Горький квест. Том 2 - Александра Маринина

Точно так же «при себе» я оставлю и некоторые другие вопросы, затронутые Горьким в «Мещанах». Например, вопрос отношения к пьянству и пьяницам. Впервые этот вопрос звучит уже в самом начале пьесы в разговоре Татьяны и Поли: «И почему это – умные люди пьянствуют?» Действительно, почему? Если верить Горькому, то я не так уж и глуп… Затем свой вклад в развитие темы вносит Тетерев – большой любитель спиртного: «Замечаете ли вы, что у пьяненького, подержанного птичника – жив дух и жива душа его, тогда как вы оба, стоя на пороге жизни, – полумертвы»… Занятное наблюдение! Выходит, меня полумертвым назвать нельзя, и это обнадеживает. И далее: «Я просто – пьяница, не больше. Вы знаете, почему в России много пьяниц? Потому что быть пьяницей удобно. Пьяниц у нас любят. Новатора, смелого человека – ненавидят, а пьяниц – любят. Ибо всегда удобнее любить какую-нибудь мелочь, дрянь, чем что-либо крупное, хорошее…» Во втором действии Тетерев рассуждает: «Лучше пить водку, чем кровь людей… тем паче, что кровь теперешних людей – жидка, скверна и безвкусна… Здоровой, вкусной крови осталось мало, – всю высосали…» А в четвертом действии Тетерев возвращается к собственной мысли, высказанной ранее: «…в России удобнее, спокойнее быть пьяницей, бродягой, чем трезвым, честным, дельным человеком». Судя по тому, с какой симпатией Горьким выписан образ торговца птицами Тетерева, автор пьесы с его суждениями согласен. Да и я, пожалуй, тоже.

В «Мещанах», как и во всех пьесах Горького, имеется самоубийство, только неудачное: Татьяна пытается отравиться, ибо влюблена в Нила, а Нил любит Полю и собирается на ней жениться. Как и в «Деле Артамоновых», и в «Дачниках», описывается суицидальная попытка от неразделенной любви. В обоих вариантах «Вассы» причина самоубийства горничной иная, но во всех случаях факт подлежит сокрытию от глаз общественности. Ибо – позор. Но в «Мещанах», в отличие от других названных выше произведений, достаточно подробно описана мотивация окружающих: самоубийство – позор не самоубийцы, а его близких. Бессеменов в отчаянии говорит жене: «Ведь – позор это нам с тобой! Дочь отравилась, пойми! Что мы ей – какую боль причинили? Чем огорчили? Что мы – звери для нее? А будут говорить разное… Мне – плевать, я всё ради детей стерплю… Но только – зачем? Из-за чего? Хоть бы знать… Дети! Живут – молчат… Что в душе у них? Неизвестно! Что в головах? Неведомо! Вот – обида!» Поистине, пьеса сыграла громадную роль в моей переоценке отношений с родителями. Я всегда считал и продолжаю считать, что они меня не понимают и не знают, каков я на самом деле. Так оно и есть. Но каково им это осознавать? Насколько им самим больно от этого? Вот об этом я никогда прежде не думал. Любопытным для меня было и осознание того, что в пьесе суицид детей оценивается как педагогическая недоработка родителей. Интересно, такое Горький придумал специально для «Мещан» или именно так думали в обществе в то время? Если это не выдумка писателя, а отражение реалий, то можно прийти к выводу, что за семьдесят лет наше общество сильно изменилось. Сегодня суицид считается проявлением психического заболевания, и неудачная попытка влечет за собой автоматическое помещение в психбольницу. После этого на карьере можно ставить крест. Родителей в «недоработках» никто не обвиняет, их начинают жалеть, потому что ребенок – псих, больной на голову, а они – несчастные, им не повезло. Пока не могу понять, в лучшую сторону изменились мы или в худшую?

Еще один вопрос, который заставил меня призадуматься еще при первом прочтении, в десятом классе, и не выходивший у меня из головы довольно долго, – действительно ли в тюрьме жить лучше, спокойнее и интереснее, чем на свободе? Монолог Елены из третьего действия меня ошарашил. Елена, вдова тюремного смотрителя, рассказывает: «Когда я жила в тюрьме… там было интереснее… Я была свободна, никуда не ходила, никого не принимала и жила с арестантами. Они меня любили, право… они ведь чудаки такие, если рассмотреть их поближе. Удивительно милые и простые люди, уверяю вас! … когда мужа убила лошадь, я плакала не столько о нем, кажется, сколько о тюрьме… Было жалко уходить из нее… Здесь, в этом городе, мне живется хуже… в этом доме есть что-то… нехорошее. Не люди нехороши, а… что-то другое…» Неужели правда? Неужели жизнь на свободе может оказаться настолько тягостной, что лучше уж отправиться в тюрьму и «жить с арестантами»? В шестнадцать лет в моей голове были только недоуменные вопросы, но потом, позже, я нашел ответ. И до сих пор не знаю, правильный это был ответ или нет. Но проверять мне уже не хочется. В этой связи всегда вспоминаю «Крошку Доррит» Диккенса: отец главной героини много лет проводит в долговой тюрьме, занимая в арестантской иерархии далеко не последнюю позицию, и когда его долги погашаются и можно выходить на свободу, заключенного охватывают страхи и сомнения; он не хочет покидать тюрьму, свобода его пугает. Значит, не одному только Горькому такое пришло в голову. А это, в свою очередь, означает, что правда в этом есть, причем немалая. Но вопрос о тюрьме и свободе тоже не следует обсуждать с шестнадцатилетними комсомольцами…

