Обреченные обжечься - Anne Dar

– Переживаешь? – вдруг поинтересовалась Джина.

Я сидела на барном стуле напротив её рабочего стола, в ожидании оформления ею последнего элемента обеденного стола – хлебной корзинки.

Только после того, как Джина задала мне этот вопрос, я вдруг поняла, что я и вправду переживаю. Поэтому всё это время и занимала себя преждевременной сортировкой стола, и шаталась под ногами у Джины и её помощника.

Пройдя этап осознания, я перешла к этапу признания.

– Похоже на то, – сжато улыбнулась я.

– Роланд Олдридж, как же, – ухмыльнулась Джина. – У него весьма милая супруга, не правда ли?

– Если честно, я не присматривалась к её фотографиям.

– Как же, – на сей раз Джина ухмыльнулась хитро, – а как тебе Роланд?

– Хах! – наконец я поняла, о чём говорит моя собеседница. – Меня не интересуют женатые отцы семейств.

– Да, но то, что он красавчик, ты не можешь отрицать. Хотя, конечно, по габаритам он уступает Дариану… – Джина не договорила. Я попыталась заглянуть ей в глаза, но она ловко увернулась от моей попытки. Она знает о нас с Дарианом. В этом нет сомнений. Кристофер? Или сама догадалась? Не важно.

Интересно, что она имела ввиду, говоря о габаритах? Рост, размер мускулов или ширину кошелька?

Правда была в том, что о Дариане Риордане, на момент нашего знакомства, я не знала ничего, а об IТ-компании Роланда Олдриджа за последние десять лет было сказано столько, что я не просто знала о нём больше, чем хотелось бы, а даже пережила подростковую любовь Айрис к этому человеку. До сих пор помню плакаты с изображением этого парня, которые она развесила над своей кроватью. Они исчезли буквально три года назад, не больше, перед тем как она поступила в университет, и я бы не удивилась, если бы вдруг узнала о том, что “лучшие” из них перекочевали вместе с ней в кампус – остальные до сих пор можно найти скрученными на верху шкафа в моей детской комнате.

Не то, чтобы Роланд Олдридж мне не нравился – только слепой не мог оценить его внешних данных, а глухой глубины его души (я сейчас говорю о его благотворительном фонде) – однако фанатичное пристрастие Айрис к его личной жизни выработало у меня аллергическую реакцию на его персону. Я едва ли не начинала чесаться, когда кто-то заговаривал о Олдридже. Благо его громкий роман и впоследствии тихий брак с Глорией Пейдж утихомирил мою кузину, благодаря чему я перестала покрываться мурашками всякий раз, когда переступала порог нашей комнаты: плакаты хотя и не были уничтожены и сожжены в костре отмщения за несбывшиеся мечты, всё-таки они перекочевали со стен под кровать, а потом на шкаф. Меня больше не слепила белоснежная улыбка этого парня и мои уши больше не скручивались в трубочку от речей Айрис о том, как однажды она выйдет за него замуж.

В общем, об Олдриджах я знала достаточно, чтобы не желать узнать о них ещё хоть что-нибудь.

Олдриджи должны были приехать лишь через пятнадцать минут, но, очевидно, явились раньше. Поднимаясь по лестнице вверх, в одной руке держа хлебную корзинку, во второй листая новостную ленту в инстаграмме, я увидела их только после того, как до выхода на площадку мне оставалось всего три ступеньки.

Спрятав телефон в карман брюк, я преодолела эти три ступеньки и, с невозмутимым видом обменялась рукопожатиями с улыбчивыми гостями. Глория, к удивлению, пожимала руку не менее уверенно-сильно, чем её муж, и уже только по любопытству в её глазах я поняла, что эта встреча – засада.

Размер живота молодой миссис Олдридж пугал.

– Девятый месяц, – довольно ухмыльнулась Глория, довольно погладив свой живот и тут же хлопнув меня по плечу так, как обычно может хлопать фельдмаршал неопытного бойца-молокососа. – Не дрейфь, тоже будешь на моём месте.

Я хотела сказать, что подобной жести со мной не произойдёт минимум в ближайшие пару десятилетий, максимум в течении жизни, но вместо этого просушила горло глотком воды. Что-то мне в нашем сборище не нравилось, но что именно, до меня, как до тугодумной, никак не могло дойти.

Глория сидела слева от меня, Роланд напротив неё, а Дариан напротив меня. Все они вели себя “слишком уж” непринуждённо, что, в итоге, так сильно вывело меня из себя, что я в один щелчок – раз! – и стала ещё более непринуждённой, чем они.

“Что ж, посмотрим что ты задумал”, – в какой-то момент отставив бокал с водой, мысленно произнесла я, заглянув в глаза Дариана я.

Первая половина обеда прошла абсолютно нормально. Обсуждались новые идеи в бизнесе Роланда, курсы валют, погода на неделю, увлечение Глории живописью и вчерашний футбольный матч, который накануне я посмотрела в компании Нат и Байрона с таким энтузиазмом, что в итоге нам пришлось протирать стол от пролитого пива. Ещё обсуждалось предстоящее родительство Олдриджей.

Эти двое были не намного старше нас с Дарианом, однако как только зашла тема об ответственности родительства, я сразу же ощутила себя на их фоне малолетней соплячкой, ничего не смыслящей в таинстве жизни. Токсикоз, выбор места рождения младенца, перинатальная психология, партнёрские роды… Я не только выпадала из темы, но ещё и холодела от некоторых подробностей беременности этих двоих. А беременны они были именно оба, а не только Глория. Иногда даже создавалось впечатление, будто Роланд даже беремен больше, чем его жена, и отёкшие ноги, боль в пояснице и бессонница мучают именно его, а не её. Во всяком случае, со стороны именно так и казалось. Парня стало особенно жалко, когда он рассказал о том, как не мог есть во время токсикоза своей благоверной. Глядя на него, я поняла, что если сила любви в этом мире и существует, тогда этот мужчина наделён ей сполна. Бедняга.

Неполадки начались в конце обеда, когда десерт уже почти был доеден, а конкретно десерт Роланда был пожертвован в пользу Глории и её живота.

– И как долго вы встречаетесь? – вдруг спросила Глория, облизав свою ложку от крема торта.

Я сначала не сразу поняла, что она обратилась ко мне, так как ещё пару секунд назад я была слушателем разговора о налогообложении, однако словив напряжённое выражение лица Роланда, адресованное не мне, а его жене, я перевела на неё взгляд и наконец поняла, что она не только не замечает напряжения своего мужа, но и обращается ко мне.

– Что? – переспросила я, так и не поднеся к своим губам чашку с начинающим остывать чаем.

– Как долго вы встречаетесь с Дарианом? – совершенно невозмутимо переспросила она.

– Мы не… – переведя взгляд с собеседницы, я встретилась взглядом с Дарианом и сразу же всё поняла по его приподнятой левой брови. Он всегда её приподнимал, когда вёл себя, как довольный лис. – Я работаю на него, – поджав губы, пояснила я, но Глория меня явно не поняла, хотя и заверила в обратном.

– Оу, я понимаю. А отношения у вас как давно длятся?

Меня бросило в дрожь и, поджав губы, я отставила от себя чашку с чаем. Роланд едва удержался, чтобы не треснуть себе ладонью по лбу, в то время как Дариана ничего не смутило, а Глория и вовсе продолжала быть самой непосредственностью.