Терновый венец офицера русского флота - Александр Витальевич Лоза

период от 29-го сентября по 6-го октября личным составом Минной Дивизии. Миноносцы находились в полной готовности и с наступлением темноты до рассвета в двухчасовой. Офицеры и матросы спали не раздеваясь, прилагая все усилия, что бы их корабли каждую минуту были готовы к бою.

Начальник Минной Дивизии…………………

Флагманский Штурман…

Выводы флагманов Балтийского флота о результатах Моонзундской операции — лучшее документальное свидетельство, до какого состояния разрухи, дезорганизации и развала был доведен Балтийский флот всеми революционными маразмами.

Командующий флотом Балтийского моря

«18» октября 1917 г.

№ 1881/ОП

П.с. «Кречет»

В. Секретно Морскому министру

При сем, препровождаю протокол совета флагманов от 18 сего октября и сообщаю, что со своей стороны, вполне присоединяюсь к их мнению.

Начальник 1-ой Бригады линейных кораблей контр-адмирал Зарубаев и начальник 2-ой бригады линейных кораблей контр-адмирал Патон находившиеся во время совещания в Поркалаудда ознакомлены мною лично с протоколом совета флагманов, также вполне присоединяются к их мнению.

Соображения флагманов в настоящий момент приобретают особую остроту, ибо вся совокупность данных обстановки, как стратегической, так и политической, указывает на вероятие активных действий противника в сторону Финляндии и, в первую голову, высадке десанта и захвата острова Оланда.

Это обстоятельство побуждает меня просить Вас обратить самое серьезное внимание Временного правительства на создавшееся на Балтийском театре положение вещей. Катастрофа, как результат германского наступления или, как результат дальнейшего разложения флота не может быть предотвращена никакими мерами на местах, и я вижу вывод из этого положения лишь в создании действительно сильной, центральной государственной власти.

Контр-адмирал Развозов Начальник Штаба контр-адмирал князь Черкасский В.

Секретно

ПРОТОКОЛ

Совета флагманов

Гельсингфорс 18 октября 1917 г.

Обстоятельства взятия немцами Моонзундской позиции показывают, что сухопутные части потеряли всякую сопротивляемость воле противника: от начала до конца эта операция полна примеров полного упадка духа наших войск и чрезвычайной восприимчивости их к панике и бунту обезумевших от страха людей.

Только особые условия корабельной службы, в значительной мере способствующая порядку когда корабль в море или в бою, дали возможность морским силам Рижского залива оставаться в руках командования и причинить флоту противника известный ущерб. Однако большего флот не мог сделать и, с падением сухопутной позиции, должен прекратить борьбу и уйти. Подавляющее превосходство сил германского флота исключает возможность успешной борьбы с ним вне связи с укреплением сухопутных позиций, между тем мы видим, что на эти позиции фактически нельзя рассчитывать.

Все это приводит нас к убеждению, что всякая задуманная неприятелем операция, направленная к овладению любой частью Балтийского театра и проводимая планомерно и решительно, будет успешна. При создавшейся обстановке задачей Балтийского флота может явиться только нанесение противнику наибольшего вреда, ценою хотя бы собственной гибели; однако, фактически, при современной дезорганизации и расстройстве командования, едва ли можно рассчитывать на столь полное использование флота.

На основании изложенного, мы полагаем совершенно необходимым поставить в известность Временное Правительство о сложившейся на нашем театре коньюктуре:

Судьба Финляндии и подступов к столице преимущественно зависит от воли противника ибо надежное владение нами этим районом ничем не обеспечено.

В отношении флота надо еще добавить, что потеря опыта, недостаточная тренировка, необеспеченность ремонта и снабжения, упадочность материальной части — самым разрушительным образом влияют на боеспособность и, если даже неприятель не предпримет в эту компанию никаких операций на Балтийском театре, а, с другой стороны, не произойдет коренного и притом скорого улучшения общего положения в стране, то, и в этом случае, к началу компании 1918 года морской силы, как боеспособной части существовать не будет.

В заключении, считаем долгом засвидетельствовать, что со стороны команд мы постоянно слышим заявления о полной их готовности к бою, об одушевляющих их чувствах и желании послужить родине. Мы не сомневаемся в искренности этих заявлений, а опыт Моонзундской операции показывает, что подъем духа команд действительно достаточен, что бы выйти и вступить в бой.

Но команды в массе своей не сознают, что одного подъема недостаточно же, не сочетаясь с признанием необходимости строжайшей и планомерной военной организации, этот подъем может быть сломлен противником в самое короткое время.

Вице-адмирал Бахирев Контр-адмирал…………..

Контр-адмирал…………..

Контр-адмирал Старк Контр-адмирал Пилкин Капитан 1 ранга Беренс

Не надо было быть адмиралом, что бы в сложившихся условиях не понимать, что с потерей Моонзундских островов, морская война на Балтике по существу Россией проиграна. Это была агония Балтийского флота, героическая, но — агония. После всего случившегося война на море могла считаться законченной.

Осознание этого не принесло мичману Садовинскому ни облегчения, ни умиротворения, ничего — кроме злости.

Бывший начальник штаба германского десантного корпуса, участвовавшего в захвате островов, адмирала А.Г. фон Чишвиц в своей работе «Захват Германией Балтийских островов в 1917 году», подводя итог всей операции, пишет:

«После занятия Балтийских островов вообще коренным образом изменилась общая обстановка в восточной части Балтийского моря. Занятие балтийских островов означало не только утверждение господства в рижском заливе и обеспечение правого фланга Восточного фронта. Владея о. Даго, мы оказывались у входа в Финский залив, в котором находился русский флот, прикованный к Ревелю и Гельсингфорсу и значительно ограниченный теперь в свободе своих действий. Морская война в Балтийском море могла считаться законченной. Доставка из Швеции руды, необходимой для нашего народного хозяйства, в частности для военной промышленности, была теперь в значительной степени обеспечена».

Еще в середине октября 1917 года на общем совещании флагманов у адмирала М.К.Бахирева в Моонзунде, было принято решение в случае ухода комфлота контр-адмирала А.В.Развозова и введения большевистского «положения» оставить службу.

Осенний штормовой ветер с залива, разносил желтые листья по мокрой брусчатке улиц Гельсингфорса. Листья прилипали к стенам домов рядом с расклеенными листовками и призывами голосовать за новый финский Сейм.

После провинциального Або, где базировались на зиму сторожевые катера, Гельсингфорс не радовал Садовинского. Город показался ему серям, грязным и каким-то запущенным. Политические бури шумели и здесь.

В октябре 1917 года в Финляндии в Гельсингфорсе состоялись выборы, в результате которых, буржуазия и националисты получили в Сейме большинство. Финская буржуазия не скрывала, что свою независимость от России, она связывает с германскими дивизиями.

25 октября 1917 года, в ходе большевистского переворота в Петрограде, участь Временного Правительства была решена, Совет министров в полном составе арестован, власть Временного Правительства прекратила свое существование.

События конца октября 1917 года хорошо известны. О них, в советской истории, написано так много, как, наверное, не об одном другом событии в мире. Приведу лишь воспоминания офицера российского флота инженер-механика мичмана Н.Кадесникова. Об этих событиях он пишет со своей, флотской точки зрения:

«25 октября 1917 года в Петрограде состоялся