Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Проверяя свою догадку, он спросил безмятежным тоном:

– Слай, старина, ты что, с ума сошел? Девушку обидел,пушкой стращаешь старого друга... Между прочим, местные законы такое вотвооруженное нападение на мирных граждан в их собственном доме расцениваютдовольно...

– Заткнись, ладно? – бесцветным голосом перебилСлай. – Успеешь еще наговориться. – И улыбнулся уголком рта. –Знаешь, Гаваец номер один был изрядной скотиной, и теперь, когда он неожиданнораздвоился, отношение к второму экземпляру лучше не станет... Так что ты незвони языком попусту, думай лучше, как шкуру сохранить...

– Господи, да я бы с радостью! – широко улыбнулсяМазур. – Подскажи только, как?

– Скоро узнаешь, – сказал Слай. – Ты, должнобыть, парень неглупый, примерно представляешь, как надо себя вести в таких вотжизненных перипетиях. Сейчас мы с тобой аккуратненько и без возни выйдем издома...

Он взвыл непроизвольно и отчаянно – возникший из полумраказа его спиной темный продолговатый предмет обрушился на его правый локоть меткои наотмашь. Пистолет еще падал на пол, когда Мазур рванулся вперед, изогнувшисьв броске, успел подхватить «Вальтер», рухнул на пятую точку, носком подбилСлая, как раз успевшего инстинктивно схватиться за ушибленное место, отпрыгнул,попутно бросив взгляд на оружие в руке и убедившись, что пушка стоит на боевомвзводе, предохранитель поднят.

Старуха-кухарка беглым взором оценила ситуацию и, видя, чтоее вмешательство далее не требуется, склонилась над Мэй Лань, все еще держа вруке старинный медный пестик, длинный, массивный, фигурный, неподдельныйантиквариат. Морщинистая бабулькина физиономия оставалась столь жебесстрастной, словно она не вооруженного налетчика отоварила, а подбросиласольцы в супчик. «Нашла коса на камень, – мельком подумал Мазур, бдительностоя с пистолетом наготове. – Хоть и хорош янки как профессионал,Восток – дело тонкое. Нет сомнений, при нужде бабушка его и добила бы темже пестиком, бесстрастно и обстоятельно, как крестьянка курицу режет...»

Мэй Лань наконец зашевелилась, встала на колени, охая ипотирая ушибленное место.

Слай рванулся, взметываясь с пола. Разбитый локоть, должнобыть, при каждом движении отзывался адской болью, американец заорал инстинктивно,как раненый зверь, но все же с похвальной быстротой пытался сделать все, чтовозможно, напасть...

Мазур, не колеблясь, нажал на спуск, и пистолет в его рукелегонько дернулся тем самым, знакомым каждому опытному человеку, но неописуемымсловами движением. Короткий сухой треск. А далее сделали свое баллистика ифизиология – пуля угодила прямехонько туда, куда и следовало, произведянесовместимое с жизнью действие...

– Как ты? – спросил Мазур.

Его последняя подруга была замешана опять-таки из крутоготеста – еще шипя и фыркая от боли, кособочась, вмиг оценила ситуацию,распорядилась:

– Уходим! Он наверняка не один, там на улице могутбыть...

– Учтем, – криво усмехнулся Мазур. – А сэтим...

– Не волнуйся, не твое дело... – огрызнулась МэйЛань и бросила старушке несколько фраз по-китайски.

Та преспокойно склонилась, сложив руки на животе: коня наскаку остановит, в горящую фанзу войдет...

В руке у Мэй Лань уже поблескивал знакомый Мазуру револьвер.Движения стали скупыми, выверенными, по-кошачьи мягкими...

– Пошли! – распорядилась она. – Машина зауглом, направо. Я первой, ты прикрывай, если что... а ты, обормот, не отставайи не путайся под ногами... Понял?

– Да понял, понял... – оторопело пробормотал Пьер.

Она первой выскользнула в полумрак коридора, по-прежнемупропитанный экзотическими китайскими ароматами, – даже дощатые стены изанавески пахли иначе, диковинно, непривычно...

Мазур спускался следом, пару раз оглянувшись на Пьера иубедившись, что с тем все в порядке, – ничуть не горит желанием остаться вдоме, поспешает, как миленький...

Мэй Лань отодвинула заслонку на высоте глаз, держа ладонь налитой ручке двери, всмотрелась, кивком подозвала Мазура. Тот тихонькоподкрался, посмотрел на улицу.

Вроде бы пусто и тихо на наших захламленных задворках,насколько удается разглядеть при лунном свете. Глухая стена соседского заднегодвора напротив... ага! В самом конце забора, слева, у ведущего напараллельную улочку прохода, – длинная машина с потушенными фарами, отсюданевозможно разглядеть, сколько человек внутри и есть ли там они вообще...Наверняка есть. Не зря же она тут торчит.

– Через главный вход? – шепотом предложил Мазур.

– Там наверняка то же самое, – таким же шепотомответила Мэй Лань. – Так что... какая разница? Броском!

– Давай!

– Пошли!

Она распахнула дверь, выскочила наружу, метнулась вбок споднятым на уровень глаз револьвером – Мазур давно уже убедился, что с оружиемобращаться девочка умеет... И кинулся следом, подтолкнув Пьера.

Мэй Лань в темной одежде могли и не заметить в первыесекунды на фоне темной стены, но с ними двумя, как идиоты щеголявшими в белыхкостюмах, обстояло чуточку иначе... Обе левых дверцы распахнулись разом, измашины рванулись темные силуэты, и кто-то, уже не скрываясь, громко приказал:

– Стой, руки вверх!

«Ага, сейчас!» – мысленно ответил Мазур. И дважды нажал наспуск. Рядом бабахнул револьвер, и еще раз, и еще... Оба силуэта дернулись,словно безжалостно смятые бумажные фигурки, опустились на утоптанную землюпереулочка...

Они кинулись вдоль стены. Из машины загремела автоматнаяочередь – на сей раз ствол был без всяких глушителей, – пули ударили вкирпичи над самой головой Мазура, но он уже сориентировался по вспышкамочереди. И двумя выстрелами д ос т а л автоматчика – трещотка моментально заткнулась.Звон вылетающих стекол автомобиля, запах пороха, стук шагов... Они завернули заугол, так и не услышав новых выстрелов вслед, – должно быть, в машине былотолько трое...

Мэй Лань прыгнула за руль, взревел мотор. Ему эхомоткликнулся другой, мощные фары высветили на секунду неподвижные тела, разбитоепулями окно левой передней дверцы – тьфу ты, да никак это то самое такси...Вторая машина ворвалась в узенький проезд, как пушечное ядро, но Мэй Лань ужерванула с места, не включая фар, погнала по немыслимым закоулкам на дикойскорости, время от времени фордик звонко сметал крыльями и боками какие-то неособенно прочные преграды. Мазур уцепился за железную скобу над дверцей, егомотало, как куклу, а сидевшего в грузовом отсеке Пьера вообще, судя по звукам,немилосердно швыряло об стены...

Сзади полыхнули фары. И тут же исчезли за очереднымповоротом – судя по всему, эти лабиринты Мэй Лань знала гораздо лучшепреследователей. Хр-руп! Фордик на полной скорости снес дощатый прилавочек, скоторого в светлое время торговали чем-то мирным, мелькнула белая рубаха – этоприпозднившийся прохожий прижался к стене, чтобы его не размололо в лепешку...