Короли серости - Артур Темиржанов

Валентайн. Выглядел он очень уставшим. Даже не столько физически, сколько морально: на его лице буквально читалось желание оказаться где угодно, только не здесь. Эмма прекрасно его понимала, разделяя его желание. Но ещё острее она ощущала, насколько важен исход их миссии. После всего, что они пережили, отступление было бы хуже смерти.

— Мы прорвались сквозь разведотряд и последовавший за ним линкор, — сказала она. — А что дальше? Мы просто будем плыть по реке, до самого её конца? Как мы найдём полковника? Откуда мы знаем, что он вообще рядом с рекой?

Валентайн усмехнулся, показав свои идеальные белые зубы. Эмма мысленно призналась себе, что капитан ей нравится. Но только внешне. Он казался воплощением идеализированного представления о герое из древних писаний. Как Адам, защищавший невиновных, или Святой Энтони, пожертвовавший собой во время преследований верующих, давший другим шанс сбежать и основать новую церковь. Вот только его действия, его слова и помыслы никак не вязались с внешностью святого. Из-за этого контраста Эмма испытывала к нему большее отвращение, чем если бы он казался обычным человеком.

— Как мы его найдём? Очень просто. Он сам найдёт нас.

— Что?

— Ты ведь сама сказала, Коннели: раз он действительно работает против Первого Города, то в самую последнюю очередь он захочет видеть нас в живых. Либо он начнёт присылать людей, которые приведут к нему, либо же сам придёт за нами. Вот и всё.

— А что если он просто оставит нас в покое? — скептически спросила Эмма. Тут её похлопал по плечу шаман:

— Мы уничтожили разведотряд и вывели из строя линкор. Кроме того, что кодекс воина требует мести, есть ещё один момент — они знают, что мы идём по реке и никуда не можем свернуть. Пока что. Намного дальше река начинает разветвляться.

— Как сильно?

— На семь рукавов. Союз попытается заблокировать реку до того, как мы уйдём дальше. Нас ждёт ожесточённое сопротивление. Наверняка они попытаются стянуть туда побольше сил, так что это будет очень сложно. Я не уверен, что мы сможем прорваться.

— А у нас есть другие варианты?

— Боюсь, что нет.

— Даже если реки разветвляются, что с того? Они потеряют нас из виду, но и мы не найдём полковника, верно? А к тому моменту война, может, и закончится.

— Пять из этих рукавов ведут к Карасу, — Насиф цыкнул. — Конечно, они могут сосредоточить оборону у самой столицы. Но они не могут держать столько сил только для того, чтобы ждать нас. Не забудьте, что первенцы продвигаются. И продвигаются быстро. Солдаты нужны, чтобы отбросить их как можно дальше от столицы. Если мы правильно всё поняли, и полковник помогает Союзу против Первого Города, то у сааксцев есть все шансы на победу. А победа не подразумевает глухой обороны. Поэтому, рано или поздно, Союзу придётся нами заняться.

— И полковнику тоже, — добавил капитан. — Так значит, самое главное для нас сейчас — это разобраться с возможной блокадой?

— Да, именно так, капитан. Дальше по реке есть небольшая деревня. Я не уверен до конца, но думаю, что нам там могут помочь. Тамошние жители недолюбливают Союз. Возможно, там мы сможем узнать что-то важное о ходе войны и общем положении дел.

— Хорошая идея, — ответил Валентайн. Задумавшись, он сказал: — Хорошо, давайте-ка пока сделаем привал. Марцетти, останови катер. Мне нужно кое-что сделать.

Сказав это, капитан удалился в трюм. Эмма посмотрела на Насифа, но он лишь пожал плечами. Марцетти остановил «Катрину», сел рядом с Эммой и закурил.

— Где твой помощник? — спросила она.

— Он пока что в трюме, ждёт, когда я напечатаю ему новую одежду, — ответил Томми. — Ты бы видела, сколько крови на нём было, когда он вернулся.

— Он часто её меняет? Почему же он всегда выглядит так, будто ходит в обносках?

— Да потому что он отказывается надевать что-то ещё, — огрызнулся Марцетти. — Он принёс с собой схему этого дурацкого древнего мундира. Сюда он пришёл в обычной униформе. Став моим помощником, он попросил распечатать ему костюм из схемы. Даже несмотря на то, что размер слишком большой, он отказывается менять его, сколько я ни просил. Я ему угрожаю каждый раз, что не буду печатать новый, потому он застирывает каждый костюм до дыр. И каждый раз потом уламывает меня распечатать тот же самый. И так раз за разом. В итоге, имеем, что имеем.

— Какая глубокая мысль, — пробормотал Насиф.

— Заткнись, синегубый, — лениво бросил Томми, затягиваясь сигареткой. Шаман закатил глаза:

— Скажи мне, почему ты меня так ненавидишь?

— Потому что ты из того типа жоп, которые думают, будто их дерьмо не воняет. Сколько ты капитану ни строй глазки, он всё равно будет воспринимать тебя как врага. Свою смуглую шкуру ты не отмоешь. Ты сааксец, был и всегда им будешь. Даже если ты нам помогаешь сейчас, не значит, что мы должны к тебе как-то по-другому относиться. Знаешь что? Наверное, в этом и дело. Я ничего не имею против синегубых. Вы убиваете нас, мы убиваем вас. Это нормально, всегда так было. Но меня бесит то, что ты прикидываешься, будто ты не такой, как они. Будто ты выше остальных. Будто ты понимаешь, чего не понимают другие. Но на деле ты так же сильно ненавидишь первенцев. Это твоя натура. Ты просто не можешь нас не ненавидеть. Днями и ночами ты на этом катере лежишь и думаешь, что бы было, если бы ты перерезал нам глотки и просто вернулся бы к своим. Только проблема в том, что своим ты не нужен. И даже если ты убьёшь нас, это ничего не изменит. Потому ты и продолжаешь играть в этот спектакль, в этакого благородного дикаря, со своим кодексом чести, который морально и этически выше тупых завоевателей!

Насиф дёрнулся, но прежде, чем он встал, Томми уже достал пистолет. И приставил его к своей голове.

— Да, он заряжен, — с непонятной гордостью сказал рулевой. — Давай, ударь меня. Я выстрелю первым. Посмотрим, как вы сумеете провести этот катер без рулевого. Уж поверьте, «Катрина» вас не послушает. Не так, как она слушает меня.

— Ты сошёл с ума, — произнесла Эмма. Марцетти покачал головой и опустил пистолет:

— Сошёл ли? После всех твоих слов о том, что только ты можешь изменить лицо Первого Города? Нет, я-то как раз в порядке. А вот что не так с вами, люди? Зачем вы вообще здесь? Вы что, действительно верите в святость этой миссии? В то, что мы должны остановить полковника от сотрудничества с Союзом, чтобы спасти Первый Город?