Запретный храм - Патрик Вудхед

Они выбрали удачный маршрут и с каждой минутой приближались к вершине. Уверенность Чэня в успехе возросла, когда он увидел мерцающие звезды за краем утеса. Им оставалось всего ничего. Не больше пятидесяти футов.

Снизу донесся скрежет, а потом чей-то протяжный испуганный крик. Чэнь повернул голову и увидел, что ведущий из другой связки сорвался со скалы. Он отчаянно размахивал руками, тело крутилось волчком, набирая скорость по мере падения. На мгновение веревка, связывающая двух солдат, натянулась, зацепившись за выступ, но скорость оказалась слишком высокой, и веревка соскочила, увлекая за собой второго солдата. Вновь раздался полный ужаса крик.

Чэнь проводил их взглядом: они пролетели вдоль всей стены и с глухим стуком рухнули у подножия. От силы удара одна из винтовок выстрелила, окрестности огласились грохотом, а пуля где-то далеко срикошетила от камня. Наступила долгая тишина.

Чэнь чувствовал, как стучит кровь в висках. Руки дрожали — он инстинктивно пытался покрепче вцепиться в скалу. С двух упавших солдат его взгляд переместился на напарника. Они посмотрели друг на друга, испытывая одинаковые чувства. Потом одновременно устремились вверх: паника и адреналин взбодрили уставшие мышцы.

Надо поскорее убраться с этой жуткой стены.

— Это что еще за чертовщина? — спросил Билл, встревоженно глядя на Луку.

Лука рассматривал длинную вертикальную трещину в земле. Он настроил фонарик так, чтобы заглянуть в глубину, и теперь обшаривал лучом отвесные стены. В темноте он чуть не свалился туда.

Услышав внезапный резкий звук, он поднял голову, и луч фонарика скользнул по Биллу. Такой звук не могли произвести ни лавина, ни упавший камень. Это было что-то другое. Сбросив рюкзак на землю и расстегнув клапан, он вытащил веревку.

— Будешь страховать, — пробормотал он Биллу, разматывая веревку по земле.

Он выложил несколько метров в сторону обрыва и сбросил вниз конец. В нескольких футах за ним Билл быстро распускаемым узлом обвязал ближайший камень, набросил веревку себе на плечи и крепко ухватился обеими руками.

— Порядок, — прошептал он Луке и для надежности расставил пошире ноги.

Лука выключил фонарик, перебросил ноги за край и повис на веревке. Не пользуясь страховочными ремнями, он руками держался за веревку. В таком положении, упираясь ногами в стену, он сделал несколько шагов вниз, чтобы можно было откинуться и осмотреться.

Его глаза обшаривали в темноте торец утеса. Вдруг в тридцати футах от себя он увидел фигуру. Она казалась серой в лунном свете, сливалась со скалой, но быстрые движения выдали ее Луке. Человек проворно поднимался, и до вершины ему оставалось всего несколько футов.

— Быть того не может, — непроизвольно пробормотал Лука.

Китайские солдаты. Никого другого здесь ждать не приходилось. Но как они так быстро попали сюда?

Дав знак Биллу, чтобы тот поднимал, Лука вернулся на вершину. Мысли его метались.

— Солдаты, — выдохнул он, переводя взгляд с Шары на мальчика. — Черт бы их побрал. Поднимаются сюда.

Шара инстинктивно ухватилась за Бабу, пальцы вцепились в воротник его куртки.

— Мы должны бежать, — оказала она высоким напуганным голосом.

Она подтащила Бабу к себе и повернулась назад к монастырю.

— Нет, стойте! — прокричал Билл, поднимая руку. — Это слишком опасно. Вы упадете.

Шара остановилась, борясь с инстинктивным желанием бежать. Она стояла, широко расставив ноги и распахнув глаза.

Шара еще сильнее прижала к себе Бабу.

— Я его не отдам, — прошептала она. — Клянусь вам, я не отдам мальчика.

Бабу поднял на нее глаза, встревоженный внезапной яростью девушки и тем, что ее ногти даже сквозь куртку впивались ему в кожу. Он стоял молча, переполненный страхом.

— Что будем делать, черт побери? — спросил Билл, тяжело дыша.

Лука посмотрел на край утеса. Еще минута, и китайцы появятся наверху.

— Лука, что будем делать? — повторил Билл.

Лука, вдруг исполнившись решимости, быстрым шагом направился к Шаре и Бабу. Он схватил их обоих за руки и потащил к глубокой трещине.

— Спустим вас туда. Вы спрячетесь от них, а когда мы уйдем, по веревке выберетесь наверх.

— А вы? — спросила Шара.

— Лучше беспокойтесь о мальчике, — отрезал он, вытаскивая веревку из-за обрыва и спуская в трещину.

Потом он повернулся к Шаре, взял ее за плечи и подтянул к себе так, что лицо девушки оказалось всего в нескольких дюймах от его лица.

— Берегите Бабу, — прошептал он. — Я обещаю, что мы вернемся. Вы только сидите тихо.

Прежде чем Шара успела возразить, Билл приподнял Бабу, и мальчик ухватился руками за шею Шары, прижался к ней всем телом и ткнулся головой под ее подбородок. Бросив на Луку прощальный вопросительный взгляд, Шара взялась за веревку и шагнула в темноту за спиной.

Лука лег на землю, освещая фонариком стены трещины, насколько хватало силы луча. Шара отталкивалась ногами в войлочных сапогах от стены, руки ее дрожали от напряжения. Вдруг ноги нащупали пустоту, и она повисла на веревке. Она пригнулась, пытаясь увидеть, что там внизу.

Луч фонарика осветил пространство под ней. Земля была совсем рядом. Шара отпустила веревку и тяжело приземлилась. Несколько мгновений она оставалась неподвижной, пытаясь сориентироваться.

— Порядок, — прокричала она, голос ее гулким эхом отразился от стен.

В луче фонарика они увидели, что она смотрит на них все так же неуверенно. Не проронив ни слова, Лука убрал фонарик, и трещина погрузилась в темноту. Они услышали крик Бабу, но рука Шары в перчатке тут же закрыла ему рот.

Лука, пригнувшись, направился к краю утеса; он вертел головой из стороны в сторону, обшаривая лучом фонарика каменистую землю.

— Какого черта ты делаешь? — прошептал Билл.

— Пытаюсь остановить этих гадов, — сказал он, присел и подобрал два камня у края трещины.

Каждый был размером с человеческую голову. Затолкав их под мышки, он побежал к обрыву туда, где видел поднимающихся солдат. Уронив один из камней себе под ноги, другой он скинул вниз. Камень загрохотал, при каждом ударе о стену раскалываясь на более мелкие куски.

Лука поднял второй камень и тут краем глаза заметил, как несколькими футами правее над вершиной утеса появилась рука. Он развернулся, и в этот момент здоровенный китаец выбрался наверх и перевалился на спину. Он тяжело дышал, лицо заливал пот.

Лука смотрел на солдата, чувствуя прилив злости. Кровь хлынула к щекам, гнев и адреналин клокотали в груди. Нет, он ни за что не отдаст им мальчика.

Со звериным рыком он обеими руками поднял камень над головой, собираясь обрушить его на голову солдата. Ослепленный лучом фонарика, солдат даже не делал попытки пошевелиться, только в немом ужасе смотрел на Луку, возвышающегося над ним.