Чёрный снег: война и дети - Коллектив авторов

мама все её немецкие слова на родной язык со слезами переводила. А когда в школе настала пора язык выбирать, то выбрала французский. В память о том старике французе, который добрым волшебником для неё и для Вали Жуковой был.

Подросла, окончила школу, стала учительницей, замуж вышла. Сын и дочь взрослые давно. Внуки растут. Внучке Машеньке совсем ещё недавно было как раз столько, сколько Эличке перед началом дошкольного рабства.

Григорий Набатов

Ленинградская девочка Зина Портнова

Очерк

Комсомольцы-подпольщики сходились обычно возле тринадцатиметрового маяка, окружённого осинником и березняком, в полукилометре от деревни Ушалы. С востока сюда тянулось большое болото. Тропинка прямо по болоту вела к маяку.

Наблюдатели заметили, как незнакомая девочка свернула с дороги на эту тропинку. Предупредили секретаря комитета комсомола Фрузу Зенькову. Та улыбнулась.

– Это Зина Портнова. Мне говорил о ней связной райкома. Пришла-таки…

Члены комитета, не знавшие ничего про Зину, отнеслись к ней вначале немного настороженно.

«Будет мне с ней мороки», – подумала секретарь комитета, разглядывая маленькую девочку с косичками. Она попросила Зину рассказать о себе.

– Я из Ленинграда, – тихо сказала девочка.

Зина Портнова

– Приехала на каникулы и вот застряла. У кого? У бабушки, в Зуях… – Она взглянула на ребят вопросительно. – Вы знаете мою бабушку? Ефросинья Ивановна Яблокова…

Фруза, сдерживая улыбку, кивнула: «Знаем, мол, знаем, говори…»

– А училась я, – продолжала Зина, – в 385-й школе. За Нарвской заставой. Перешла в восьмой класс… – она замолчала, вспоминая о чем-то, и глаза её вдруг помрачнели. – Да, зачем я пришла?.. Вы думаете, что я маленькая и ничего не вижу, не понимаю… Ошибаетесь! Я всё вижу. И понимаю. Всё-всё…

Она рассказала, что видела, как фашисты ограбили соседа, бывшего колхозного бригадира Евчука. Вышвырнули через окно одежду, обувь, бельё. Дочка Евчука Шурка хотела кое-что спрятать. Грабители схватили её, втолкнули в машину и увезли.

– И меня могут так. Ни за что.

И ещё рассказала она про то, как гитлеровцы убили её дядю – Василия Гавриловича Езовитова. Он был обходчиком железнодорожного пути. Его убил немецкий ефрейтор, ударив сзади по голове тесаком.

На глазах у девочки выступили слёзы, когда заговорила о военнопленных.

– В Оболь пригнали из деревни Плиговна-Спасская четырёх красноармейцев. У них нашли по куску хлеба. «Кто дал?» – допытывались солдаты в чёрных мундирах, эсэсовцы. Красноармейцы молчали. Их били резиновыми палками, а они молчали. А потом в овраге расстреляли…

Закончила Зина рассказ неожиданной фразой:

– Фашисты убивают, а я хочу жить… Ужас как хочу!

– Все равно как? – вскинула Фруза брови.

– Нет, как до войны. Только ещё лучше. И никаких фашистов! Как я их ненавижу!..

До войны отец работал на Кировском заводе, мать тоже работала. Зина училась. Младшая сестрёнка вот-вот должна была пойти в школу. Дома, на Балтийской, всегда было людно, весело. По вечерам собирались папины товарищи, рассказывали про заводские дела и про Гражданскую войну. А по воскресеньям Зина устраивала дома кукольный театр для всех малышей из своего дома.

И вот фашисты нарушили всё!..

«Где теперь радость, счастливая жизнь?! В Ленинграде блокада, город… Рвутся бомбы, снаряды….

