Война и потусторонний мир - Дарья Раскина

– Да вот же. – Александра указала на кочку, где все еще лежал сверток, на этот раз, правда, более молчаливо. – Он плакал, как я мог пройти мимо?

– Ну правда, Саша, разве можно хоть чему-то верить на болоте?

Ягина хлопнула в ладоши.

– А ну, брысь! – крикнула она в сторону кочки.

Сверток забарахтался, всплакнул беспомощно и по-детски, а потом развернул крылья и поднялся в воздух крапчато-сизой птицей. Выпью.

– Местные часовые, – недовольно объяснила Ягина. – Теперь все болото знает, что мы проезжаем мимо.

– Это плохо? – все еще раскаиваясь, спросила Александра.

– Это… – Ягина помедлила. – Коко точно не будет счастлив.

До коляски они добрались в молчании. Но едва завидев Константина, скрюченного в глубоком сне на сиденье, Ягина охнула.

– Скорее, – крикнула она, – помогите мне спуститься. Коко, просыпайся немедленно! – Она подбежала и принялась трясти его: – Ты же знаешь, тебе нельзя спать! Проснись!

Константин вздрогнул и открыл глаза. И тут же на его лице отобразилась невероятная боль, а сквозь сжатые зубы прорвался стон.

– Ему нельзя спать, когда он так изувечен. Тело начинает истлевать, это очень больно.

Выглядел Константин и правда мертвее, чем обычно. Веки набрякли, губы высохли и побелели.

– Но вода поможет ему восстановиться? – спросила Александра.

– Когда мы до нее доберемся, – мрачно проговорила Ягина. – На этот раз сделаем наоборот. Я возьму Делира и постараюсь найти дорогу. Вы же останетесь охранять Коко.

Не смея спорить, Александра спешилась и погладила Делира вдоль гривы. Он склонил голову, понимая.

Подобрав платье и отказавшись от помощи, Ягина неуклюже забралась ему на спину.

– Оставайтесь здесь, – сказала она строго. – И сделайте так, чтобы Коко не заснул снова.

С беспокойством проследив за ними, Александра заглянула под полог коляски и, увидев, как Константин обессиленно свесил голову, немедленно уселась рядом.

– Не спите, ваше высочество! – Она крикнула громче: – Константин, просыпайтесь!

Он не шелохнулся. Александра подняла было руку, чтобы потрясти его за плечи, но вспомнила о его нежелании касаться живого и передумала. Что же тогда делать? На ее глазах щеки Константина впадали, будто у древнего мертвеца, кожа синела. Растерянно оглянувшись, Александра ухватила кнут и, развернув его рукоятью, осторожно коснулась царского плеча. Когда это не помогло, она осмелела и теперь ткнула уже в полную силу, так, что Константин покачнулся, брякнулся лбом и с коротким хрипом проснулся. И тут же зажмурился от боли. Пережидая приступ, он прислонился к деревянной перекладине полога. Сидел так долго, что Александра испугалась, не заснул ли он снова, и собиралась уже окликнуть, но он вдруг заговорил.

– Вы правда тыкали в меня кнутом? – спросил он, и в хриплом голосе его слышалась слабая насмешка.

Это хорошо, что шутит. Шутит – значит, не спит.

– Я не знал, что еще сделать, – призналась Александра. – На моих глазах вы превращались в мумию Рамзеса.

«Совсем как ваш отец», – просилось на язык, но она не сказала.

– Говорят, мумий делали, через нос доставая им мозг… сказать по правде, именно так я и ощущал себя, пока вы меня не разбудили. Так что я вам благодарен, независимо от ваших орудий. Теперь же… – он тяжело выдохнул, снова прижался лбом к перекладине, – теперь давайте говорить, не то мои веки снова тяжелеют.

– Говорить… о чем? – растерялась Александра.

– Расскажите, отчего вы пропадали так долго.

Ну зачем же обязательно об этом? Александра снова мысленно изругала себя за наивность.

– Услышал детский плач, решил откликнуться… а там оказалось, что это выпь-часовая…

– Вы откликнулись на детский плач среди болота? – переспросил Константин.

– Знаю, знаю, это безрассудство, – поскорее признала Александра, чтобы избежать дальнейших упреков.

Но Константин смотрел на нее с улыбкой:

– Ну что вы, это доброта. Этого не стоит стыдиться.

Смутившись сильнее, Александра отвела взгляд. Заметив это, Константин переменил тему:

– Там, на болоте, встретились ли вам крошечные фиолетовые цветы на длинном стебле? С глянцевыми листьями и тонкими лепестками, похожими на ресницы?

– Те, что пахнут, словно утро самого начала лета? – с удивлением отозвалась Александра. – Встретились! Я таких никогда раньше не видел. Что это?

– Кукушкин цвет, – мягко сказал Константин, – любимые цветы моей матери, у нее в комнате всегда стоял букет, ее руки ими пахли. Она родом отсюда, с болота.

А вот и разгадка зелени в глазах наследника Мертвого царства.

– Значит, здесь живут ваши родные? Но почему тогда Ягина расстроилась, что они узнают о том, что вы проезжаете мимо?

Константин подвигал бровями, будто выбирая правильные слова для ответа.

– Мы не сильно ладим. Для них я слишком… мертвый, – сказал он наконец. – Но не будем об этом. Лучше скажите, какие цветы нравятся вам.

– Мне? – переспросила Александра.

– Скажем… какие цветы вы дарите дамам, – исправился Константин.

Щеки вспыхнули так, что еще немного, и запахло бы горелым. Что за странные вопросы?

– Я… да я и не дарю вовсе…

– Совсем? Совсем не ухаживаете за прекрасным полом?

– Признаться, не умею, – сказала Александра и поморщилась от того, каким робким послышался собственный голос.

Хотелось поскорее закончить разговор о дамах и цветах, страшно было выдать себя словом или этим проклятым румянцем.

Константин посмотрел с сочувствием:

– Не смущайтесь, я сам не лучше. Вроде цесаревич, а любезничать так и не научился. И в цветах ничего не понимаю…

Он затих и снова склонил голову к перекладине, а веки его стали смыкаться. Александра мысленно заметалась.

– В детстве, я помню, – сказала она первое, что пришло на ум, – я всегда ждал, чтобы в полях зацвел клевер. Потому что это означало, что скоро приедет брат и мы все лето проведем вместе. Снова будем устраивать гонки в поле, становиться лагерем у пруда, читать друг другу книги и спасаться в верхушке ивы от разъяренного гуся. С тех пор я больше всего люблю медовый запах клевера и бархатные шарики на тонкой ножке.

– Клевер… – задумчиво произнес Константин. Глаза его раскрылись. – Вы скучаете по брату? По дому?

Старая рана заворчала, обещая скорый приступ. Александра потерла больное место на груди.

– Признаться откровенно, сейчас я скучаю только по подушке.

Константин ободряюще улыбнулся:

– Ягина вот-вот появится, и мы скоро найдем еду и ночлег, я уверен.

Подтверждая его слова, за поворотом застучали копыта.

– Успешно? – спросил Константин, пока Александра помогала ей спешиться.

– Да, я нашла указатель. – Перебравшись в коляску, Ягина обернулась к Александре: – Садитесь внутрь, Саша, поближе к Коко – нас водят кругом оттого, что вы слишком пахнете живым духом. Попробуем вас спрятать.

Все еще испытывая вину за оплошность на болоте, Александра не стала спорить, только попросила Делира следовать за коляской.

Наконец они тронулись. Внутри, в кузове, было уютно, от мерного