Гомо Сапиенс. Человек разумный - Юрий Чирков

Дружный труд колонистов возглавил образованный предприимчивый инженер, горожанин и интеллигент, Сайрес Смит (по-английски «Смит» значит «кузнец» – такое имя, видимо, было выбрано писателем намеренно!). Вместо того, чтобы сложить себе шалаш из веток, пятерка принялась строить дом из изготовленных ими кирпичей. Они складывают большую печь, и для ее топки добывают выходящий на поверхность земли каменный уголь.

На «химической фабрике» Сайреса Смита изготавливаются кислоты и щелочи, глицерин, стеарин, мыло, свечи, порох, пироксилин, оконные стекла и стеклянная посуда. Беглецы, до побега на аэростате они были в Америке военнопленными южан-сепаратистов, занимаются сахароварением, налаживают выработку войлока…

Как бы продолжая начатое Дефо, Жюль Верн не ограничивает занятия островитян охотой, скотоводством и земледелием, но, в духе технических достижений XIX века, заставляет их, силой своего воображения, строить мосты, проводить каналы, воздвигать плотины, осушать болота, добывать полезные ископаемые, плавить металлы, готовить керамику. Они занимаются научными изысканиями и даже устанавливают электрический телеграф.

Вот как выглядело это в романе, где Сайресу Смиту пришлось даже мастерить простейшие электрохимические источники тока:

«Сайрес Смит взял две цинковые пластинки, погрузил одну в азотную кислоту, а другую – в раствор поташа. И тотчас же возник электрический ток; он побежал по проволоке от отрицательного полюса – от пластинки, погруженной в азотную кислоту, к положительному полюсу – к пластинке, погруженной в раствор поташа. Итак, теперь надо было соединить все эти банки, чтобы получить целую батарею, ток которой привел бы в действие электрический телеграф…».

Так что же позволило островитянам в столь краткий срок повторить путь человечества, овладеть силами природа, подчинить их себе? Наука? Не только. Огромную роль, несомненно, сыграла здесь машина. Сайрес Смит, подчеркнем это, – не ученый а инженер! Это обстоятельство вовсе не случайность в замысле романиста. Именно машина стала для человека волшебным джином техники. Словно кто-то (опять боги? а может, гений, типа Леонардо да Винчи?) потер лампу духа изобретений. И возникло – действительно волшебным образом! – удивительное существо, машина.

Примерно полмиллиона лет назад человек сделал свое, быть может, главное «открытие» – приручил огонь. Это была величайшая революция. Огонь дал человеку тепло, защитил его от зверей… Можно смело утверждать: огонь во многом способствовал тому, что человек, в конце концов, сделался человеком. Отныне практически неограниченные запасы энергии оказались в его руках. Однако на протяжении многих тысячелетий люди использовали эту энергию крайне не эффективно. Человек использовал могучие природные силы неумело. Он не сделал главного – не смог заставить огонь работать на себя.

Когда говорят об индустриальной революции, о промышленном перевороте, который совершился в XVIII веке в Англии, прежде всего упоминают славное имя Джеймса Уатта и связывают его с созданием паровой машины.

Уатт (1736–1819), английский изобретатель, создатель универсальной паровой машины, родился в Шотландии, в крохотном городишке Гриноке, неподалеку от Глазго, в семье предпринимателя (его отец строил корабли, сам был судовладельцем, торговал, имел мастерскую, где маленький Джеймс мог пропадать часами). Уатт был настолько слабым ребенком, что в школу не ходил: чтению и письму его обучила мать. Хроническая мигрень изводила его, поэтому все считали Уатта умственно отсталым (однако в 13 лет безусловные математические способности сделали его одним из первых учеников класса к великому конфузу насмешников). Мать и отца он потерял рано. В юности много путешествовал по Англии, В Лондоне, после тяжелых лет ученичества, стал механиком. С 1756 года, возвратившись в Шотландию, работал механиком в университете в Глазго. Здесь-то и началась его плодотворная деятельность по совершенствованию паровой машины (он любил работать один, тихо, не торопясь, обдумывая сделанное и вновь проверяя свои мысли в опытах). В 1769 году Уатт получил английский патент (за номером 013) на «способы уменьшения потребления пара и вследствие этого – топлива в огневых машинах», где уже были изложены почти все его основные идеи. В 1783 году в поисках эталона мощности занимался исследованием силы лошадей: пришел к выводу, что здоровая взрослая лошадь может в среднем поднять 150-фунтовую тяжесть на высоту в 4 фута за секунду. Так возникла первая единица мощности – лошадиная сила (в метрической системе именем Уатта названа другая единица мощности – ватт). Уатт известен также как изобретатель первого в мире парового молота и парового отопления, придумал также центробежный регулятор и механизм, названный параллелограммом Уатта. Примерно в 1800 году, в расцвете славы (почетный доктор университета в Глазго, член Лондонского королевского общества), будучи уже довольно богатым человеком, владельцем поместий, Уатт вовсе устранился от дел и жил в Бирмингене среди основателей знаменитого «Лунного общества». Его именитые члены обсуждали проблемы не только научные: создатель учения о фотосинтезе Джозеф Пристли (1733-180 спорил о музыке с крупнейшим астрономом и музыкантом Вильямом Гершелем (1738–1822); врач и натуралист Эразм Дарвин (1731–1802) размышлял об эволюции, теорию которой суждено было создать его внуку Чарльзу Дарвину, а по пути домой сочинял стихи. На памятнике Уатту потомки сделали краткую, но многозначительную надпись: «УВЕЛИЧИЛ ВЛАСТЬ ЧЕЛОВЕКА НАД ПРИРОДОЙ».

…Слов нет, заслуги Уатта велики. Но надо отдавать себе отчет в том, что все его изобретения сводились лишь к усовершенствованию ранее созданного, они – лишь счастливый конец длинной цепочки усилий множества людей. Маркс отмечал, что «критическая история технологии вообще показала бы, как мало какое бы то ни было изобретение XVIII столетия принадлежит тому или иному отдельному лицу».

Еще древние греки делали попытки «запрячь» пар, заставить его трудиться. Затем, в Средние века, понадобилось откачивать воду из шахт, которые становились все глубже. Принцип был прост: с помощью ручного насоса создавался вакуум, и вода устремлялась в пустоту. А нельзя ли тут заменить мускульную силу силой пара?

Впервые эту идею реализовал английский механик Томас Севери (1650–1715). Однако его насос (патент был получен в 1698 году) не мог поднимать воду на значительную высоту.

Любопытно, что в 1707 году насос Севери был выписан Петром I и установлен в Летнем саду в Петербурге для подачи воды в фонтан.

Севери назвал свое устройство «Другом шахтера» словно бы в насмешку. Работать с ним было очень опасно: насос был очень не эффективен и часто взрывался.

Вскоре его усовершенствованием занялся другой англичанин, также Томас, кузнец по профессии, Ньюкомен. Десять лет длилась работа, прежде чем насос (Ньюкомен вместе с Севери взяли патент на «атмосферическую поршневую паровую машину») стал действовать уже довольно сносно.

И все же главное сделано не было. Создание Ньюкомена, оно долго еще применялось в Англии для снабжения водой крупных городов, еще не превратилось в универсального работника. Оно могло, да и то не очень ловко, лишь действовать как насос.