* * *

Пресвятая Дева, как же я устал за сегодняшний день! До обеда наши дети делились своими впечатлениями от «Мещан», и сначала все шло относительно спокойно, но когда дошло до общего обсуждения, Артем с Сергеем сцепились не на жизнь, а на смерть. Камнем преткновения стали слова о том, что некоторые вещи лучше не понимать, ибо понимать их бесполезно. Сергей данный тезис поддерживал, Артем возражал. Но самые ожесточенные споры возникли вокруг трактовки темы добра и зла, как ее подает в пьесе Тетерев. Говорили быстро, увлеченно, перебивая друг друга, даже молчаливая обычно Евдокия включилась и проявила активность. Я едва успевал понять хотя бы половину, тем более что в этой части обсуждения ребята перестали следить за выбором слов и часто употребляли сленг. Хорошо, что мы пользовались диктофоном.

После обеда все снова собрались в рабочей комнате, участникам раздали распечатанный в шести экземплярах отрывок из «Записок молодого учителя», касающийся «Мещан».

– Прочитайте внимательно, а потом поговорим, – сказал я. – Экземпляры ваши, можете помечать и подчеркивать все, что сочтете нужным.

Быстрее всех, как и ожидалось, читать закончили Тимур и Марина, дольше всех над текстом сидел Артем, но я обратил внимание, что он прочел дважды. Занятный парень!

– У кого какие вопросы? Соображения? – спросил я, когда все шесть голов оказались поднятыми от бумаг.

Повисло молчание, которое прервал Сергей:

– Про тюрьму никто из нас не сказал… А ваш Владимир так много о ней написал… Это плохо, что мы не сказали? Мы оказались невнимательными?

– И про отношение к пьянству тоже не сказали, – добавил Тимур.

– И про Нила мы говорили только в связи с Татьяной, с тем, что она влюблена в него, а он любит Полю, – вставила Евдокия. – Нил сам по себе никого из нас не заинтересовал. Это означает, что мы не годимся для вашего исследования?

Ребята выглядели обескураженными и расстроенными. Слово взял Вилен.

– Это не хорошо и не плохо, это так, как есть, – успокаивающе проговорил он. – Сейчас я попробую объяснить вам суть нашей совместной работы на абстрактном примере. Представьте себе ситуацию: незнакомый вам человек покупает в магазине конфеты. Допустим, лимонные карамельки. И вам нужно догадаться, почему он купил именно их, а не клубничные, или абрикосовые, или вообще шоколадные. Конфет в магазине огромное множество, больше ста сортов, но он покупает именно эти. Почему? Самый простой ответ: он их любит, они вкусные. Мы наблюдаем за тысячью покупателей в этом магазине и видим, что эти лимонные карамельки спросом не пользуются, их почти никто не берет, значит, они не такие уж вкусные и популярность их не высока. И ищем следующий возможный ответ, а потом проверяем его. Цена? Нет, есть конфеты намного более дешевые. Мы перебираем все ответы, лежащие на поверхности, проверяем их и убеждаемся, что причина выбора лимонных карамелек нам неизвестна. Спросить у того человека мы не можем. Тогда мы приглашаем людей того же возраста и просим их выбрать конфеты из того же ассортимента. Предположим, с первого раза никто лимонную карамель не выбирает. Мы задаем вопросы, чтобы понять, чем руководствовались люди, когда делали выбор, а потом начинаем постепенно расширять круг обстоятельств, которые должны быть учтены при совершении выбора. Например, ставим задачу выбрать конфеты с учетом состояния здоровья. Или с учетом имеющихся условий хранения. Предлагаем подумать, что могло бы заставить вас купить именно эти конфеты или, наоборот, почему вы никогда в жизни их не выберете. И так постепенно, шаг за шагом мы приблизимся к совокупности обстоятельств, при которых выбор лимонной карамели станет единственно возможным. Это очень грубый и примитивный пример, тем более что выбор никогда не бывает единственно возможным, это миф. Всегда существует альтернатива, зачастую и не одна. Но общий принцип нашей работы должен быть вам понятен.