Смелость Сары Грейсон - Джоани Эллиотт

возвращаются. И надо только найти способ как уговорить их остаться.

Ник взял руку Сары, поднес к губам и поцеловал.

– Ты найдешь способ. – Он вгляделся ей в лицо. – В тебе что-то переменилось.

– Я и чувствую, что переменилась. Книга по-прежнему для меня все равно что вершина Эвереста, но я только и могу, что продолжать писать. – Сара улыбнулась. – Я знаю, что на это способна. – Холодный ветер ворошил опавшую листву вокруг. – Как там Айлфорд? Это туда Ханна Гиллей ходила, да? Рожать детей?

– Да. Тот самый.

Сара безмятежно поцеловала Ника в щеку – и почувствовала, как он вдруг напрягся всем телом. Легонько, почти неощутимо. Не переживай она последние дни за их отношения, скорее всего, ничего и не заметила бы. Но уже в следующую секунду он улыбнулся, и она поняла, что улыбка не касается его глаз.

– Ник, с тобой все в порядке? Я знаю, что меня слегка шатало эмоционально, мне очень стыдно.

Ник смотрел вдаль, на залив. Он снова поцеловал ей руку. А потом заглянул в глаза, и во взгляде его сквозила тревога.

– Почему ты на меня так смотришь? Что случилось?

Он отпустил ее руку и медленно выдохнул.

– Мы с твоей мамой были очень хорошими друзьями. И я очень многим ей обязан и на многое для нее готов.

Саре вдруг стало очень не по себе.

– Что ты пытаешься сказать?

– В свой последний приезд сюда она попросила меня спрятать кое-что от тебя и Анны-Кат.

Сердце у Сары забилось как бешеное. В горле пересохло.

Ник смотрел на кожаную сумку у ног.

– Сперва я не осознавал, что именно она мне дала…

– Когда?

– В прошлом ноябре.

Сара зажмурилась.

– Мне полагалось хранить это до определенного дня, а потом отдать вам.

Сара не верила собственным ушам. Все тело у нее закоченело. Она сперва задохнулась, а потом начала хватать ртом воздух короткими рваными вдохами.

Она крепко стиснула руки.

– Это книга!

– Нет… не знаю. Может быть. – Ник уронил голову на руки. – Она отдала мне ключ от камеры хранения.

– Здесь?

– В Портленде. И не сказала, что там. Я знаю лишь, что это для вас с Анной-Кат, а я должен отдать это вам через два года.

– Два года? Но почему два? И почему ты? Почему не Дэвид Оллман? – У Сары затряслись руки. – Бессмыслица какая-то.

– Я ровно о том же ее и спросил. А она сказала, что хочет, чтобы ключ хранился у кого-нибудь, кто никак не связан с ее дочерями.

Сара прижала кончики пальцев к глазам.

– Но что еще там может быть? По идее, у меня не было никаких причин спрашивать Ника Дворника про книгу, да? – Лицо у Сары закаменело, глаза сузились. Она нехорошо посмотрела на Ника. Тот попытался взять ее за руку, но Сара отодвинулась. – Как ты мог мне ничего не сказать? Все это время, что мы проводили вместе. Все, через что мне пришлось пройти, – а ты и словом не обмолвился?

– Прости. Мне очень жаль. Поверь, правда, очень. Мне и в голову не приходило, что это может оказаться книга. До того, как ты в четверг рассказала о графике работы твоей мамы.

Сара распахнула глаза.

– Когда я искала книгу.

– Тогда-то у меня все и сложилось. Когда ты объяснила, как она работала. И тогда это перестало быть просто возможностью. Я ведь много месяцев об этом ключе не вспоминал.

Сара закрыла лицо руками. Надавила на глаза так, что в темноте под веками закружились звезды. Как ей хотелось сейчас исчезнуть, раствориться в небытии.

– Сара, мы с Кассандрой были друзьями. Она мне доверяла. И, за исключением моего отца, я никак и ничем не связан с ее жизнью в Бетесде – ну, то есть не был связан. Не думаю, что она могла рассчитывать, что мы с тобой так встретимся. Или что я влюблюсь в тебя с первой секунды. Что буду думать о тебе постоянно, мечтать каждый свободный миг проводить с тобой.

Сара посмотрела на него.

– Ник, я прямо тебя спросила, знаешь ли ты что-нибудь об этом. Ты видел, как мне паршиво. Ты что-то знал – но промолчал. Это было четыре дня назад.

– Я пытался поступить правильно. Пойми же.

Сара уже не могла сдержать слезы.

– Мне надо идти. Надо побыть одной.

Она потянулась за сумкой и поднялась.

Ник перехватил ее за руку.

– Сара, мне просто требовалось уложить это все в голове, разобраться.

Она остановилась. Снова тяжело осела на скамью. Вытерла слезы руками, а руки о джинсы.

Ник открыл сумку и вытащил оттуда большой официальный конверт из желтой бумаги.

– Вот. Ваши с Анной подписи уже заверены в банке.

Он сунул конверт ей в руки. Никогда еще простой бумажный конверт не казался таким тяжелым. Сара положила его на колени и разглядела надпись знакомым маминым почерком. «Анне-Катерине и Саре».

– Это может оказаться и чем-то другим, – сказал Ник.

Сара смотрела на конверт. На сердце было так тяжело. Она кивнула:

– Может.

Ник повернулся к ней.

– Послушай меня. – Глаза у него были настойчивыми и умоляющими. – Тебе не обязательно это делать. Эта книга стала для тебя новым началом. Новой жизнью. Не… не бросай ее. Закончи. Так, как видишь сама.

Сара вскинула голову.

– Ты хоть осознаешь собственное лицемерие?

– Что?

– Новое начало. Новая жизнь. Не бросай. Мне ты это все говоришь, а сам отсиживаешься на острове, прячешься в безопасности, избегая малейшего риска.

– Ну это совсем уж несправедливо.

– Фил говорил, ты пять лет из Мэна не уезжал. Говорит, ты все выделяемые тебе деньги на поездки раздаешь коллегам.

Ник смотрел на гавань. И молчал.

– Как там насчет копящихся у тебя в кабинете предложений, летних каникул, которые ты проводишь в рабочем пикапе, вместо того чтобы выйти со своим творчеством к миру? Череда летних необременительных романов, которые ни к чему не приводят? У тебя за эти пять лет было хоть что-то необдуманное, внезапное, опрометчивое?

Ник смотрел Саре в глаза.

– Ты.

Сара опустила голову на руки. Она задела, обидела его. И не знала теперь, что сказать.

Он вздохнул.

– Может, у нас ничего не получается. Может, нам просто надо отыграть назад.

Сара вздрогнула.

– Не говори так…

Ник смотрел себе на руки.

– Может, надо дать друг другу чуть больше личного пространства.

Сара фыркнула

– Личное пространство. Лучшего предлога для разрыва придумать не в состоянии? Ты же поэт, Ник. Нельзя ли пооригинальнее. – Слова жгли ей губы.

Ник сцепил руки за шеей, глядя в землю. Сара смотрела, как туристы тянутся к причалу с одноразовыми стаканчиками кофе и маленькими коричневыми пакетами с упакованным в дорогу завтраком. В