Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

куртки, валенки, рукавицы, теплое белье, теплые носки, шарфы) с каждой богатой квартиры»[176]. Пока – теплые вещи. А затем все, что можно унести, а самих буржуа – отправить для исполнения трудовых повинностей на железнодорожную станцию для очистки путей от снега, на рытье окопов, на распиловку дров… Уже в 1917 году «буржуев» стали изгонять из своих квартир, «уплотнять», лишать продовольственных карточек. Но и спустя несколько лет эта практика продолжалась. С участием Ленина Политбюро ЦК 20 апреля 1921 года вновь решает вопрос об «улучшении быта рабочих» за счет выселения буржуазного элемента…[177] Бабувисты начала XX века недалеко ушли в своей цивилизованности от своих братьев конца XVIII…

Я совсем не хочу сказать, что большевики лишь повторяли пройденное в истории. Нет, конечно. Они даже осуждали бланкизм. Но в главном, основном они ушли от них недалеко: власть можно взять только вооруженной силой и осчастливить народ нельзя без применения насилия.

Об Октябрьской революции, а точнее – государственном перевороте написаны холмы книг. В большинстве апологетических. Я не намерен хронологически воспроизводить бесчисленные события этого переломного момента. Моя задача скромнее: посмотреть на Ленина накануне Октября и в дни переворота. Именно переворота. Вначале и Ленин, и большевики говорили не о революции, а о «перевороте». И это – точнее. В связи с очередной годовщиной этого события Истпарт в Москве провел 7 ноября 1920 года «Вечер воспоминаний об октябрьском перевороте». Тогда это название – «переворот» – не шокировало ни Tpoцкого, ни Подвойского, ни Садовского, ни других большевиков, принявших участие в вечере. Они сами именовали событие «переворотом».

В ночь с 9 на 10 июля, вскоре после оглашения постановления Временного правительства об аресте Ленина, он в сопровождении С.Я. Аллилуева, В.И. Зофа и И.В. Сталина по специально выбранному маршруту добирается до Приморского вокзала. Затем в сопровождении Н.А. Емельянова едет до станции Разлив, где прячется на чердаке сарая, а затем перебирается в ныне знаменитый шалаш подле озера, где скрывается вместе с Г.Е. Зиновьевым под видом финских косарей. Около гранитного шалаша, построенного в 1927 году, перебывала уйма народу. Партийные пропагандисты вещали, как Ленин, готовя Октябрьскую революцию, день и ночь развивал марксистскую теорию о государстве. Действительно, Ленин, занимаясь текущими делами, завершил в подполье крупную работу («заготовка» была сделана ранее) «Государство и революция».

Вечерами подолгу беседует с Григорием Евсеевичем Зиновьевым, одним из самых близких к Ленину людей. Говорили о многом и разном. Вспоминали Пражскую партийную конференцию, Женеву, Париж, Берн, Цюрих, Краков (ведь часто жили рядом, в одном доме). Вспоминали общих друзей, соратников, знакомых: Л.И. Аксельрод, Ф.И. Дана, Ю.О. Мартова, И.А. Семашко, М.М. Литвинова, В.Л. Бурцева, других.

За время пребывания в Разливе к нему приезжали А.В. Шотман, Э. Рахья, В.И. Зоф, Г.К. Орджоникидзе, И.В. Сталин. Периодически к подпольщикам приезжает из Петрограда работница А.И. Токарева с баулом белья, еды, газет. Прочтя свежую почту, Ленин обычно тут же садится за новую статью, чтобы ответить своим оппонентам или дать «указание» товарищам по партии. Так были написаны статьи «К лозунгам», «Ответ», «Начало бонапартизма», «Уроки революции», «За деревьями не видят леса», некоторые другие материалы. Ну а все остальное время, особенно когда Ленин переберется в Гельсингфорс, он отдает книге «Государство и революция», которой сам придает огромное значение.

Представляется, что сама книга, небольшая по объему (всего около 120 страниц), как бы символизирует судьбу теории ленинизма. Долгие десятилетия работа считалась шедевром марксизма. Только в СССР за годы советской власти книга вышла тиражом более 7 миллионов экземпляров на 46 языках народов страны. Коммунистические партии за рубежом также сделали книгу теоретическим бестселлером. В предисловии к 33‐му тому 5‐го издания, где опубликована работа, Институт марксизма‐ленинизма при ЦК КПСС сообщает: «Ленинский труд, в котором впервые наиболее полно и систематизированно изложено марксистское учение о государстве, представляет собой непревзойденное по глубине и многогранности научное освещение теории государства, яркий образец партийности в борьбе с врагами марксизма»[178].

Ленин занимался книгой в преддверии главного события в своей жизни – октябрьского переворота и захвата власти большевиками. Революция «помешала» Ленину написать заключительную, последнюю главу книги «Опыт русских революций 1905 и 1917 годов». Автор в послесловии замечает: «Приятнее и полезнее «опыт революции» проделывать, чем о нем писать»[179].

Что же читатель встречает в книге «непревзойденного по глубине и многогранности»? Почему книга долгие годы была Библией большевизма? Ответы весьма просты.

Вся книга представляет собой пространный комментарий к таким же пространным цитатам Маркса и Энгельса. Книга Ленина – панегирик классовой борьбе, диктатуре пролетариата, антипарламентаризму. Автор, используя в качестве главных аргументов положения трудов Маркса и Энгельса, доказывает, что высшая форма демократии – диктатура пролетариата, что необходим слом старой государственной машины, неизбежна насильственная революция, за которой постепенно последует исчезновение классов и отмирание государства. Ленин полностью игнорирует ранние гуманистические изыски немецких социалистов. Для него и сама демократия – форма насилия. Демократия – это, по Ленину, «организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою»[180]. Автор книги утверждает, что, «только когда исчезнет государство, можно говорить о свободе». Вся книга полна тяжеловесными утверждениями типа «чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство»[181].

Думаю, что я утомил читателя цитированием схоластических утверждений об особой революционной роли насилия, диктатуре как высшей форме демократии, неизбежности коммунизма и отмирании государства. Ленин, вопреки Марксу, который лишь несколько раз использовал термин «диктатура пролетариата», считает ее, диктатуру, основой мироздания. Кроме рабочих и буржуазии, для Ленина как будто никто не существует.

Жизнь жестоко посмеялась над теоретиком, как и над нами, видевшими в «Государстве и революции» почти божественное откровение. Ленин увлеченно философствовал об отмирании государства всего за два месяца до того, когда сам начал лихорадочно укреплять это государство, применяя безбрежное насилие, принуждение, репрессии. «Государство и революция» – книга, убедительнейшим образом символизирующая коммунистическую утопию. Используя ряд бесспорно верных и известных до Ленина положений о возникновении государства, его функциях в разные периоды существования, Ленин пришел к выводам, которые, хотя и «непревзойденны по глубине», тем не менее схоластичны, надуманны, оторваны от жизни. Попутно Ленин уничтожающе разносит всех своих реальных и потенциальных оппонентов, совсем не заботясь, как всегда, об интеллигентности выражений. Он убежденно говорит от имени «массы», считает себя уполномоченным давать обобщающие оценки: пролетариат, мол, «передовых» парламентских стран испытывает омерзение при виде таких «социалистов», как Шейдеманы, Давиды, Легины, Самба, Ренодели, Гендерсоны, Вандервельды, Стаунинги, Брантинги, Биссолати и К°…[182] Думаю, что «массы» в своем подавляющем большинстве и не подозревали о существовании