Муки обольщения - Джо Гудмэн

— Такая семья, как наша, большая редкость, — заметил Роберт, закуривая сигару. Его лицо на миг осветилось.

Ной зажал в кулаке несколько белокурых прядей. Должно быть, она мучилась, продолжая лгать.

— Наверное, Джесси чувствует себя обязанной рассказать вам немного о себе. Я знаю, что родители первого мужа создали ей невыносимые условия.

Джесси сожалела, что успела так много наговорить Ною. Ей было все равно, знали ли Маклелланы ее семью, но она возненавидела себя, когда снова услышала о несуществующих Грэнтхэмах из уст Ноя. Хотя надеялась прежде, что выдуманная ею история останется между ними.

— Им же хуже, — решительно заявила Черити. — Но тебе давно следовало дать Джесси понять, что наше доверие основывается не на кровном родстве.

Сидя в кресле, Иерихон наклонился вперед, положив локти на колени. Наморщив лоб, он изучал лицо Джесси. Рэй убрала назад выбившийся локон своих светлых волос.

— А знаете, Джесси, по-моему, я вас где-то встречала.

Только не могу…

Джесси боялась этого разговора с того момента, когда Иерихон признался, что почти все время тратил на азартные игры, недолго живя в Англии. Ной, между прочим, ни разу не поинтересовался ее прошлым, когда она еще не была замужем за вымышленным Робертом Грэнтхэмом, и даже не выяснял ее девичью фамилию. Сейчас все должно было раскрыться, так как не оставалось сомнений, что Иерихон играл в карты с ее отцом.

— Вероятно, вы знали моего отца, — перебила она Рэй. — Лорд…

— Винтер! — воскликнул Иерихон. — Конечно. Лорд Винтер. Господи! Да у вас же его волосы и глаза. Не знаю, почему я сразу не догадался. Лорд, да, я несколько раз играл с ним.

— Думаю, это не предвещало моему отцу ничего хорошего. Ной говорил, что вы великолепный игрок.

Иерихон откинулся на спинку кресла и, вытянув ноги, скрестил их.

— С тех пор прошла целая вечность. Сейчас я уже столько не играю. Скажите, Джесси, а чем были недовольны родители вашего покойного мужа? Насколько я помню, лорд Винтер всеми уважаем, имеет титул и богатство.

— Мой отец умер, — ответила Джесси, — и мама тоже. В нашем имении произошел пожар. Он унес жизни моих родителей, а все имущество сгорело.

— О Боже, — тихо простонал Иерихон. — Извините, я не знал.

— Ничего страшного. Вы и не могли знать. В правы, моего отца все уважали, он имел титул. Однако после пожара у меня ничего не осталось. Вот это и не нравилось некоторым.

— Как же вы потом жили? — поинтересовалась Эшли. — Должно быть, пришлось нелегко?

— Было… ужасно, — искренне призналась Джесси. — В Лондоне я нанялась в компаньонки. После познакомилась с Панбер… с Робертом, и мы поженились.

Заметил ли Ной, что она запнулась? Он умел моментально догадываться об ее очередной лжи и часто оказывался прав. Джесси обрадовалась, когда Кортни выпалила:

— А та женщина, у которой вы служили компаньонкой, была придирчивой, властной и капризной? Вы выполняли у нее тяжелую и нудную работу?

Джесси удивилась, что столь юную леди это могло интересовать.

— Почему ты задала мне такой вопрос?

— Потому что это так романтично: муж пришел вам на помощь и изменил образ жизни, который вы вынуждены были вести по воле судьбы.

— А, теперь я понимаю. Что ж, боюсь, разочарую тебя. Дело в том, что леди Говард была ко мне очень добра, и потому меня совсем не требовалось спасать.

Кортни печально вздохнула.

— Господи, Кортни, — с чувством произнес Салем, — о чем ты думаешь? Такое впечатление, будто твои мозги одеревенели.

Кортни приняла оборонительную позицию. Ее серые глаза, точь-в-точь как у отца, сверкнули.

— Все знают, что ты увез маму от ее противного дяди в Линдфилде, — выпалила девочка, оживленно жестикулируя. — А Иерихон спас тетю Рэй от неминуемой гибели в затрапезном баре английских солдат. Так что у меня не деревянные мозги.

— По-моему, я не употребляла слово «затрапезный», — тихо заметила Рэй.

— Значит, и у тебя деревянные мозги, — добавил Иерихон, — потому что ничего романтичного я здесь не нахожу.

Эшли поднялась с кресла и обратилась к Кортни:

— Пойдем со мной, милая леди. Тебе пора уже спать. Все те истории, что ты слышала, кажутся романтичными лишь на словах. — Она взяла маленькую ручку Кортни. — Спокойной ночи всем. Полагаю, к завтрашнему утру путаницы в этой детской головке уже не будет.

Кортни подбежала к отцу и поцеловала его перед сном. Затем мать и дочь удалились в дом.

Удостоверившись, что Кортни его не услышит, Салем от души рассмеялся.

— Верно, Иерихон, — толкнул он своего зятя в плечо, — а это действительно было немного романтично.

— Будь осторожен при ответе, — предупредила Рэй.

Джесси так и не слышала продолжения. Она была поражена непринужденностью, с которой общались лужья и жены, да и дружеской атмосферой, царившей в семье Маклелланов. Их смех казался заразительным, а юмор — слегка непристойным. Каждому, начинавшему ю какой-либо причине возмущаться, тут же напоминали чем-то таком, что он или она совершали в прошлом. 1ерити и Роберт, возглавлявшие большое семейство, относились ко всему с поразительным спокойствием. Над 1Ноем также подшучивали, а он, в свою очередь, позволял себе колкости в адрес других. Джесси понимала, что была единственным человеком, кого освободили от едких, но безобидных замечаний, и потому испытывала какое-то странное чувство одиночества.

Ной сидел, прислонившись к одной из белых колонн веранды. Джесси неожиданно поняла, что сидит, уютно устроившись между его раздвинутыми ногами и к тому же опустив голову на плечо мужа. Свет горевших свечей, струившийся изнутри дома, освещал лишь крыльцо, но даже в полумраке Джесси могла видеть, какими хитрыми взглядами обменивались Черити и Роберт.

Джесси положила свои руки на руки Ноя, когда тот обнял ее за талию. Это не было проявлением нежных чувств, как показалось остальным, просто таким образом она удерживала его шаловливые ручки на почтительном расстоянии от своих грудей. Ной, по-видимому, не понял, почему она это сделала, и был доволен, у Джесси поднялось настроение. Она уже не ощущала себя столь одинокой.

Постепенно смех и разговоры о прошлом утихли. На веранду вернулась Эшли, и все переключились на темы урожая, вспоминали об отсутствующих членах семьи, о новой кобыле, недавно купленной Робертом, и, наконец, заговорили о политике. Последняя тема вызвала горячие споры, и участники заняли противоположные стороны, четко определявшиеся полом, а не супружескими отношениями. Вскоре на пороге появилась Тильда и каждому предложила горячего рома.

— Ты, как всегда, вовремя, Тильда, — воскликнул Роберт, — мы только что…

— Знаю мистер Роберт, — с многострадальным видом произнесла она, — я слышала всех вас даже в другом конце дома. Это возмутительно.