Обратный отсчет: Равнина - Токацин

традиция? — ему вспомнился Экеста, повисший под потолком и дудящий в дырявую ракушку. «Они, видно, неравнодушны к гуделкам и гремелкам…»

Бронны переглянулись.

— Мастер Дим-мин не знает? — подал голос третий, младший из мастеров, но под взглядами старших умолк. Подмастерья притихли, и даже повара отложили ножи и высунулись из-за плетёной загородки. Гедимин досадливо сощурился.

— Даже Равным Куэннам следует быть почтительными с Экеста, — сдержанно сказал Бронн. — Они дают Равнине дыхание. Даже нергоны встречают их с уважением.

— Ладно, — Гедимин пожал плечами. — Как их надо встречать? Ты говоришь про флейты…

— Ворота ветра, — старая самка согнула руки в локтях и сцепила пальцы в замок, показывая Гедимину дугу. — Вокруг города и над ним. Здесь висят всякие вещи, с которыми удобно петь. Из костей, из семян…

— Скогны делают бубенцы из белого металла, — подал голос кто-то из поваров. Старейшины скривились.

— Скогны делают много странного, — с явным неодобрением сказала самка. — Есть много поющих вещей и без этих… новшеств.

— Понятно, — сказал Гедимин, стараясь не морщиться — отношение Броннов к любым нововведениям раздражало его и временами пугало. — Ставить перед ураганами такие ворота с гуделками. Ветер их не выломает?

Бронны засмеялись — сначала старейшины, потом, переглядываясь и прикрывая рты, захихикали подмастерья.

— Экеста говорят ветру, как ему дуть, — сказала самка. — Если там их поющие вещи, ветер никогда их не сломает.

— Вот так надо вешать семена, — один из Броннов, осмелев, показал Гедимину связку странных гремящих штуковин. — А это раковины. Вот шипы снизу, а в опорах ямки под них. Вот так их насаживают, и ни одно отверстие не прикрыто.

— Угу, — сармат подавил невесёлую ухмылку. «Ещё бы чертёж начертили…»

— Вы закончили работу? — он перевёл взгляд на двери склада. Бронн с раковинами и семенами быстро спрятал их за спину. В мастерской стало тихо.

— Все вещи сделаны, — ответила Нурру, и ещё два мастера слегка склонили головы и сложили руки в жесте согласия. — Больше у тебя не осталось дерева, но вещи все здесь. Тут было хорошо работать, и мы работали быстро. Посмотри на свои вещи и возьми их в руки. Мы ждём твоего слова.

Она ещё не успела договорить, как все, и Бронны, и нхельви, отступили с прохода. Кто-то из подмастерьев открыл дверь.

Пока Гедимин перебирал готовые штыри и рычаги, в мастерской было тихо — сармат слышал, как снаружи шумит дождь, и как бурлит новая река. Он попробовал скрепить несколько штырей, забивая обточенные концы в гнёзда, надавил ладонью на собранную решётку и довольно хмыкнул. «По крайней мере, этот процесс закончен. Дальше я уже сам. Хорошо, что армированных перекрытий немного…»

— Всё готово, — сказал Гедимин, выбираясь в мастерскую. — Хорошая работа.

— На Равных Куэннам хорошо работать, — отозвалась Нурру, и двое мастеров с ней согласились. — И хорошо жить под благословением Пламени. По его воле никто не поранился в эти дни, ни с кем не было беды. В Уште будет праздник в честь нового Пламени.

Гедимин неопределённо хмыкнул.

— Вы теперь можете уехать, — сказал он. — Плату я вам отдал.

— Мы уедем, когда прольётся вся вода, — ответила Нурру. — Дом Пламени снова будет свободен. Твоя плата хороша, мы о ней не забыли.

«Что-то я не то сказал. Или не так,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Может быть, на меня даже пожалуются.»

— А что вы будете с ней делать? — спросил он. — Я не видел, чтобы вы работали металлическим инструментом. Вы вообще не используете металл?

Бронны быстро переглянулись, насторожили уши и зашевелили руками, будто приглаживая воздух.

— Тому, что падает, сжигая, трудно верить, — медленно проговорила Нурру, пытаясь заглянуть под лицевой щиток сармата. — Тому, что течёт, а потом твердеет, тоже. Если оно текло, а потом застыло, оно потечёт снова. Как ему верить?.. Твои вещи хорошо сделаны, мастер Дим-мин. Скогны возьмут их с большим почтением.

— Скогны готовы верить всему, — пробормотал один из мастеров. — Скогны очень неосторожны!

Гедимин встряхнул головой. Ему казалось, что его мозг вот-вот потечёт — и уже навряд ли застынет. «Вот что у существ в головах⁈ Если у металла есть температура плавления, а она в обычных условиях не достигается даже близко…» — он оборвал мысль и старательно ухмыльнулся.

— Теперь понятно. Я думал — если вам не нужен металл, может, дать что-нибудь другое?

— Твоя плата хороша, — поспешно ответила Нурру, прижимая уши к голове. — Никому не было обиды.

«Теперь они ещё и испугались,» — думал Гедимин, выпрямляясь во весь рост под ливнем — даже забыл обернуться защитным полем после тесных помещений мастерской. «И толку, что я понимаю их язык? Всё равно ничего непонятно.»

…Душевую, прикрытую защитным полем, не затопило. Все обломки валялись там, где Гедимин вчера их оставил. Он, болезненно морщась, прошёл по ангару, подобрал расколотую дверную створку и положил её рядом с ещё двумя — теми, что не вовремя оказались закрыты во входном «шлюзе». «Пока поставлю, что уцелело,» — думал сармат, разбирая дополнительные «шлюзы» — там сохранились створки подходящей ширины, было чем закрыть зияющие проёмы. «Эти обломки можно скрепить штырями. Гзеш соберу на переплавку. А вот кости уже не склеишь и не спаяешь. Весь привод под замену!»

…Вепуат сидел за столом и задумчиво вертел в руках конусовидную раковину. К Гедимину он повернулся с радостной ухмылкой.

— Я вот ракушку для часов подобрал. По размеру вроде как та. Проверь, годится?

«Да уж, выбрал самое срочное дело,» — Гедимин с кривой ухмылкой забрал у него ракушку, заглянул внутрь и пожал плечами.

— Сойдёт.

Отложив заготовку для «часов», он зарылся в груду костей, засохших хрящей и внутренних раковин. Такое сырьё у Скогнов и Броннов, видимо, валялось на дальнем складе и разбиралось по мере надобности, — Гедимину