В спецслужбах трех государств - Николай Голушко

Но, с другой стороны, если подходить к суверенизации с правовой точки зрения, во многих положениях Деклараций нельзя было не замечать предпосылок к окончательному раскачиванию социалистической государственности.

Интересные и откровенные наблюдения высказал по этому поводу Кучма: «Акт о суверенитете России, принятый Верховным советом РСФСР 12 июня 1990 года, выглядел в глазах большинства россиян как некое чудачество либо еще один ход в хитрой политической игре, смысл которой ясен пока лишь самим игрокам».

Нечего греха таить: многие благородные идеи из Декларации о суверенитете современниками воспринимались как провозглашение неких намерений, будущей мечты; тогда думали, что они не потребуют выполнения после заключения нового Союзного договора. В советский период (впрочем, и в наши дни тоже) принималось немало прекрасных законов, но претворялись в жизнь не лучшие демократические правовые нормы, а в первую очередь «закручивание гаек».

Как следовало поступать органам государственной безопасности при таком законотворчестве? Хотелось бы спросить у обвиняющих КГБ о том, как его сотрудники могли выполнить свои главные задачи по защите государства, если все основополагающие решения о государственном устройстве, смене правительств, экономических и социальных реформах принимались на высшем законодательном уровне СССР и союзных республик в парламентах конституционным большинством.

Очнулся от опьянения перестроечными преобразованиями и перешел к реалистическим взглядам и Горбачев: «И как тут не вспомнить события 1990 года, запалом которых стало решение Верховного совета РСФСР о суверенитете, о верховенстве законов России на ее территории. Тут одна из первопричин дезинтеграции Союза. Суждения насчет того, что толчком к распаду Союза стали национальные конфликты в Прибалтике, Закавказье, Средней Азии, — все это попытки задним числом оправдать безответственные действия Ельцина и его демороссовских сторонников по развалу СССР». Заключения Горбачева представляются двойственными и не оправдывают его самого: и первое, и второе, сказанное им, являлось причинами развала СССР, допущенными при его руководстве страной.

Только линией центральных органов можно объяснить, отчего нарушающие Конституцию СССР положения Декларации о суверенитете союзных республик не получали со стороны союзных властей своевременных, четких и принципиальных юридических оценок, а также почему эти положения не были отменены или официально признаны неконституционными. Возникающие в республиках сепаратистские процессы в большинстве своем протекали на виду союзных органов при молчаливом согласии центра, что в конечном итоге привело к его поражению. Центральные власти в своей реакции опоздали. А когда началось применение военных подразделений и силовой составляющей, поезд уже шел под откос.

Вместе с тем ускоренные тенденции к суверенизации республик в самое нужное время заметили и стали широко использовать во враждебных замыслах иностранные спецслужбы, многочисленные антисоветские зарубежные организации. Так, в период объявления Украинской ССР Декларации о суверенитете при Совете национальной безопасности США была создана специальная группа экспертов, которые стремились оказывать непосредственное влияние на дальнейшее развитие обстановки в республике. Американские спецслужбы поставили главной задачей создание внутренних и внешних условий для «мирного выхода Украины из состава СССР и превращения в независимое демократическое государство». Для достижения этой цели стало активно использоваться генеральное консульство США, незадолго до этого открытое в Киеве. Увеличение в пять раз количества часов радиопередач «Голоса Америки» и радиостанции «Свобода» на украинскую аудиторию являлось свидетельством продолжения «холодной войны» против СССР. Делалось все для идеологического разложения социалистического общества, переживающего серьезные кризисные явления. США предлагали моральную и материальную поддержку «антиколониальным, национально-освободительным силам внутри СССР», ЦРУ не исключало вариантов снабжения оружием нелегальных националистических группировок. А в случае возникновения гражданских массовых столкновений в нашей стране США предполагали направление американских войск в «горячие точки СССР» для контроля и сохранения ядерного оружия.

Представители зарубежных кругов расширили нелегальные контакты с лидерами украинской национал-демократической оппозиции. У нас имелись достоверные данные о том, что в последовавшие после объявления Декларации о суверенитете месяцы они стали ориентироваться не только на своих прежних единомышленников, но и на обработку суверен-коммунистов, как они называли сторонников Кравчука, которые, несмотря на коммунистические корни, «способны возбуждать национальное движение за полную независимость».

Обладая достаточными оперативными сведениями о подрывных планах зарубежных противников советской власти на Украине (я не сторонник преувеличивать заслуги западных спецслужб), могу утверждать, что они не смогли бы достичь планируемых результатов по развалу СССР без внутренней поддержки дружной колонны национал-патриотов и суверен-коммунистов, ярко обозначившейся при голосовании в стенах республиканского парламента.

И еще одно существенное обстоятельство: обнадеживающе звучали заключительные положения Декларации о государственном суверенитете Украины, так как провозглашалось, что ее «принципы будут основой для новой Конституции и обозначают позиции для подготовки Союзного договора».

На предстоящее подписание Союзного договора я возлагал большие надежды, рассчитывал, что таким образом можно будет устранить всяческие перегибы, добиться компромисса и закрепить основы ожидаемого счастливого будущего — нового демократического государственного устройства СССР.

Когда Декларация о государственном суверенитете Украины вступила в силу как нормативный акт, она стала обязательной для исполнения в практической деятельности всеми органами власти и управления. Не были исключением и органы безопасности республики: я как должностное лицо не мог допускать колебаний сотрудников КГБ в реализации положений Декларации. Мы были воспитаны в духе уважения и неукоснительного исполнения законов как союзного, так и республиканского значения.

Я осознаю, что шел на компромисс с собственными убеждениями и совестью, когда видел сокрушающие начала, но успокаивал себя тем, что все исправит новый Союзный договор; республики договорятся, все наладится и восторжествует общая союзная государственность.

Из поступающих оперативных материалов мы знали о значительной поддержке положений Декларации различными слоями населения республики. Руководство Компартии Украины (Гуренко, Харченко, Кравчук) в государственном суверенитете республики видело единственный выход из политического и социально-экономического кризиса, возможность сохранить правящую коммунистическую власть. Представители творческой интеллигенции связывали с Декларацией надежды на дальнейшее развитие демократических свобод и соблюдение прав человека в республике. Многие граждане Украины обрадовались тому, что впредь украинские военнослужащие не будут привлекаться в составе союзных воинских подразделений в горячих точках для урегулирования межнациональных конфликтов. Среди части рабочего класса звучали голоса, что сегодня главное не суверенитет, а достижение положительных сдвигов в экономике, которые способствовали бы повышению жизненного уровня населения.