Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

– Да мать твою! – взревел Лаврик, схватил его заворот и подтолкнул к трапу. – Уходим на хрен!

Только теперь Мазура о т п у с т и л о, и он ощутил себяпрежним. Сбежал по вихлявшейся доске, запрыгнул на заднее сиденье машины.Остальные с трех сторон вскочили следом, и джип с выключенными фарами помчалсявдоль берега.

– Ну? – обернулся к нему с переднего сиденьягосподин Герберт. – Что сказал Зыонг? Он что-то знал, иначе его несхватили бы...

– Капсулу забрал некий Фань Ли, – сказал Мазурусталым, севшим голосом. – Дворецкий мадам Фанг, заведует ее хазой скрасивым названием Изумрудная Гавань. Любит эта публика поэтические названия,а?

– Ч-черт... – прямо-таки прошипел Герберт. –И где эту самую гавань прикажете искать?

– Знаете, что самое смешное? – сказал Мазур безтени улыбки. – Вы ведь так и не успели расспросить меня подробно... Самоесмешное, я, кажется, знаю, где это... Точно.

Картина была умилительная, напоминая какой-то антивоенныйплакат: огромная бабочка, едва заметно трепеща прекраснейшими разноцветнымикрыльями, невесомыми пятнышками чистейших спектральных оттенков, уселась наглушитель Мазурова автомата, где и пребывала уже добрых три минуты, невыказывая ни малейшего страха. Столь явная доверчивость, неожиданный симбиозтвари неразумной и отягощенного некоторым интеллектом «морского дьявола»объяснялась как раз высоким профессионализмом последнего: он столь надежнозамер, слившись с окружающими ветками, лианами и яркими тропическими цветами,что эта дура летучая принимала его, надо полагать, за безобидную разновидностьпня...

Вот только наблюдать за объектом она мешала, растопырилакрылья прямо на воображаемой линии полета пули. На исходе четвертой минутыМазур решил, что довольно с него единения с природой. Набрав в рот воздуха,выдохнул, сжав губы. Неожиданное сотрясение атмосферы моментально произвелодолжный эффект: бабочка сорвалась с глушителя, мигом восстановила равновесие,ушла вверх и влево, исчезла с глаз.

Вокруг идиллически заливались птички, а временами попискивалокакое-то мелкое зверье. Слава богу, змей тут не было, а то ведь случаютсяиногда коллизии в таких вот засадах, способные прибавить седых волос...

Стояла безмятежная солнечная тишина, та самая, что действуетна нервы похуже яростного боя. Как известно, хуже нет ждать и догонять.Особенно – ждать, когда некие высшие соображения наконец заставят командираподать сигнал.

Со своего места – особенно теперь, когда бабочка больше незастила белый свет, – Мазур прекрасно видел отлично замаскированный зеленыйдомик, чье лицезрение совсем недавно погубило Гавайца и его людей, а также двуходносельчан Мазура, о которых он главным образом и жалел: односельчанекак-никак, добрые соседи, мирные крестьяне. Зеленый домик, оказавшийся тойсамой Изумрудной Гаванью, – восточный народ прямо-таки одержимпатологической страстью давать пышные имена всему на свете, даже самымпрозаическим предметам. Не просто загородная хаза мадам Фанг, а, изволите ливидеть, Изумрудная Гавань...

Все вроде бы в порядке. Три тройки давным-давно занялиисходные позиции, готовые по сигналу н а к р ы т ь и резиденцию, и два другихдомика – электростанцию и жилище прислуги, и здешнюю гавань, то бишь бухточку,где стояла пара мощных катеров. Подалее, в чащобе, расположился радист и господинМа под бдительным присмотром Лаврика и одного из людей господина Герберта,которого было велено именовать попросту «вы», без затей, но Мазур про себя радипущей определенности окрестил Безымянным Товарищем...

Все вроде бы в порядке. Искомого господина Фань Ли,осанистого китаезу пожилого возраста, уже опознали при посредстве активносотрудничавшего со следствием Ма, тихонечко, где ползком, где на четверенькахдоставленного на передний край, а потом опять отправленного в глубь джунглей.Уже сосчитаны все находившиеся в резиденции, числом четверо, уже отмеченопрофессиональным взором, что все до единого не расстаются с оружием, у когокобура на поясе, у кого и вовсе трещотка на плече. Уже отдан категорическийприказ: пока не будет сцапан живым и невредимым тот, ради которого они сюдаявились, стрелять запрещено. Категорически и напрочь. Герои классическогоромана, пожалуй что, находились в лучшем положении: им-то было разрешенострелять по конечностям – райская привилегия, что ни говори. Поневоле преисполнишьсячерной зависти, когда тебе самому запрещено стрелять в о о б щ е.Управляйся, как хочешь, именно конечностями, на то ты и спецназ...

Худой вертлявый малаец с германским автоматом на плече опятьпересек небольшой кусочек открытого пространства. Снова в сортир шлепает,третий раз за последние полчаса, съел что-нибудь не то, болезный, пузикоиспортил... А господин Фань Ли уже во второй раз за те же полчаса выбрался набережок, торчит там, задумчиво созерцая безмятежную гладь лагуны, – то листрадает тягой к прекрасному и любуется сейчас пейзажем, то ли прикидывает, какбы половить рыбку. Рыба здесь непуганая, так и плещет...

Оба! К нему шустро подбежал молодой китаец, что-топочтительно залопотал. Выслушав его, дворецкий величественным скупым жестомотослал подчиненного обратно в дом, а сам остался стоять на прежнем месте,глядя теперь в небо – лазурное, необозримое и чистое, не обремененное ни единымоблачком. Что, кстати, только раздражало, да что там, откровенно злило – какпрекрасно работать в ливень, грозу и бурю, когда лупят молнии и порывы ветрагнут деревья... Когда разверзаются хляби небесные и к л и е н т у р а сидит подкрышей, носа наружу не высовывая, ведать не ведая, что снаружи бесплотнымитенями пошли на бросок непрошеные визитеры. Ах, какое все же удовольствие –работать посреди буйства стихий...

Мазур прислушался и понял, что ему нисколечко не чудится.Это не верещанье птиц, а тонюсенький, едва слышный стрекот мотора. И онкрепнет, усиливается, приближается...

На фоне поросшего буйными джунглями откоса на том берегувдруг мелькнул знакомый гидроплан, белый, с двойной синей полосой вдоль всегофюзеляжа, от кожуха мотора до хвостового оперения. Прошел над лагуной,снижаясь, исчез из виду, вновь появился, уже летя в противоположномнаправлении. Неприятный сюрприз, что и говорить. Число подлежащихурегулированию аборигенов, похоже, резко возрастет, что положительных эмоцийникак не вызывает...

Изящные поплавки коснулись воды, самолетик, отчаянно взвывмотором, гасил скорость. Он остановился в том же месте, что и в прошлый раз.Фань Ли и присоединившиеся к нему двое подчиненных враз согнулись в нижайшемпоклоне. Что, с а м а? Похоже, так оно и есть. А вот малаец, жертва поноса, несмог участвовать в торжественной встрече, еще, чего доброго, по шее схлопочетот старшого потом... Стоп, стоп, у них у всех уже нет никакого «потом», вряд липрибытие х о з я й к и заставит Морского Змея отменить удар – достаточновспомнить, к т о отдает им напрямую приказы...