Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу

Лязганье за пределами спальни лорда привлекло внимание Ларкиры и Боланда, побуждая их оглянуться на дверь. Камердинер поспешно собрал свои вещи и, бросив последний страдальческий взгляд на своего хозяина, вышел из комнаты.

Ларкира изумленно покачала головой, все еще прячась в своем углу, когда Дариус осторожно пошевелился на кровати.

Подойдя ближе она посмотрела на работу Боланда. Получилось достаточно небрежно, коричневая жижа лежала в ранах, но если все эти годы именно так он помогал порезам зарубцеваться, то так тому и быть.

Только вот сегодня все будет по-другому.

Отбросив в сторону множество вопросов, Ларкира снова начала с того места, на котором остановилась. Сделав мягкий вдох, она запела.

Магия Ларкиры полилась наружу, мерцая золотом, когда ноты потекли вокруг, снова заключая двоих присутствующих в комнате в ловушку беззвучия. Она подождала, пока ее заклинание не станет достаточно сильным, а намерение сердца достаточно ясным и целенаправленным, чтобы легко провести магией вдоль каждой раны.

Сила вибрировала сквозь ее тело, текла по венам, даря приятное, согревающее чувство, когда оставленный дворецким компресс поднялся вверх, а гладкая кожа медленно слилась воедино, стирая прошлое.

С такими свежими ранами все шло быстро. Но Ларкира знала, не все шрамы настолько очевидны, и этот день оставит свой след на всех, особенно на ней.

Когда порезы Дариуса затянулись, Ларкира принялась снимать с него испачканные пиджак и рубашку, изо всех сил стараясь не обращать внимания на обнаженную грудь молодого лорда. Закончив, она отошла от кровати, чтобы порыться в его шкафу. Вытащив первую попавшуюся рубашку, осторожно переодела лежащего без сознания лорда.

Несмотря на наставления отца, момент для терпения прошел.

Настало время действовать, и на ее собственных условиях. Пора направить все силы в нужное русло, обеспечив более быстрый и безопасный путь к спасению Лаклана. Набросив одеяло на Дариуса и подоткнув его под бока, Ларкира изучила его лицо, эту новую, гладкую маску, а затем направилась к креслу у камина и приготовилась ждать.

Дариус ахнул, резко выпрямившись, как будто его окатили ледяной водой. Его сны казались волной боли, которая смягчилась теплыми прикосновениями, прежде чем снова погрузить его в холодную тьму.

Шторы в комнате были задернуты, но сквозь них пробивалась полоска света, намек на утро и новый день, а за стенами раздавался стук дождя и грохот вечной непогоды Лаклана. Остальные его комнаты были залиты мягким оранжевым светом. Огонь в очаге ярко горел, и Дариус потянул себя за воротник, осознав, что на нем рубашка, которую он не носил уже лет пять. Материал казался стишком тесным и колючим.

Нахмурившись, Дариус начал расстегивать пуговицы, но, услышав тихое покашливание, остановился.

Он повернулся и увидел девушку, удобно устроившуюся в одном из его кресел.

Дариус запахнул рубашку, резко вскакивая с кровати.

– Ларкира? Что ты здесь делаешь?

– Как вы себя чувствуете, милорд?

– Чувствую? – пролопотал он. – Как будто мне что-то навязали.

– Но не испытываете боль?

Боль.

Слово выпустило на свободу полчище бессвязных воспоминаний. Он посмотрел на свою руку, в которой когда-то сжимал блестящий серебряный предмет.

Сделал еще один шаг назад, развернулся и посмотрел вниз на свою грудь, затем на руки. Ничего.

Никаких новых шрамов. Тогда почему его не оставляло ощущение, что они должны быть?

– Ваше лицо.

– Прошу прощения? – Он повернулся к Ларкире, которая все еще сидела в кресле.

– Он заставил вас порезать собственное лицо.

Девушка произнесла это так, словно подобное заявление было таким же обычным, как и утреннее приветствие.

– Ты сошла с ума? – грубо ответил Дариус, касаясь щек и лба. Никаких следов. – Почему ты в моих комнатах? Ты должна уйти. – Он направился к двери. – Это совершенно неуместно.

Особенно учитывая, что теперь она помолвлена с его отчимом. Новость об этом все еще больно жалила. Еще один кошмар стал явью. Как он переживет его?

– Что ты сделала с дверью? – Дариус безрезультатно подергал ручку. Он был заперт внутри.

– Вы действительно ничего не помните? – Ларкира встала и направилась к нему.

Дариус попятился назад.

– О чем ты? Я помню все. Особенно ваши радостные новости. Еще раз поздравляю, миледи. – Он насмешливо поклонился. – И вашу фривольность в отношении новой одежды для наших слуг.

Во взгляде Ларкиры мелькнула боль.

– Я спрашиваю о других событиях, милорд.

Бездна скрытых за темнотой воспоминаний снова охватила его разум.

«Я не сумасшедший. Я не сумасшедший. Я не сумасшедший», – повторял Дариус в своей тихой панике, обнаружив знакомый рубец на правой руке. Он все еще там.

– Что еще за другие события? – спросил он, надеясь, что Ларкира не заметила, как дрожит его голос.

– Как удивительно. – Девушка внимательно наблюдала за ним. – Вы не помните никакой боли?

И снова это слово.

– Я… – Все слова, которые он собирался произнести, застряли у него в горле.

Боль.

Дариус сдержал дрожь.

Боль всегда таилась рядом. Особенно сейчас, в ее присутствии. В его комнатах.

Так близко к его кровати и мягким простыням.

Силы потерянных богов, да возьми же себя в руки!

– Нам нужно многое обсудить, милорд. Предлагаю присесть. – Ларкира указала на огонь.

Должно быть, в какой-то момент, пока ждала его пробуждения, Ларкира каким-то образом достала закуски и напитки, потому что на низком столике стоял поднос.