Зина подумала об этом и медленно проглотила горький комочек, подкатившийся к горлу. Ведь в осаждённом Ленинграде остались папа и мама.

Зеньковой понравилась эта девочка, её решимость. «Вот скажи такой, что сделать, и она не остановится ни перед чем».

И всё-таки Фруза не спешила.

– Это хорошо, что ты пришла к нам, – сказала секретарь комитета. – Одной рукой, сама знаю, узла не завяжешь. Но… нынче время знаешь какое? Промахнёшься – голова с плеч! И товарищей под удар поставишь… Может, придётся жизнью рисковать.

– Знаю.

– Ну, а если… Если попадёшься. Будут бить, пытать…

– И об этом думала. Поверишь, ночью не засыпала. Всё думала, думала. И вот пришла… Я же пионерка.

– Дай ей задание, – заступился за девочку кто-то из членов комитета. – Испытай!

Поначалу комитет поручил ей распространять листовки и газеты.

Зина работала в паре с другим подпольщиком – Женей Езовитовым. Они умудрялись приклеивать листовки на самых видных и людных местах.

Женя был на голову выше Зины. Он шутя называл её «сестричкой-невеличкой». А она прозвала его «братом-великаном». Работали они дружно.

Как-то раз они отправились по заданию комитета в деревню Зуи разносить по хатам газеты, доставленные накануне связными из партизанского отряда. И каково было удивление секретаря комитета, когда она неожиданно встретила их вечером в другой деревне – Мостище.

– Почему вы здесь? – спросила Фруза.

Зина выпалила залпом:

– А мы уже всё сделали.

Глаза у девочки светились гордостью.

– Как вас встретили в Зуях?

– Очень хорошо, – ответила Зина и почему-то замялась.

– Что такое? – тревожно взглянула на неё Зенькова. – Говори.

– Заходим мы к леснику Василию Кузьмичу. Поздоровались. Поговорили о том, о сём. Выбрала я подходящую минуту, протягиваю ему газету. Он прочёл название и вернул, усмехнувшись: «Меня, дочка, агитировать не надо. Я грамотный. Ребята уже позаботились». И достаёт из-за иконы газету «Звезда». Показывает нам. «Сходи-ка лучше к Трофиму Селезневу, к бывшему бригадиру, в Мостище».

– И вы пошли?

– Конечно! Раз тебе дали задание, так действуй до конца.

– А что было у Селезнёва?

– Дали мы ему газету. Он прочёл вполголоса набранную крупным шрифтом строку «Смерть немецким оккупантам!» и обомлел. «Вот это да! Спасибо! – сказал он. – Сам прочитаю и другим надёжным людям дам почитать».

Зину приняли в подпольную организацию.

Вскоре ей дали новое задание – узнать численность войск в местном гарнизоне. Действовать она должна была не одна, а вместе с Ильёй Езовитовым, братом Жени – смелым и озорным мальчишкой.

– Узнать, какие стоят части, можно, если подслушать разговоры по радиотелефону, – предложил Илья.

– А как подслушать? – полюбопытствовала Зина.

– Это я беру на себя, – сказал Илья. – В нашей избе помещается полевая радиостанция и телефон. В сенях лежат дрова. Я часто туда наведываюсь – за дровами. Ежели приноровиться да не зевать, кое-что можно узнать. Но вот как установить, сколько солдат? О таких вещах военные по телефону не болтают.

– Знаешь, Илья, это я узнаю.

– Каким путём?

Зина озорно подмигнула:

– На площади в поселке торфозавода два раза в неделю проводятся строевые занятия. Видел? Сгоняют почти всех солдат гарнизона. Вот я и сосчитаю.

– Идея, Зинка! – сразу загорелся Илья.

Так они и поступили.

Собрав нужные данные, Зина и Илья в назначенное время отправились в урочище. Перешли деревянный мост через речку, впадающую в Оболь, и, пройдя немного берегом, очутились на месте. Нашли высокую берёзу – условное место встречи