Чужая дочь - Елена Арсеньева

Он нарочно думал о всякой ерунде, чтобы не слышать ворчания жены:

– А Костя был у тебя не сын, а пасынок какой-то!

Нет, запонки не помогли…

– Во-первых, он мужик! – сердито сказал Михаил Иванович.

– И что? – обиженно воскликнула Маргарита.

– А то, что ему пора взрослеть уже!

– Тише! – прошипела Маргарита.

Вбежала оживленная, счастливая Динара. За ней медленно шел Константин.

– Принимаем поздравления! – Динара помахала свидетельством о браке, растопырила пальцы правой руки: на безымянном сверкнуло обручальное кольцо. – Константин и Динара Говоровы!

Маргарита подошла к сыну и сочувственно поцеловала в щеку. Было видно, что она едва сдерживает слезы.

Михаил Иванович протянул ему руку. Костя помедлил… и прошел мимо.

Маргарита только вздохнула.

Динара стояла, вытаращив глаза.

Говоров перехватил ее любопытный взгляд – подобрался, сказал с преувеличенной приветливостью:

– Ну, проходите, Динара, проходите! Чувствуйте себя как дома! Давайте-ка я вам помогу!

Снял с нее шубку, взял букет, придвинул стул:

– Присаживайтесь! Вы у нас будущая мама!

Он как бы объяснял, что его внимание к ней вызвано только этим, однако Динара в этом непривычном внимании как сыр в масле каталась:

– Да!

Она с вызовом взглянула на ледяную, невероятно красивую Маргариту, которая смотрела на нее с нескрываемым презрением.

«Я тебя насквозь вижу! – со злой насмешкой подумала Динара. – Ты меня не выносишь! Ты считаешь, что я обвела вокруг пальца твоего сыночка? Ну да, я обвела его вокруг пальца, и теперь он мой, хочет он или нет, хочешь ты или нет! И никуда ты от меня больше не денешься, от меня и от моего ребенка! А твой муж будет вокруг меня на задних лапках бегать! Думаешь, я не понимаю, почему он так суетится? О внуке своем заботится? Как бы не так! Он боится, что я ославлю вашего сыночка и вашу фамилию на всех углах! А я бы это обязательно сделала, если бы Костя на мне не женился!»

У Маргариты нервно дернулся рот.

«Поняла! – порадовалась Динара. – Ну и хорошо!»

– Варвара, накрывай на стол! – крикнул Говоров.

Варвара встала на пороге кухни.

– Так а чо накрывать? – пробубнила она. – Нечего накрывать, сгорело все. Даже не знаю, как получилось!

Динара зло на нее покосилась.

«Сережкина тетка… Врешь, старая ведьма! Нарочно, из-за меня! А хозяева, ишь, даже не упрекнут! Ну ничего. Я тут наведу порядок! Ты еще вспомнишь, тетушка Варвара, как кричала мне: «Скатертью дорога!» Вспомнишь, когда я тебе крикну: «Скатертью дорога!» Я не я буду, а тебя отсюда выживу!»

– Шампанское открывайте, Варвара, – велел Говоров.

– Как прикажете, – проворчала та, уходя на кухню.

– Ну, все в порядке было, Егорыч? – спросил Говоров, глядя на верного шофера.

– Все хорошо прошло, – отрапортовал тот. – В свидетели меня записали и еще дамочку одну.

– Ну, отлично! – сказал Говоров.

– Михаил Иванович, – сладким голосом перебила Динара, – а куда можно цветочки поставить?

– Цветочки? – засуетился Говоров. – Сейчас поставим! Варвара! Тащи вазу!

– Вы знаете, – сказала Динара, – я, честно говоря, нашу свадьбу не так представляла! Ни музыки, ни платья, – она брезгливо оттянула подол своего бесформенного синего балахона фасона «для беременных», – ни гостей…

Маргарита презрительно повела бровями: «Потаскуха! Да что же это сплошные потаскухи вьются вокруг моих мужчин?! Михаила чуть не увели, а Костю все же отняли! Свадьбу ей! Музыку! Боже мой, и мне придется терпеть эту паршивку всю жизнь?! Котя, ну как ты мог! Михаил, ну что ж ты наделал, зачем ты ее нам навязал?! И еще суетится вокруг нее, как вокруг родной дочери!»

– Свадьбу? – растерянно повторил Говоров. – Да мы сейчас такой праздник закатим!

На лестнице послышались шаги. Быстро спустился Костя со своим чемоданом, за ним бежала Лиля, беспомощно бормоча:

– Котька, может, останешься? Мы тебя так ждали!

Все стоявшие внизу недоуменно замерли.

– Котя, ты куда? – робко спросила Маргарита.

Он обернулся:

– А я в этом доме жить не намерен. Ни дня и даже ни минуты!

Говоров и Динара замерли.

– Да, отец, – продолжал Костя. – Ты же хотел еще одного Говорова? Так ты его и получишь. Только вместо меня. А я скоро получу назначение и уеду!

Лиля с ужасом зажмурилась.

– А как же я?! – жалобно возопила Динара. – Я ж твоя жена!

– Ну так и наслаждайся! – почти весело воскликнул Костя. – А что, звезда гарема? Ты ж хотела тут жить, ну и живи! Только без меня.

Он шагнул было к выходу, но повернулся, подошел к Маргарите:

– Мама… Только ты не волнуйся! Прости, я пока у друзей поживу. Мам, все будет хорошо… Ну не плачь, мама…

– Я к тебе приеду. – Она с трудом сдержала слезы.

Лиля обняла Маргариту и Костю:

– И я приеду, честное слово! Куда бы тебя ни направили, хоть на край света!

– Все, мама, – сказал Костя, кивнул на прощание сестре и на миг замер, подал руку Егорычу.

Тот понимающе, печально кивнул.

Костя обернулся с порога, улыбнулся почти весело:

– Ну что? Если тезисно… Честь имею!

Он щелкнул каблуками и ушел.

И вдруг вспомнил, как там, на берегу, размышлял, дура Динара или хитрая. Думал, дура… А оказалось, хитрая! Да еще какая! Всех перехитрила!

Ну что ж, пусть теперь хитрит в этом доме сколько хочет. А его, Константина Говорова, и ноги здесь не будет!

Михаил Иванович стоял, слушая, как затихают шаги сына на крыльце. Он стискивал букет так крепко, что от некоторых гвоздик отрывались цветущие головки и падали на пол.

– Вы не волнуйтесь, Михаил Иванович, не волнуйтесь! – затараторила Динара. – Вот рожу – и Костя вернется! Он мне еще спасибо за сына скажет! Я чувствую – будет мальчик!

И, накинув шубку, выбежала на крыльцо, зовя:

– Котик!

Лиля, брезгливо передернувшись, пошла наверх.

Маргарита рухнула на стул.

– Михаил Иванович, я вам не нужен сегодня? – спросил Егорыч.

– Свободен! – махнул рукой тот.

Егорыч ушел.

«Он Костю на вокзал отвезет, спасибо ему», – подумала Маргарита.

Говоров швырнул дурацкие гвоздики на стол, потер затылок.