Германия. Противостояние сквозь века - Александр Широкорад

25 мая 1905 г. в Большом царскосельском дворце отмечался день рождения царицы Александры Федоровны, которой исполнялось 33 года. В 2 часа дня ко дворцу прибыл американский посол Мейер и срочно испросил аудиенции у царя. Николай покинул торжество и отправился к послу, которого тайно ввели через боковой вход дворца. Мейер произнес целую речь о необходимости скорейшего заключения мира. Царь почти все время привычно молчал. Царь и его сановники прекрасно понимали, что альтернативой мирному договору может быть только победа революции в России. Вопрос был лишь в том, кому вести переговоры и какие условия японцев принимать. 29 июня главным уполномоченным по ведению мирных переговоров с Японией был назначен С. Ю. Витте.

29 июля в курортном городе Портсмуте на Атлантическом побережье США открылась мирная конференция. Но накануне начала переговоров произошло таинственное свидание Николая II и Вильгельма II в Бьёрке. 7 июля Николай II послал Вильгельму приглашение прибыть в финские шхеры, тот с удовольствием согласился, и 10–11 июля состоялось свидание на рейде Бьёрке на яхте «Полярная Звезда». Там кузен Вилли уговорил кузена Ники подписать союзный договор. Как писал историк-эмигрант С. С. Ольденберг: «Бьёркский договор устанавливал взаимное обязательство для России и для Германии оказывать друг другу поддержку в случае нападения на них в Европе. Особой статьей указывалось, что Россия предпримет шаги для привлечения Франции к этому союзу. Договор должен был вступить в силу с момента ратификации мирного договора между Россией и Японией. Острие договора было явно направлено против Англии»[115].

На взгляд автора, реализация Бьёркского договора могла стать благом для обеих стран и предотвратить бессмысленную и бесцельную для России и Германии войну 1914–1918 гг. Ведь так называемые союзники – Россия, Англия и Франция – с самого начала Первой мировой войны не только не собирались отдавать России Черноморские проливы, но и планировали расчленение своего союзника с отторжением Польши, Финляндии, Прибалтики и других губерний.

Но, увы, Бьёркский договор не был реализован. А сама технология подписания договора и его денонсация показывали всю ничтожность последнего русского самодержца. Царь, подписав договор, вызвал сопровождавшего его в этой поездке морского министра Бирилева, закрыл ладонями текст и велел Бирилеву, не читая, поставить под ним свою подпись. Тот подписал. Таким способом царская подпись была контрассигнирована министром – в соответствии с требованием основных законов империи.

Вернувшись в Петербург, царь несколько дней, словно нашкодивший школьник, скрывал факт подписания договора от своих министров, но в конце концов пришлось признаться. Николаю прочитали нотацию, а Вильгельму сообщили, что Россия отказывается от договора.

23 августа был подписан Портсмутский мирный договор с Японией.

Россия лишалась Порт-Артура и всего Ляодунского полуострова. Половина Маньчжурии стала японской, равно как и половина острова Сахалин (по 50-ю параллель). По возвращении в Петербург С. Ю. Витте был возведен Николаем II в графское достоинство. Новоиспеченный граф упал на колени и, плача, стал целовать руки царя. Но уже через несколько дней в питерских салонах Сергей Юльевич услышал ехидный смешок: «Прибыл граф Полусахалинский».

Большинство русских людей воспринимали исход войны и Портсмутский мир как оскорбление России. Их настроение хорошо выразил поэт С. М. Соловьев:

Итоги Русско-японской войны стали триумфом британской дипломатии. Ей удалось пинком японского сапога отбросить Россию на Дальнем Востоке и, поманив «морковкой», заставить идти в нужном Лондону направлении.

В 1905 г. профранцузское лобби буквально заставило царя просить огромные займы во Франции. За обещания займов платить пришлось немедленно – в январе 1906 г. на международной конференции в Альхесирасе, посвященной судьбе Марокко, Россия была вынуждена поддерживать Англию и Францию, чем испортила отношения с Германией.

В мае 1906 г. царь уволил министра иностранных дел графа Ламздорфа. Так ушел с дипломатической сцены политический деятель, который, опираясь на франко-русский союз, стремился балансировать между Германией и Англией и несколько настороженно относился к одностороннему сближению с последней.

На место Ламздорфа Николай II назначил А. П. Извольского – посла в Копенгагене, вращавшегося во враждебной Германии датской среде. Извольский с первых же дней вступления в должность стал подталкивать Россию к военному союзу с Англией.

Одновременно, в том же мае 1906 г., в Петербург прибыл новый английский посол, А. Никольсон, которому предстояло сыграть не последнюю роль в создании англо-русской Антанты. Вскоре после его прибытия начались англо-русские переговоры относительно сфер влияния в Персии, Афганистане, Тибете, а также обсуждался вопрос о Черноморских проливах.

Это лишь официальная хроника сближения Англии и России. Но была и неофициальная.

В 1906 г. во Франции оказалось подавляющее большинство августейшего семейства Романовых. Среди них был и внук императора Николая I, великий князь Михаил Николаевич с четырьмя сыновьями: Александром, Михаилом, Николаем и Сергеем.

Великий князь Александр Михайлович с супругой Ксенией (родной сестрой Николая II) и шестью детьми поселился в роскошной вилле «Эспуор» в городе Биарриц, на самом берегу Бискайского залива, недалеко от Байонны.

Весной 1907 г. в Биарриц приезжает «дядя Берти» – английский король Эдуард VII. Берти был женат на Александре Датской, дочери «общеевропейского тестя» – короля Кристиана IX, которая приходилась родной сестрой вдовствующей императрице Марии Федоровне. Александр Михайлович на редкость тепло отозвался о своем дальнем родственнике: «Ксения была племянницей его жены, королевы Александры, и наши отношения всегда отличались большой теплотой, даже тогда, когда Британия поддерживала Японию во время войны с Россией».

Великий князь и король стали приятелями, хотя «дядя Берти» был старше Сандро на 15 лет. Бридж, гольф, скачки были их любимыми увлечениями. Берти справедливо называли первым плейбоем королевства, а Сандро занимал аналогичное место в империи. Но их отношения не ограничивались выпивкой, спортом и женщинами. Начну с того, что обе титулованные особы были масонами высших градусов. Эдуард стал великим магистром английских масонов еще в 1874 г., будучи принцем Уэльским. Правда, он сложил с себя полномочия в 1902 г., после вступления на престол.

Что же касается Александра Михайловича, то он стал масоном еще в конце XIX века вместе со всеми своими братьями. Эдуарду было что сказать Александру Михайловичу как родственник родственнику и «брат» «брату» (по ложе). В итоге «братья» договорились.