Война под поверхностью - Константин Мисник

«Где же Норша?» — успел подумать он, переходя на новый участок, и тут увидел помощь.

Плывущую впереди женщину не узнать было просто нельзя — её сразу же выдавали габариты. Но, даже если бы не это, подругу Герфиса можно было опознать по ядовито-жёлтому цвету костюма, когда-то сшитому в мастерской по заказу. Когда её спросили, почему она выбрала такой цвет, ведь обычно охотники выбирают неяркие, приглушенные тона, Норша заявила, что её гидрокостюм отпугивает филий, а промысловых рыб, наоборот, привлекает. Как бы то ни было, она считалась одной из лучших охотниц колонии и всегда была при добыче.

— Нужна помощь внутри, — сказал Птунис в шлем.

Норша махнула рукой, давая понять, что поняла, и устремилась к ближайшему отверстию, ведущему в развалины. Многие командиры ещё не привыкли к говорящей связи и по привычке пользовались жестами.

Женщина скрылась внутри, и Птунис не сомневался, что там, где Норша, сейчас весело. Если бы это происходило не под водой, были бы слышны яростные крики, стоны умирающих и жизнерадостная брань. Но вода поглощала все звуки, и битва кипела в полной тишине.

Оглядевшись, Птунис увидел, как вторая полусотня свежих бойцов выдвигается вперёд и сменяет уже уставших от боя колонистов.

— Алманис и Кратис отходят, — скомандовал он. — Радис помогает Седонису и возвращается вместе с ним. Норша отходит последней.

Первая сотня стала втягиваться в шлюзовые ворота. Больше пятидесяти человек шлюз принять не мог, поэтому остальные ждали своей очереди.

Сатки стали наседать, и Радис со своей полусотней остался в строю, как ни хотелось ему помочь сражающемуся в развалинах сыну. Его поддерживали лишь хриплые крики и замечания, раздававшиеся в шлеме, издавать которые мог лишь Седонис. Причём живой. Поэтому Радис действовал почти автоматически, внимательно прислушиваясь к ругани, раздающейся в шлеме.

Наконец первые люди появились из руин. Многих из них поддерживали люди Норши. Некоторые просто не могли плыть самостоятельно. Птунис стиснул зубы.

«Да, рыбы, это был хитрый ход. Ну ничего, вы заплатите ещё и за это».

Вскоре из развалин появилась Норша, знаками показывая, что всё в порядке, и устремилась на помощь Радису. Последним руины покидал Седонис. Птунис с облегчением увидел, что тот передвигается самостоятельно.

— Цел? — только и спросил он.

— А что мне сделается! — похвастался друг. — Чтобы какая-то змеюка достала меня — да не бывать этому! Зато я двум шкуры успел попортить.

— Пересчитай людей, — перебил его Птунис, — чтобы никого не осталось в развалинах, и отходим. Радис, давай вслед за нами.

Люди группами отходили к колонии, и ворота медленно, одного за другим, поглощали их.

— Проклятые рыбы! — бушевал Птунис на Совете спустя несколько часов. — Проклятые хитрые твари! И откуда они взяли столько рен?

— А мне кажется, что всё прошло удачно, — заявил Радис. — По нашим оценкам, у филий не меньше пятидесяти убитых, а сатков никто и не считал. У нас же всего трое погибших.

— И десятеро, по оценкам Кулиса, — вставил Заргис, — больше никогда не смогут выйти в океан, настолько сильно их покалечили рены. Большинству из них придётся ампутировать конечности.

Птунис застонал:

— Какой же я дурак, что не догадался осмотреть эти проклятые руины перед боем!

— Ну, — философски заметил Радис, — нельзя всего предусмотреть. И всё-таки я считаю, итог боя в нашу пользу. Ты ведь сам хотел, чтобы мы настреляли как можно больше рыб. Так и произошло.

— Хотел, хотел, — мрачно отозвался Птунис. — Но я не хотел, чтобы столько наших людей пострадало. Если бы не рены, у нас был бы всего один погибший из полусотни Кратиса.

— И тот погиб из-за глупости, — произнёс Кратис. — Ему очень быстро удалось подстрелить двух сатков. Удача вскружила ему голову, он чересчур выдвинулся вперёд, и сатки взяли его в клещи. Мы уже ничего не успели сделать.

— Дисциплина! — хмуро сказал Птунис. — Нужна строгая дисциплина, иначе нам никогда не избавиться от ненужных потерь.

— Ну, — протянул Седонис, — мы ведь только учимся воевать.

— Но ведь учатся и они! — возразил Птунис. — И настолько успешно, что меня это начинает пугать. По крайней мере их последние хитрости с двумя засадными отрядами и с ренами мне совсем не понравились. Как там было, Седонис? — сбавив тон, спросил он.

— Ты про руины? — прищурился тот. — Честно говоря, не очень весело. Сам знаешь, ничего нет хуже неожиданного нападения. Правда, в итоге мы их почти всех перебили, а оставшиеся попрятались по норам, но потери мы всё-таки понесли.

— И приличные, — произнёс Заргис.

— А я всё равно считаю, что победа была на нашей стороне, — упрямо заявил Радис. — У нас никто не пострадал в результате схватки с клотами, и всего один человек погиб от челюстей сатков. И если бы не засада в развалинах, никто сейчас из вас не сидел бы с таким кислым выражением лица. Ещё несколько сражений, ну, может, десяток, и филии сдадутся. Они и так уже сопротивляются всё слабее.

— Но с каждым разом становятся всё хитрее, — не согласился Птунис. — И кто знает, сможем ли мы выдержать этот десяток сражений.

— Сможем! — хором ответили Радис с Седонисом.

Птунис покачал головой:

— Нет, здесь нужно что-то новое. Нужен какой-то скачок, прорыв! Надо сделать что-то необычное, что навсегда отбило бы у рыб охоту с нами воевать. Но я никак не могу взять в толк, что. Может быть, вы что-нибудь предложите? — Птунис с надеждой посмотрел на главу Совета.

Заргис лишь покачал головой:

— Пока, к сожалению, у меня никаких идей нет.

— Ладно, — поднялся Птунис. — Итоги сражения мы обсудили, будем расходиться. Если кого-нибудь осенит что-то гениальное, милости прошу ко мне, я всегда дома.

Птунис сидел в своей комнате и напряжённо размышлял. Ему, как совсем недавно Заргису, казалось, что он упустил нечто очень важное, что он когда-то знал или от кого-то слышал.

Сначала Птунис попытался вспомнить, мог ли он что-то знать о филиях такое, что можно было бы использовать против них. И в итоге, после длительных размышлений, решил, что ничего. Ведь, если бы он или кто-то другой что-то знал, они бы давно уже это использовали.

Тогда Птунис стал вспоминать, могло ли то, что он упустил, промелькнуть в разговоре. Он стал методично, один за другим перебирать разговоры минувших дней, идя от вчерашнего дня назад во времени. Дойдя до дня, когда допрашивали филию, он перебрал весь допрос до малейшей детали, но так и не вспомнил ничего, что дало бы ему пищу для дальнейших размышлений.

Стиснув зубы, Птунис удалился в прошлое ещё на один день. И тут… Стоп! Вот оно! Вот что он пытался так безуспешно вспомнить. Разговор с Зубом. В тот день кул ему сказал, что… Да, точно. Когда они вышли на охоту за филией, Зуб ему сказал, что у клотов есть ещё один враг — самый страшный. И этот враг — гигантские калары.