Ледяное озеро - Джон Фарроу

Первый руководитель поселения на острове — высокий, отважный Мезоннев однажды сказал, что, даже если бы каждое дерево на острове Монреаль превратилось в воина-ирокеза, он бы все равно поплыл туда ради освоения Нового Света. Верный своему слову, он отправился в Монреаль и вместе с другими переселенцами участвовал в той самой замечательной церемонии, устроенной в первый вечер на острове, когда в этих диких местах был возведен алтарь, освещенный светлячками. Он создал здесь свою общину. С верой в сердце и непреклонной настойчивостью он боролся с наводнениями и заставил реку отступить, воздвигнув крест на вершине горы, хотя, — кто знает? — может быть, ему просто повезло, потому что после этого его поступка вода отступила. Он обращал местных жителей в христианство и участвовал в войнах с ирокезами. Стойкостью и молитвой он боролся с голодом, болезнями, смертью, комарами. С самого своего основания город пронес через всю историю радостное, приподнятое настроение, хоть нередко он становился ареной жестоких баталий.

По большому счету, жизнь в Монреале совсем не плохая — город веселый, мирный, приятный, безопасный, оживленный. Широко бытует мнение, что наряду с Новым Орлеаном и Сан-Франциско он один из самых самобытных на континенте. Но иногда в каких-то его районах вспыхивают бандитские разборки, и тогда там множатся смерти. Так было и в далекие годы его основания, потому-то Санк-Марс и считал, что с тех пор здесь мало что изменилось по существу.

Машина Мэтерза застучала колесами по брусчатке улицы Сен-Поль, потом повернула против одностороннего движения вниз по узенькой улочке Сен-Франсуа-Ксавье. В нескольких прилегающих кварталах движение было перекрыто, и Мэтерз припарковался рядом с полицейскими патрульными машинами. Дальше можно было пройти только пешком. Значки полицейских им не понадобились — Санк-Марса здесь все знали. Они быстро прошли мимо полицейских, охранявших доступ к месту происшествия. Их коллеги, стоявшие у парадного, следили за тем, как двое детективов шли по тротуару в направлении бойцов отряда ОМОН. Санк-Марс обратил внимание, что на крышах заняли позиции полицейские снайперы, а за полицейскими автомобилями укрылись сотрудники, опасавшиеся ружейного обстрела. Если операция была связана с бандитами, никогда заранее не было известно, какие силы будут противостоять стражам порядка. Самые толковые полицейские всегда рассчитывали на худшее.

Один из них сделал Санк-Марсу знак, чтобы тот свернул в узкий проход между домами. При виде двух недоспавших и изрядно помятых коллег у него на лице появилась удивленная улыбка. Лейтенант-детектив Реми Трамбле — высокий угловатый мужчина, облик которого чем-то напоминал профессора, переминался с ноги на ногу, чтобы немного согреться. Он кивнул другу головой.

— Я слышал, ты провел беспокойную ночь. И вид у тебя соответствующий.

— Каким ветром тебя сюда занесло, Реми? Ты же все больше сидишь за своим столом. Я тебя уже несколько месяцев не видел настолько далеко к югу от кофеварки.

— Если бы я знал, Эмиль, что тебя сегодня поднимут ни свет ни заря, я бы и сейчас сидел в кабинете.

— Так что у нас тут стряслось?

Трамбле указал ему на частично развернутый на мусорных ящиках ковер. Его украшал вполне современный узор в кубистском стиле — разбросанные в беспорядке разноцветные прямоугольники пересекали толстые черные полосы. На желтом пятне отчетливо различались пятна крови.

— Мы считаем, что в этом переулке остановилась машина и из нее что-то выгрузили. Кто-то закапал кровью полквартала и перешел улицу.

— А машина?

— Машину не обнаружили.

— Кто нашел ковер?

— Привратник. На этом месте чья-то стоянка, ее снимает какой-то служащий, работающий в этих домах. Привратник по утрам чистит ее от снега. Он подошел, нашел ковер, сказал, что развернул его посмотреть, имеет ли смысл взять его домой. Пятна крови были еще свежие, он испачкался и сразу решил позвонить нам.

«Иногда обстоятельства складываются в нашу пользу», — подумал Санк-Марс и огляделся. Полицейские стояли повсюду, но никаких действий не предпринимали.

— Какова ситуация на данный момент?

— Кровавый след ведет по тротуару к той деревянной двери. Полицейские внутри здания, проверяют там каждое помещение. Скоро узнаем, как у них дела.

Санк-Марс глубоко вздохнул.

— Будем надеяться, — сказал он. — Спасибо за новости.

— Эмиль, стреляли в полицейского. Так случилось, что этим полицейским оказался ты, но это не меняет нашего отношения к самому факту. Может быть, ты недавно кому-то сильно прижал хвост?

Санк-Марс улыбнулся и кивнул другу, чтобы тот наклонил голову и дал ему возможность шепнуть что-то на ухо. Оба полицейских были высокими мужчинами, не менее чем на полголовы выше всех стоявших рядом.

— Реми, на этот раз они не шутили. Я нутром это чую. Дела обстоят не лучшим образом.

Трамбле понимающе кивнул, как будто уже и сам пришел к такому выводу.

— Думаю, ты прав. Напали на твой дом, убили этого парня — что не радует. Настораживает и похищение женщины из резервации.

Санк-Марс снова сделал старшему по званию знак наклониться к нему поближе.

— Реми, нам в этом здании нужны сильные ребята. Мне не нравится их молчание. Нам надо иметь с ними связь.

Трамбле понимающе кивнул. Выражение его лица было озабоченным.

— Я об этом уже говорил, Эмиль. Меня это тоже беспокоит. Но сейчас мы почти ничего не можем сделать. Ты не хочешь подождать в машине? Немного согреешься. Ты и впрямь неважно сегодня выглядишь.

* * *

Детективу Биллу Мэтерзу надоело ждать, и он пошел обратно по улице Сен-Поль до небольшого кафе. Оно было открыто, хотя из-за действий полиции посетителей там не было. Он взял кофе, чтоб немного взбодриться, отпил пару глотков и подошел к висевшему в закутке телефону-автомату. После трех гудков его жена сняла трубку.

— Ой, Билл! Где ты, Билл?

— Я в центре.

— Ты шутишь! Ты ведь в старом Монреале, правда? Я только что слышала по радио, что там перекрыли движение. Ты, должно быть, стоишь в пробке? Там не стреляют?

— Да нет, я в кафе и отсюда говорю с собственной женой по телефону. Я здесь единственный посетитель, а повар пока никого не пристрелил. Как там у тебя, Донна?

— У нас все в порядке. Кит, должно быть, нездоровится. Грех так говорить, но она очень забавная, когда чихает. А ты как?

— Ночь была паршивая, можешь себе представить. Я очень по тебе соскучился.

— Неужели?

— Да, милая. Я очень вымотался, сил совсем нет.

— Еще бы, в такую-то погоду! Что там у тебя стряслось? — не унималась Донна.

— Что стряслось?

Мужчина за стойкой поймал его взгляд и жестом показал, что, если он хочет, может принести ему чашку с кофе, которую он оставил на стойке. Мэтерз кивнул.