Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Штейн сказал задумчиво:

— Вообще-то пятьдесят на пятьдесят…

Вульф спросил:

— Евгений, а вы как думаете?

Я пожал плечами.

— Я? Никак? Не думал об этом.

— А если сейчас спросят?

Я снова подумал, пожал плечами еще неувереннее.

— Я бы показывать стал. Негуманно, зато даст эффект.Нормальный человек преисполнится отвращением. А так как нормальных пока ещебольше, чем маньячков…

Штейн нетерпеливо кивнул, не дослушав:

— Показывайте.

Вульф сказал обрадованно:

— У меня таких материалов горы накопились! Все ка-а-аквывалю, даже у полиции из рук дубинки попадают.

Он посмотрел на мое ошарашенное лицо, подмигнул лихо. Штейноглянулся на меня.

— Юджин, смотрите и учитесь, — сказал оннаставительно. — И прокладывайте дорогу к разуму человеков через ихсердца. Можно, конечно, и сразу к умам, но кто сейчас живет умом? Все как и вДревнем Египте… Дорога к умам труднее, длиннее и, увы, ненадежная.

Вульф вставил быстро:

— Вы же сами запустили слоган: трахайтесь, а неумничайте!

Штейн грустно улыбнулся:

— Да, примерно так, все верно. Но мы лишь облегчаемсебе работу по управлению большими массами. Лично для себя предпочитаемумничающих. Но управлять проще теми, кто чаще проводит время в поисках коитуса.

К суперкомпьютеру я получил доступ на три дня кряду, чтонаполнило завистью даже высших чинов из генштаба. Они якобы моделируютвозникновение тайфунов, дабы найти на них управу, но на самом деле снова иснова проигрывают различные сценарии войны в Ираке, иногда виртуальнозахватывая Иран и Сирию и всякий раз уничтожая собственную экономику.

Что так закончится, могу сказать и без компьютера, дуракупонятно, но у военных особая логика. Я же моделировал события альтернативнойистории, что дает гораздо больше для понимания нынешних процессов. Событиядалекого прошлого очень редко совпадали с прогнозом, слишком мало достоверныхначальных данных, зато случившееся за последние два века совпадало удивительноблизко с настоящим. Правда, за исключением случаев, когда во главе государствастановились харизматические лидеры вроде Гитлера или Сталина. А вот в историиСША с прогнозом совпало абсолютно все.

В азарте я отступил еще на столетие и загрузил данные опереселенцах, прибывших на «Майфлауэре». Все остальное по стране уже в памятикомпа: климат, расположение индейских племен, рельеф, животный мир,ископаемые, — и, к моему радостному потрясению, события начали развиватьсяпо тому же сценарию и даже в тех же временных рамках, что и в реале!Гражданская война началась вообще год в год, а карта Соединенных Штатов составляласьтаким же темпом и в те же сроки. Только имена президентов оказались иными, ноэто ничего не меняло: политику президенты проводили абсолютно ту, что была вреале. Этому как раз я не стал удивляться: при демократическом выборе, а это вШтатах обеспечили сразу, главное — волеизъявление народа, так что личностьне играет роли.

И то, что сейчас во главе Штатов довольно глуповатыйпрезидент, — это лишь зеркальное отражение всего штатовского общества, чтотоже сильно поглупело в целом: не умеет связать пары слов, а благодарякомпьютеризации разучилось даже писать буквы. Интеллектуалы над ним смеются, ноэтих интеллектуалов — капля в американском море, а в целом президенттакой, какова страна, в этом и есть суть демократии.

Но хотя Америка в целом быстро тупеет, однако ее элитаразвивается быстрее всех в мире, я имею в виду интеллектуальную элиту, а всеостальное, что домохозяйки называют элитой… понятно, какое слово большеприменимо к этим разбогатевшим шоуменам, спортсменам, рекламщикам,порнозвездам, актерам, манекенщицам и прочим идолам простого и даже слишкомпростого человека.

К счастью, я общаюсь только с элитой. Остальные пусть идутлесом.

Звонок от Макгрегора застал меня все там же, у пультаГолубого Джина. Даже при немыслимой скорости в один петафлопс результатаприходится ждать иногда часами. Я сдвинул два кресла и приловчился спать там,пока Голубой Джин обрабатывает новые данные.

— Юджин, — сказал Макгрегор, в голосе прозвучалонеодобрение, — я слышал, вы приспособились там не просто ночевать. Скоро идевок туда водить будете?

— До этого еще не дошло, — заверил я.

— Загляните ко мне, — сухо предложил он. —Кстати, через пару недель вступит в строй компьютер, что даст семьдесятпетафлопс в секунду. Его вам, конечно, не дадут, зато этот, который мучаетесейчас, будет практически постоянно в вашем распоряжении.

— Спасибо, — ответил я с чувством. — Какиедевки, когда такая новость?.. Через двадцать минут буду у вас.

В Нью-Йорке наша организация тоже работает под вывескойблаготворительного фонда. Потому здание выглядит неброско, даже скромно. Вкомнатах никакой роскоши, разве что оборудование для работы всегда лучшее извсего существующего.

Кабинет Макгрегора на верхнем этаже, но и там не пентхауз:обычный деловой кабинет. Секретарша сразу же кивнула на его дверь, я переступилпорог и сразу увидел следы сильнейшей усталости на его умном породистом лицеаристократа.

— Вы там и живете? — фыркнул он. — Неперегорите. Садитесь.

Я опустился в кресло, сказал осторожно:

— Пока мне это не грозит.

— Откуда вы знаете? — спросил он устало. —Бывает, что человек работает, работает, даже на небо ему взглянуть некогда, апотом р-р-раз… и в загул. Или буддизм какой-нибудь. Сидит, созерцает пуп.Теперь, говорит, именно так достигается высшее знание.

— Я это уже прошел, — заверил я.

— Правда? Когда?

— В юности. Была такая мода. Меня тоже краем захватила.Но это как ветрянка: ушла, оставив стойкий иммунитет.

Он не позволил себе такого простонародного жеста, чтобыпотереть усталое лицо ладонями, это не простоватый Глеб Модестович, толькопошевелил бровями, будто так можно разогнать кровь, взгляд его оставался прям истрог.

— Итак, — сказал он, я чувствовал измождение вголосе. — У меня две новости, как в том анекдоте: хорошая и плохая.

Я не стал говорить, с какой начинать, Макгрегор — этоне друг Вася, а Макгрегор, вздохнув, продолжил тем же сухим бесцветным голосом:

— Наши социологи говорят, что закон Мура действует нетолько в компьютерном деле. Сроки наступления Дня сократились… пусть не вдвое,но почти в полтора раза. Это первая новость. Вторая, увы, тревожнее. Давая всебольше и больше свобод простому человечку, мы тем самым делаем егонеуправляемее.