Война под поверхностью - Константин Мисник

Птунис подхватился и быстрым шагом направился в сторону загона.

Когда он вернулся, было уже поздно. Борица достала ему копчёную рыбу и салат из водорослей. Зорицы дома не было — она отпросилась у отца работать в вечернюю смену. Птунис задумчиво жевал, но было видно, что мысли его витают где-то далеко от обеденного стола.

Поблагодарив Борицу за ужин, он сел на стул и погрузился в размышления. Девушка ему не мешала.

Так прошёл час. Внезапно он поднял голову и сказал:

— Борица, мне нужна твоя помощь.

Рано утром зашёл Герфис.

— А где Птунис? — спросил он. — Мне нужно у него кое-что спросить.

— Вышел куда-то, — отмахнулась Борица. — Не знаю.

Герфис хмыкнул. Обычно она всегда знала, где находится её мужчина, ведь Птунис всегда говорил ей, куда уходил. Механик пожал плечами и ушёл.

Через полчаса прибежал Седонис.

— Где Птунис? — с порога закричал он.

Борица ответила ему точно так же. В течение часа забегали ещё несколько человек, а потом наступило затишье. Но оно было недолгим.

Вскоре двери распахнулись, и перед Борицей появилась целая делегация. Здесь были Седонис, Алманис, Герфис, а возглавлял их сам глава Совета.

— Борица, — произнёс Заргис, проницательно глядя на неё, — что случилось? Птуниса не могут найти уже три часа. Такого раньше никогда не было. Территория у нас небольшая, и если человека так долго ищет большое количество людей, то он обязательно должен отыскаться. Поэтому мне кажется, что Птунис что-то задумал, а ты его прикрываешь. Я не буду рассказывать тебе всякие ужасы о том, что может случиться, если Птуниса с нами не окажется. Поэтому спрошу прямо: где он?

— А сколько времени? — вопросом на вопрос ответила девушка.

— По времени Ружаш почти полвторого дня, — ответил Герфис.

— Тогда можно говорить, — вздохнула Борица. — Он просил, чтобы я держала в секрете его исчезновение на всякий случай до полудня, тогда его уж точно никто не сможет догнать, если вам, например, придёт в голову снарядить за ним погоню.

— Куда он уплыл? — нахмурился Заргис.

— Я точно не знаю, куда, он мне об этом не сказал. Единственное, что я от него услышала, что это чрезвычайно важно для колонии. Что мы можем победить, но для этого ему необходимо найти какого-то Большого Кена.

— Нет! — вскрикнул Заргис и схватился за грудь. — Только не это!

Ноги его внезапно подкосились, и глава Совета упал бы, если бы Герфис вовремя не поддержал его. Заргиса усадили на стул, и Герфис, выражая мнение всех присутствующих, спросил:

— Что здесь происходит, Заргис? Кто такой этот Кен и почему мы ничего об этом не знаем?

— Этого не должно было случиться, — пробормотал Заргис, массируя рукой грудь напротив сердца и морщась. — И я понятия не имею, откуда он обо всём узнал.

— Птунис сказал, — раздался голос Борицы, — что про Кена ему рассказал его кул.

Заргис вздохнул:

— Действительно, кому как не истинным обитателям океана должно быть известно всё друг о друге.

— Так что это за Кен? — раздражённо спросил Алманис. — Услышим мы о нём сегодня или нет?

Все посмотрели на главу Совета.

— Кто он на самом деле, я не знаю, — ответил Заргис. — Об этом в старых рукописях не сказано ничего. Но точно знаю одно — это самое страшное чудовище, которое когда-либо обитало в океанских глубинах.

Борица испуганно поднесла руки ко рту, а Заргис продолжал:

— Создано оно было людьми в конце эпохи, перед самой Катастрофой. В то время проводилось множество генетических экспериментов и над людьми, и над животными. Нам, теперешним, могло бы показаться, что люди сошли с ума, настолько чудовищными и аморальными были некоторые из этих опытов. В итоге после ряда лет, проведённых в заточении, Кен сбежал, разрушив свою тюрьму и убив всех охранников. После этого он начал мстить, нападая на суда и отправляя их на дно. В определённой части океана стало небезопасно плавать. Тогда против него была послана экспедиция, состоящая из нескольких военных кораблей и гражданских судов. У военных также была подводная лодка.

Заргис обвёл всех взглядом и произнёс:

— Почти вся экспедиция погибла. В порт вернулось лишь одно небольшое гидрографическое судно. После этого больше не предпринималось никаких попыток уничтожить это создание. Огромная часть океана была объявлена опасной для плавания, и все суда старались обходить этот район. А через несколько лет произошла Катастрофа.

Все молчали, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

— Если бы он только сказал мне, — медленно произнёс Заргис, — если бы только хотя бы намекнул… Я бы сумел его отговорить. А так…

— О чём он собирается договариваться с этим чудовищем? — выдохнул Седонис. — Как с ним вообще можно разговаривать?

— Дело всё в том, — вздохнул Заргис, — что, как и филии, как и кулы, этот монстр разумен.

— Значит, у него всё-таки есть шанс! — обрадовался Седонис.

— Надеюсь, — отозвался Заргис. — Я очень на это надеюсь. Но… как бы то ни было, об исчезновении Птуниса мы должны пока молчать, чтобы не вызвать излишней нервозности среди колонистов.

— Нервозности! — грустно усмехнулся Герфис. — Почему бы не сказать так, как есть! Многие люди связывают все наши победы именно с ним, и, если узнают, что он пропал, боюсь, паники нам не избежать. Поэтому я поддерживаю предложение главы Совета. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Мне кажется, будет достаточно нас пятерых.

Выйдя из жилища Птуниса и оставшись с Заргисом наедине, Герфис сказал:

— Попробуйте связаться с ним через прибор Питриса.

— Обязательно, — кивнул головой Заргис. — Если он, конечно, захочет мне отвечать.

Птунис не ответил. Напрасно глава Совета до глубокой ночи сидел, подсоединившись к прибору и посылая мысленные сообщения одно за другим: ответа не было. На следующий день Заргис спрятал прибор обратно в сейф. Птунис должен был быть уже далеко, и бдение у прибора становилось бессмысленным.

Пурис, нёсший вахту у главных ворот, развлекался метанием ножей в мишень. Рука должна быть твёрдой и точной. А для этого никогда не следует пренебрегать тренировками. И он тренировался, где только мог. Если постоянно так делать, то он вскоре достигнет такого же мастерства, как и Седонис, в последнем сражении спасший ему жизнь.

Да! Он до сих пор не мог без содрогания вспоминать момент, когда гарпун устремился к нему. Хорошо ещё, что у него от испуга отказали все мышцы. Было бы хуже, если бы он начал дёргаться, да ещё не в ту сторону! Некрасиво бы он тогда выглядел с гарпуном, торчащим в голове!

Раздался звонок. Пурис механически подошёл к пульту и вдруг замер. Кто бы это мог быть? Ведь при нём на охоту никто не выходил, и по вахте ему ничего такого не передавали.