Николай I Освободитель. Книга 5 - Андрей Николаевич Савинков

господин О’Шей, — парень был явно смущен и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. — Вот выписка от нашего деревенского старосты, других документов у меня нет.

— Ну да, ну да… — Хозяин кабинета быстро пробежал глазами по листу бумаги, где значилось, что уже вышеназванный Стив Мерфи 21 года от роду, родившийся и проживающий в деревушке Карю графства Корк покидает место жительства, не имеет долгов и до этого ни разу не привлекался к уголовным наказаниям. Коротко и ясно, обычному крестьянину чаще всего документы и не нужны. Это вон в России заморочились поголовной паспортизацией, которая кстати идет, откровенно, говоря ни шатко ни валко, а в Великобритании этим не страдают. — И как вы, молодой человек видите свое будущее в новой стране?

— А какой у меня есть выбор? — Стив Мерфи приехал в Россию не через вербовщика в долг а «за свои». Ну как за свои, деньги пришлось, скажем так, одолжить у одного заезжего англичанина, но тот остался не в обиде. Мертвые же не обижаются… Ну и в общем, ирландец достаточно смутно представлял себе род будущих занятий после переезда.

— Больше всего переезжающих из Ирландии крестьян предпочитают вариант с получением земельного надела. Но это без выбора. Где дадут участок, там и живи. Нет, коли у тебя самого денег хватит, чтобы купить землю — никто неволить не будет, но если в рассрочку да кредит на обустройство нужно — тогда без выбора.

— А почему так? — Было видно, что копаться всю жизнь в земле парню не слишком интересно, но он все же спросил для прояснения ситуации.

— Прямо это не говорят, — пожал плечами работник приемной службы, — но видимо смысл в расселении приехавших на как можно более широкой площади. Чтобы, значит, землячеств не создавали в одном месте и быстрее с местными смешивались.

— И вы так об этом спокойно говорите, вы что уже совсем забыли свою родину? — Молодой парень от возмущения аж взвился на ноги.

— Сядь! — Голосом старшего ирландца можно было морозить лед, Стив сам не заметил как опустился обратно на стул. — Русские приглашают нас в свою страну не из-за благотворительности, а потому что им так выгодно. И никто тебя не принуждает — не нравится можешь идти туда, где лучше. Я таких мест особо не знаю.

Второй раз в Российской империи — уже надолго, вместе с чадами и домочадцами — Рон О’Шей оказался в 1823 году после удачного покушения на герцога Веллингтона. Не смотря на все предосторожности, — тут англичане показали что умеют работать головой, что в общем-то не удивительно, иначе они бы не построили великую империю — его смогли опознать, и вскоре вполне узнаваемое лицо ирландца попало на все плакаты с пометкой «разыскивается за вознаграждение в 1000 фунтов». Тут опять же, надо признать, англичане не пожадничали, и бойцу ИРА стало резко неуютно находиться на островах. Порой Рон ловил на себе задумчивые взгляды даже от своих товарищей по опасному ремеслу, что и стало причиной его «эвакуации» на континент. От греха подальше, так сказать, тут эта присказка была уместна как никогда.

Следующие десять лет пролетели совершенно незаметно. Вероятно, это было самое спокойное десятилетие в его жизни. Русские не обманули, дали работу — О’Шей работал с новоприезжими из Ирландии, среди которых вербовал будущих бойцов и агентов, и вообще помогал выбравшимся с острова соотечественникам найти свое место в новой для них стране — позволили просто жить и не слишком лезли со своими правилами. С другой стороны взявший длинный «отпуск» боец ИРА точно знал, что рано или поздно этот период тоже закончится. Русские не занимались благотворительностью, а значит, когда-то наступит день, и ему придется вновь браться за оружие.

За годы прожитые в Российской империи она уже стала ближе Рону, чем почти забытый Зеленый остров. Под Ригой жила его семья: жена, дети — а русский язык, по началу столь непривычный, превратился практически в родной. Страшно сказать, но маленькие рыжие Ошеи — именно так переиначили его фамилию русские — на нем говорили куда более чисто — не удивительно впрочем, учитывая вполне приличное по качеству школьное обучение — нежели на английском или гэльском.

— Ладно, какие еще есть варианты?

— Можешь в армию завербоваться. Минимальный контракт для новоприбывших в империю, еще не знающих языка — десять лет. Платят тут прилично, кормят тоже вполне, одевают, телесные наказания для добровольцев запрещены. Подучишь язык, отучишься в школе сержантов через несколько лет станешь уважаемым человеком.

— В армию я и на острове записаться мог. Или во флот, — недовольно сморщился молодой ирландец.

— Ну ты армию здесь и флот там не ровняй. Тут больших войн уже двадцать лет не было, шансы дожить до конца службы тут гораздо выше чем там, впрочем как хочешь, — не стал наставить рыжий О’Шей. — Может ремесла знаешь какие? В город, на завод? У нас тут большая потребность в рабочих руках. Особенно если к ним толковая голова прилагается. Условия опять же не такие скотские как у англичан.

— Нет, на завод чет не хочется… — Протянул молодой ирландец.

— Понятно, но ты учти, что тут не Ирландия. Жить пощипывая англичан не получится, враз поймают и повесят на ближайшем суку. Это там тебя каждый готов был прикрыть в случае чего, тут такие дела очень быстро заканчиваются виселицей. Не ты первый такой умный, думающий, что раз Империя широка по площади, тут от закона прятаться легко. Не ты и последний, вероятно.

Вообще прием переселенцев — не только из Ирландии, а со всей западной Европы — был поставлен тут в Риге на системные рельсы. Каждый год только через этот порт в империю прибывало до пятидесяти тысяч новых подданных императора. Бедные, голодные, оборванные, завшивелые и часто больные. Не редки были случаи, когда до русских берегов особо слабые здоровьем мигранты просто не доплывали, помирая в дороге, благо путь в Ригу был все же куда короче чем в Бостон или Нью-Йорк.

Естественно все эти переселенцы требовали медицинского обследования и применения карантинных мер. Для этого на окраине Риги был возведен карантинный городок, куда все новоприбывшие помещались минимум на две недели. За это время с ними проводилась тщательная работа, отделялись те, которые связывали свою будущее с крестьянской стезей, для них подбирались подходящие земельные участки — чаще всего в центральных губерниях, так