Вы друг друга стоите - Сара Хогл

– Здесь… – Губы легонько касаются кожи, там, где бьется сердце. – И здесь… – Он находит мои губы, и боль и тоска в его голосе почти физически ощутимы. Я зарываюсь пальцами в его волосы, и он опирается сжатыми в кулаки руками в матрас по обе стороны от меня. – И здесь, – глядя мне прямо в глаза, выдыхает он.

– Я тоже скучала по тебе, – отвечаю я, уже не видя ничего, кроме его лица. Больше ничего вокруг не существует. Мир начинается и заканчивается этим мужчиной.

Только когда он стирает с моих щек слезинки, я понимаю, что плачу, и различаю блеск его повлажневших глаз.

Поцелуй углубляется, говоря за нас то, что уже не нужно выражать словами. Я прижимаюсь к нему сильнее, ближе, пока не ощущаю его каждой клеточкой. Когда мы отрываемся друг от друга, восстанавливая дыхание, я спрашиваю:

– Ты знаешь, что ты мой лучший друг?

– А я лучший друг?

Его глаза как сапфиры, в которых пляшет неукротимое пламя, они мерцают в темноте. Мне знакома каждая микроскопическая черточка. Я знаю все выражения и изгибы его бровей. Он самый прекрасный мужчина из всех, кто когда-либо жил на планете, а ведь когда-то я не могла сказать с точностью, какого цвета у него глаза. Он был как фотография на стене, к которой я давно привыкла. Сколько раз мой невидящий взгляд скользил мимо него, не замечая, что он смотрит на меня в ответ? Всегда смотрел. Слушал. Ждал.

– Да… – Сердце бьется так сильно, что больно в груди, легкие требуют кислорода. По щеке скользит еще слезинка, и он осушает ее поцелуем.

Я теряю голову, и Николас это видит.

Его рука такая теплая, пальцы нежно касаются моих волос. В глазах столько нежности, что я безотчетно расслабляюсь, пальцы перестают стискивать простыню. Он опускает голову, прячет лицо мне в плечо и глубоко вздыхает.

– Боже, как я по тебе скучал. Наоми…

Мое имя повисает в воздухе, и еще никогда не было так сложно подобрать слова. Но ему это необходимо. Необходимо услышать, что я чувствую, потому что мысли он читать не умеет, и нечестно будет принимать, не предлагая ничего в ответ. Я не могу позволить ему думать, что он один, ни на секунду.

– Мне нравится здесь, – говорю я, обхватывая его лицо руками. – С тобой я счастлива. Счастлива, что ты приехал, потому что я скучала. Я ценю все, что ты делаешь, для меня и для остальных. Мне безумно повезло встретить такого заботливого человека, как ты, и ужасно стыдно, что я принимала все как должное и вела себя как полная дура. Я так благодарна, что ты оставался со мной, пока я не смогла снова тебя найти. Ты поддерживаешь меня, благодаря тебе я чувствую себя кем-то важным, и это все для меня.

Он улыбается и трется о мою ладонь щекой. Горло перехватывает, слезы застилают глаза. Я смаргиваю. Раскрываться перед ним уже не страшно. Он рядом, он со мной, а я с ним.

– Вновь узнавать тебя – лучшее, что случалось со мной.

Он проводит большим пальцем по моей щеке, до подбородка.

– Я благодарен, что ты меня простила. Мне так жаль, что из-за меня ты чувствовала себя кем-то незначительным, на втором плане. Ты самый важный человек в моей жизни, и я буду стараться лучше это показывать. Ты тоже мой лучший друг. С тобой мне веселее, чем с кем-либо, и мне нравится, как ты бросаешь мне вызов. Мне нравится быть рядом с тобой, а когда я далеко, то всегда думаю о тебе. И хочу, чтобы ты знала, что я думаю о тебе каждую минуту.

Так прекрасно быть друг к другу добрее.

Быть так близко и не вжиматься в него всем телом – испытание на выдержку. Меня мучает жажда, и я чувствую, что и его тоже. Жаркий взгляд скользит по моему телу, подергиваясь мечтательной дымкой, он глубоко, полной грудью вздыхает.

– Где еще ты по мне скучал? – пытаясь сдержать дрожь в голосе, спрашиваю я.

Он изгибает бровь, по губам скользит коварная улыбка. Отвечает он действиями, не словами: медленно избавляет меня от рубашки и показывает где – руками. Следом отправляются шортики и нижнее белье, и за руками следуют губы. Каждое прикосновение тысячекратно усиливает ощущения, потому что мы целый век, а то и больше не касались друг друга так, кожа к коже. Тело превращается в жидкий огонь, а ему, должно быть, и вовсе невыносимо, так что я снова притягиваю его к себе.

– Ну здравствуй, – мягко произносит он.

– Ты мой. – На большее моих умственных способностей сейчас не хватает. Я превратилась в пещерную женщину. – Ты нужен мне. Сейчас.

– Ты же до сих пор принимаешь таблетки?

– Да.

Я прижимаюсь к его губам, одновременно стаскивая с него боксеры одним нетерпеливым движением. Он чуть отклоняется, помогая мне с тихим смешком, который я ощущаю щекой. Вибрации расходятся по всему телу, и это сводит с ума. Мне бы очень хотелось схватить его за плечи и трясти за то, что он в такой момент может смеяться, но его возбуждение говорит само за себя. Снова занимается двумя делами сразу, раздираемый желанием и весельем. Нечестно, что он может думать одновременно о двух вещах, а я не могу.

Я опускаю руку и касаюсь его там, получив в награду легкое трепетание век, он судорожно сглатывает, и дыхание его сладко как мед.

– Еще? – поддразниваю я.

– Пожалуйста… – шепчет он низким, гортанным голосом, а расширившиеся глаза не отпускают мой взгляд.

– Что ж, посмотрим. – Нежно прикусываю его нижнюю губу и, слегка усилив нажим, провожу ногтями по его груди, заканчивая резким движением. У меня вырывается стон, и Николас, охнув, наконец теряет свой с трудом обретенный контроль, когда я обвиваюсь вокруг него. Он что-то шепчет, слишком тихо, что и не разобрать, проводит кончиками пальцев по моему горлу, груди и замирает.

Его тело словно из звездной пыли, тени и лунного света. Чуть наклонив голову, он будто изучает меня, как ученый исследует возвышенности и долины, и узоры, которые он рисует на моем теле, загораются огнем. На мои мольбы Николас только улыбается. Он никуда не спешит, и это не укладывается в голове. Меня сжигает изнутри желанием, и если бы это зависело от меня, сейчас был бы уже второй раз.

Не обращая внимания на мои просьбы, он мягко дотрагивается до моего живота, чуть задевая зубами. Рука опускается ниже, надавливая, и тут же исчезает. Губами он прочерчивает тропинку от моего плеча до бедра, медленными томительными движениями, кудри щекочут кожу.

Я погружаюсь в темноту, позволив другим чувствам взять верх над телом. Голова кружится от осознания его жажды, от сказочного ощущения тяжести его тела. Он касается меня, пробует на вкус, и я выдыхаю его имя. Николас в тот же миг приподнимается, и прерывистое дыхание окутывает меня, точно дым от пожара.

То, как я произношу его имя, будто волшебное слово, это пароль, подводящий его к грани.

Стиснув мои запястья, он оказывается внутри одним слитным движением, ловя губами мои судорожные вздохи. Невероятное ощущение. Продолжая двигаться в выверенном чувственном ритме, он ни на секунду не прекращает поцелуя.