Алый Крик - Себастьян де Кастелл

Губы Странницы всё растягивались и растягивались в улыбке, пока я не увидела десну над верхними зубами. Женщина, которую Рози знала как Пенту Корвус, исчезла без следа, уступив место тому, что ныне обитало в этом теле и отнюдь не было человеком.

– Это потому, что я пропустила последний куплет, – сказала она.

Теперь я оказалась слишком близко. Всё, что нужно Страннице – ударить меня первыми слогами, и бежать будет слишком поздно. Я ничего не могла сделать, кроме как надеяться, что она лжёт.

– Ты блефуешь, – сказала я.

Она наклонила голову, глядя на меня, как глядит кошка на мышь, поймав её за хвост.

– Ты всё ещё называешь себя Фериус Перфекс, да? – спросила Странница, хотя это не было вопросом. – Я сочинила стихи, которые моя тейзан прочитала специально для тебя, – чтобы ты считала себя свободной, в то время как на самом деле принадлежишь мне. Какое имя выбрали для тебя стихи?

– Идущая Тропой Полевой Ромашки, – сказала я.

– Хорошо. Это хорошо. Идущая Тропой Шипов и Роз сильна и отлично натренирована. Даже можно сказать, что она выдающийся человек. Но ей нелегко заводить друзей. А вот тебе легко, особенно теперь, когда мы привнесли ещё больше… магнетического обаяния – назовём это так – в твои инстинктивные реакции. Даже сейчас, стоя здесь и ухмыляясь мне во всю свою арта валар, ты веришь, что наконец-то стала аргоси, хотя на самом деле ты будешь их погибелью.

Солнце быстро поднималось. Уже совсем скоро кто-нибудь из городских жителей пойдёт этой дорогой, и у Странницы станет ещё больше игрушек для развлечений. Мне следовало попытаться ударить её шпагой, но не было ни единой причины верить, что это сработает. Я и не верила.

Изначально я взяла шпагу в Семь Песков, чтобы разбить её на семь частей и похоронить на расстоянии сотен миль друг от друга. На клинке было уже слишком много крови, и я покончила с бессмысленными убийствами. Во всяком случае, так я себе сказала.

– Может, выложим карты на стол, сестра? – предложила я. – Посмотрим, у кого больше козырей.

Пента Корвус опустилась на колени, набрала горсть рубиново-красного песка и пропустила его сквозь пальцы.

– Как пожелаешь. Позволишь мне начать?

– Звучит справедливо.

Я собралась с духом, ожидая, когда Странница произнесёт упомянутый последний куплет. Я станцевала со всеми остальными, так, может, и с этим удастся то же самое? Однако Странница не издала ни звука – просто указала направо. Я проследила за её рукой.

Если бы Пента Корвус не поглощала всё моё внимание и если бы человек не был облачён в красные шёлковые одежды почти того же цвета, что и песок вокруг, я бы заметила его раньше. Я сошла с дороги и приблизилась к нему. Каблуки ботинок утопали в рыхлом песке, словно пустыня только и ждала шанса поглотить меня. Я не могла разглядеть черт лица, но руки уже дрожали.

«Дюррал, – подумала я. – Вот как Странница сломает меня. Дюррал, должно быть, пошёл искать Энну. Пента Корвус каким-то образом поймала его, и теперь…»

Однако этот был вовсе не Дюррал Бурый. Когда я поняла, кто это, металлические татуировки на моей шее – насколько выцветшие, что их едва можно было разглядеть, даже если подойти совсем близко – начало покалывать.

– Нет… – только и сказала я, поскольку теперь поняла, что имела в виду Странница под последним куплетом, который наконец-то заразит меня чумой.

Сейчас ему было, очевидно, двадцать три. Темноволосый, с твёрдой челюстью, широкоплечий и более мускулистый, чем большинство магов. Он был подобен какому-нибудь герою из легенды, который прилёг отдохнуть. Его загорелая кожа золотилась под восходящим солнцем.

Молодой мужчина в одежде без рукавов, лежащий без сознания у моих ног, был главной причиной, по которой я ненавидела джен-теп. Более важной причиной, чем боевые отряды джен-теп, преследующие мой народ, или грязный старый лорд-маг, укравший у меня детство.

Теперь эта ненависть будет стоить мне души.

– Я полагаю, он известен тебе как Тёмный Сокол, – сказала Странница со спокойной уверенностью человека, победившего ещё до начала боя. – Ты хотела бы узнать его настоящее имя джен-теп?

– Как… как ты…

– После того как моя тейзан соблазнила тебя и рассказала о своём трагическом прошлом, ты не могла не поведать ей собственную печальную историю. Я вынула из неё эту историю и нашла его. – Она кивнула на город вдалеке. – Он живёт прямо там, в Оатасе Джен-Ксан. Теперь у него есть молодая жена, сама по себе уже могущественный маг. У них недавно родился сын, которого они вырастят сильным и высокомерным – и таким же мерзавцем, как они сами.

Я сделала ещё шаг к Тёмному Соколу – моему мучителю, помогавшему Мет-астису выжигать гадкие заклинания на моей плоти. Он лежал на боку, с открытыми, но невидящими глазами. Парализованные конечности слегка подрагивали. Губы Сокола шевелились, словно он пытался – и не мог – произнести заклинание. Я и не думала, что кто-то вроде него может выглядеть настолько испуганным.

Сколько раз я клялась его убить? Даже после того, как Дюррал и Энна приютили меня, после того как я пообещала избавиться от ненависти к Тёмному Соколу, я по-прежнему видела его лицо в своих кошмарах.

Те другие джен-теп, которых я выследила и победила, были просто бледными отражениями этого человека. А теперь он здесь, в моих руках.

– Понимаешь, тейзан? – сказала Странница. – Это мой последний куплет. Для тебя, Фериус Перфекс. Тот, перед которым ты не устоишь, потому что сама его написала.

Алые Вирши визжали в экстазе, воссоединяясь с воспоминаниями о моих детских страданиях, становясь чем-то новым – стихотворением, которое было моим и только моим. Песней, которую я буду слышать всю оставшуюся жизнь.

Вот так Пента Корвус и пала жертвой стихов. Она, сама того не желая, сочинила их, связав исследования базисов со своими собственными навязчивыми идеями. Для неё это было стремление стать идеальным аргоси. Для меня – моя ненависть к джен-теп.

– Ты можешь танцевать всё, что хочешь, – неожиданно произнесла я вслух, – но не можешь превзойти саму себя.

Пента подошла и встала рядом со мной. Когда она положила руку на моё плечо – такую тёплую и такую нежную – мне пришлось бороться с желанием прижаться к ней щекой.

– Джен-теп – гниль. Чума нашего мира. Ты прекрасно это знаешь, даже если не можешь признаться самой себе. Из злобы, из страха, ради своего неустанного стремления к власти они будут постоянно разрабатывать планы, которые приведут к неисчислимым смертям и разрушениям. Доверься тому, кто видит узоры, скрытые в других узорах. Во взмахе крыльев одного ворона ветер становится ураганом, который опустошает континент. Этот человек, который лежит без сознания у твоих ног, этот парень высоко поднимется среди своего народа. Он станет всем, что джен-теп обожают в себе, всем, чем они хотят быть. А хуже всего то, что он считает себя благородным. Великодушным. В такой плодородной почве взойдут семена, которые расцветут поколениями страданий.