Третий брак бедной Лизы - Наталия Миронина

– Не благодарите… Только смущаете, хотя и приятно… Елизавета Петровна, а я ведь знаю вашу маму.

– Что вы?! Знакомы или видели ее в передачах?

– Ну, программу видел один или два раза, а вот по делам общественным пересекались.

– Видите, мир тесен. Я бы сказала, необычайно тесен.

– Это точно. Как странно, вы совсем другая.

– Это вы правильно заметили. Я – точно другая. Я – в отцовских Чердынцевых.

– У вас вся родня – Чердынцевы?

– Представьте себе – да.

– Опять же роман можно писать. Это столько связей можно обнаружить… Историй!

– Можно. – Лиза улыбкой подытожила разговор о своих родственниках. – Вы хотели меня видеть?

Денис Александрович вдруг смутился:

– Ничего срочного. Так, хотел узнать, как и что… Я имею в виду квартиру. Я вот сегодня не смог вплотную вашим вопросом заняться – у меня всякие дела образовались.

Лиза вдруг поняла, что Денис Александрович и сам не знает, зачем ее позвал. Все детали можно было узнать либо по телефону, либо от подчиненных, которые несомненно отчитались бы о сделке. Вероятнее всего, он вспомнил о ней под влиянием момента и попросил ее приехать. Лиза решила прийти ему на выручку:

– Я приглашаю вас на новоселье. Судя по всему, оно действительно будет скорым. А я хочу, чтобы вы отведали мой «Наполеон». Рецепт семейный, вкус изумительный – в этом единодушны все, кто пробовал. Так что… – Лиза замолчала. Она не знала, что говорить. Общих тем не было, бесконечно рассыпаться в благодарностях было невозможно. И потом, это Денис Александрович хотел ее видеть. Это он должен что-то сказать. Возникла пауза, в которой оба чувствовали себя неловко.

– Что-то я сегодня не в своей тарелке – все забываю, все говорю и делаю невпопад. Это все из-за неприятного утреннего разговора. Думаю, надо опять последовать советам моей бабушки.

– ?!

– Я же вам вчера рассказывал… Моя бабушка говорила, когда не знаешь, что сказать, как поступить или выйти из непонятного положения – надо прежде всего поесть. И все, по бабушкиному разумению, встанет на свои места, – наконец произнес Денис Александрович. – Может, нам опять вместе перекусить?

Лиза расхохоталась:

– Ну, во-первых, вчера это звучало в несколько другой редакции. А во-вторых, «опять» – это намек на то, что я столуюсь в вашем кабинете, как в кафе. Только бесплатно.

– Господи, да как вы можете такое говорить, я же только бабушку процитировал и предложил! Без задней мысли. Понимаете, мы с вами за прошедшие несколько дней сделали столько, сколько за всю жизнь иногда не сделаешь. Мы с вами коллекцию пополнили редким экземпляром, можно сказать, сокровищем национальной культуры, и мы с вами квартиру купили. Есть что отметить, между прочим.

– Здесь вы правы.

«Интересно, что других сценариев, похоже, нет. Обед, кофе, чай. Ликер, шампанское, коньяк. Внимательно смотреть друг на друга люди начинают за столом. Они общаются в музеях, театрах, библиотеках. Они вместе ходят в кино. Они гуляют и болтают о серьезных вещах и пустяках. Но в глаза другу другу они смотрят за столом. Самые важные, многозначительные слова они произносят над салатницами, супницами и чашками. Они присядут на минуту – просто выпить кофе, но что-то задерживает их, они вдруг уже не отвлекаются. Скромный бутерброд или деликатесы – это первый шаг к другим отношениям. А почему я об этом думаю? Потому что в моей жизни все важные разговоры происходили за селедкой под шубой. Впрочем, может, я только такая… А у остальных людей все по-человечески – в парках, садах, на фоне театрального занавеса и в сумерках тихих летних вечеров? У меня же никакой романтики…» – думала Лиза, глядя на то, как хозяин кабинета организовывает их обед. Было понятно, что сегодня ее пригласят в ресторан. «Хорошо, что я оделась нормально. В кои-то веки!» – внутренне обрадовалась Лиза.

Действительно, с тех пор как она внезапно разбогатела – а с этого момента прошли целые сутки, – она вдруг почувствовала вкус к жизни. Вчера вечером она с удовольствием разобрала гардероб. Ничего особо модного и сногсшибательного найти там было нельзя, но для элегантного образа хватило коричневых бархатных брюк, в тон им тоненькой облегающей блузки и замшевой курточки сверху. Лиза вдруг достала из шкатулки серьги, кольцо и подвеску с бирюзой. Когда-то у нее были золотые, изготовленные на заказ украшения, но что-то осталось у Тихона Бойко, а что-то она продала или, заложив в ломбард, не смогла выкупить. В этой шкатулке теперь лежало то, что в ломбарде бы приняли за пять копеек – бирюза в серебре. Но у Лизы был вкус, и покупала она авторские работы у знакомой художницы, а потому это было не похоже ни на одно из украшений, которое можно было встретить на других женщинах. Свои волосы она заплела в косы и обвила их вокруг головы, превратив в своеобразную диадему. Эта прическа не старила ее, а, напротив, подчеркивала самый благодатный женский возраст – когда жизненный опыт еще не превратился в обузу и не отложил на лице сумрачные тени.

Сейчас Лиза порадовалась тому, что утром уделила столько внимания своей внешности. Она вдруг решила, что сегодня она не будет задаваться вопросами, искать подвохи, копаться в многослойности смыслов – все, что сегодня вечером будет говориться, она будет понимать буквально. Ничего нет такого необычного или неловкого, что ее приглашают поужинать. Она женщина симпатичная, приятная в общении, умная – она все это знает о себе. И она так устала быть одна. Так почему же этот человек, пусть и прошедший другой, более успешный путь, не может быть ее спутником?

– Поедем? – Денис Александрович улыбнулся Лизе.

– С удовольствием, – ответила она и с давно забытым кокетством подняла на него глаза.

Все рестораны похожи друга на друга, равно как вокзалы и магазины. Там, где собирается много людей, не ищи оригинальности – в своих эмоциях мы схожи, поведение тщательно копируем, лелея надежду о собственной исключительности, стараемся не выбиваться из общего плана.

Ресторан был большой и модный – один телеведущий, две актрисы, известный адвокат и еще пара знакомых лиц, но Лиза так и не вспомнила, кто эти люди. Денис Александрович вел себя скромно, хотя и вошли они в зал в сопровождении охраны.

Впрочем, телохранителей отпустили, как только устроились за столом. И начался спектакль, который разыгрывают сотни и тысячи людей – вежливые улыбки, продуманные жесты, осторожные взгляды по сторонам, затем внимание к собеседнику. Внимание особенное, то самое – глаза в глаза. Лиза и Денис Александрович что-то быстро заказали, и в этой скорости было некоторое пренебрежение к пафосу, с которыми метрдотель с сомелье рекомендовали блюда и вина.

– О чем вы задумались? И в машине все больше молчали. – Денис Александрович посмотрел на Лизу.

– Не скажу – вы будете смеяться.

– Не буду, обещаю.

– Я думаю о том, что в культурных традициях, а точнее, в традициях человеческого общения, еда играет важнейшее значение.