгое отсутствие?

– Сказала, что ей пришлось скрываться, что риелтор нас обманула, и теперь с нее требуют большие деньги…

– За что? – спросила Суркова. – Ты же не получал никаких денег, верно?

– Не получал…

– Но она сказала, что вы с ней еще и должны остались?

– Да.

– Понятно. И куда же она позвала тебя?

– В Вырицу.

– Ого! Чего так далеко-то?

– Мама сказала, что у нее там дом, где она прячется. Сказала, чтобы я приехал и мы вместе подумали, как быть с деньгами.

– Почему ты не позвонил Леониду?

– Она просила никому не говорить… сказала, что никому нельзя верить и что за мной могут следить.

– Ясно. Итак, как ты добрался до Вырицы?

– На электричке. Мама сказала, каким поездом нужно ехать.

– И каким же?

– В двадцать один двадцать три.

– А чего так поздно?

Парень только плечами пожал.

– Она тебя встретила?

– Нет. Я пошел искать тот дом, но на дороге меня догнал этот человек. Он был на машине.

– Что он тебе сказал?

– Ничего. Он ничего не сказал, просто вышел и запихнул меня в машину.

– Ты сопротивлялся?

– Да, но он… он такой большой!

– И куда же Синицын тебя отвез?

– В лес.

– Он что, вообще с тобой не разговаривал?

– В лесу разговаривал. Я спросил его, где мама, а он только засмеялся и сказал, что я… – Арсений осекся и опустил глаза.

– Что он про тебя сказал? – мягко спросила Суркова.

– Что такого дурака, как я, еще поискать, – тихо ответил паренек.

– И что потом случилось?

– Я попросил его меня отпустить и сказал, что у меня денег нет. Он ответил, что ему от меня ничего не нужно. Сказал еще, что у меня никогда ничего не было и уже не будет…

– Почему ты не попытался сбежать?

– Он связал мне руки за спиной и все время следил. Я сидел, а он все по телефону с кем-то разговаривал.

– С несколькими людьми?

– Не знаю, но говорил раза три.

– Он называл какие-нибудь имена?

– Кажется, кого-то называл Иркой. Потом сказал, что предпочел бы сделать со мной то же, что с девчонкой…

– С какой девчонкой?

– Наверное, с Дашей.

– А откуда ты узнал, что речь о ней?

– Когда он говорил по телефону, то пару раз повторил фамилию Субботина.

– А почему он сказал, что предпочел бы обойтись с тобой как с ней?

– Не знаю. По-моему, он решил меня утопить.

– С чего ты взял?

– Мы находились рядом с речкой. Пока мы шли от машины к берегу, он одной рукой тащил меня, а в другой нес покрышку и веревку. Думаю, он хотел привязать меня к этой покрышке и утопить…

– Как тебе удалось сбежать?

– Пока он звонил и возился с покрышкой, мне удалось продеть ноги через связанные руки, так что они оказались спереди… И я рванул к берегу!

– Он побежал за тобой?

– Да. Я боялся, что у него есть пистолет, но он не стрелял…

– Когда ты подбежал к речке, что ты сделал?

– Прыгнул с обрыва вниз. Там не сильно высоко…

– И что потом?

– Я нырнул.

– Твоя воспитательница и Леня рассказывали, что ты отлично плаваешь и ныряешь!

– Я могу не дышать по три минуты или дольше…

– Синицын прыгнул за тобой?

– Нет. Я ожидал этого, но он… он остался на берегу. Я не выныривал, пока не доплыл до другого берега.

– Он тебя видел?

– Там по берегу ивы растут, я под ними и вынырнул. Наверное, он решил, что я утонул…

– И что сделал Синицын?

– Бегал вдоль берега, ругался, снова звонил по телефону… А потом ушел.

– А ты?

– Я вылез из воды и пошел… прямо пошел. Было темно, и я очень замерз.

– И куда ты вышел?

– К какому-то дому. Вернее, сначала я хотел зайти в один дом, но там оказалась собака и громко залаяла. Я пошел дальше и нашел дом, где не было собаки. Дверь в сарай была подперта палкой. Я ее открыл и залез внутрь. Утром я пошел на шоссе и поймал машину…

Антон закрыл крышку ноутбука и отодвинул его на край стола.

– Вот же, дрыщ мелкий, выплыл, оказывается! – фыркнул Синицын, качнув огромной головой. – Кто ж знал, что он плавает как рыба!

– Так ты, значит, не отрицаешь, что все было так, как рассказывает Арсений?

Уголовник пожал плечами.

– Выходит, ты убил Дашу Субботину и покушался на жизнь Арсения Дмитриева? Леонид Пегов тоже на твоей совести?

Снова неопределенное пожатие плечами.

– Знаешь, Синица, я ведь далек от мысли, что ты сам выстроил сложную схему с отжатием квартир у бывших детдомовцев, – доверительно наклоняясь к собеседнику через стол, сказал Шеин. – Ты ведь не гигант мысли, верно?