Сестрички с севера - Шэн Кэи

– Чем занимаешься? Давно приехал в Шэньчжэнь?

Белая «хонда» выплыла между ног у Цянь Сяохун, проехала вперед и влилась в поток машин.

– Работаю в брокерской компании, занимаюсь ценными бумагами, приехал сюда восемь месяцев назад.

– Ого, всего-то восемь месяцев, а уже завел себе подружку! Я тут торчу почти три года, а парня нет, даже расстаться не с кем! Ты куда счастливее меня.

Парень посмотрел на Цянь Сяохун, встретился с ней глазами, отвернулся, а потом внезапно повернул голову и снова посмотрел на нее. Цянь широко распахнула глаза.

– Она шлюха. Ну, или была раньше. Заработала денег и занялась продажей акций. Сейчас вполне себе состоятельная, акций больше чем на полмиллиона. Но я предпочел бы, чтобы у нее не было этих пяти сот тысяч.

Большеног просунул ногу через ограждение, нога словно бы хотела броситься с пешеходного моста и покончить с собой.

– Ты же влюбился в нее потому, что у нее были эти пятьсот тысяч, а когда влюбился, то начал испытывать отвращение к этим деньгам, то есть хотел, чтобы у нее они были, но добытые честным путем. Это мои догадки. Ты не сердись.

Большеног задумался, а потом втянул ногу обратно и сказал:

– Как я сам не заметил этого? Неужели все так и было?

– Разумеется. Просто ты не хочешь себе в этом признаться.

– Время не раннее. Приглашаю тебя пропустить по стаканчику соевого молока, закусить ютяо[104]и баоцзы.

– Еще две сигареты остались! – Цянь Сяохун по вертела пачку.

– Оставь на память.

После кафе Большеног потащил Цянь Сяохун смотреть кино в видеосалон. Зал был разбит на отдельные отсеки для парочек, где стояли мягкие кресла, в них зрители тонули и не могли двигаться. Причем обустроили эти отсеки по науке: впереди не было видно голов других зрителей, а слева и справа – их силуэтов, если оглянуться, то видно лишь спинку сзади стоящего кресла. Смотрели гонконгский фильм с Чингми Яу в главной роли, с большим количеством обнаженки. В процессе просмотра, то ли из-за мягких кресел, то ли из-за откровенных сцен, зародилось желание. Возможно, задача этих отдельных отсеков и состояла в том, чтобы сблизить людей. Сначала они невинно соприкасались руками, потом держались за руки, сжимали ладони друг друга, а потом рука парня, словно змея, обвилась вокруг Цянь Сяохун, и он заключил ее в объятия.

Желания невежественны, желания нормальны, желания выразительны, благодаря им фильм стал более увлекательным, но при этом неважным. Все зрители под эту кассету в своих отсеках ласкали друг друга, целовались, их движения не были постановочными, как на экране, скорее спонтанными. Время от времени слышался неосторожный стон, который, словно катализатор, ускорял движение зрителей.

Снаружи сгустилась темнота. Ветер раздувал смех по ночным улицам, тени людей плыли в воздухе, все спешили уединиться и продолжить начатое в видеосалоне. Большеног не переставал сжимать руку Цянь Сяохун, так сильно, что ладонь стала влажной. Оказавшись на ночной улице, он по-прежнему не говорил ни слова, лишь озирался в поисках такси, словно Цянь Сяохун – это предмет одежды, и не спрашивал, куда они поедут. Никаких «К тебе или ко мне?». Только после того, как Большеног нагнулся и сел в такси, он назвал адрес водителю, и такси заскользило в указанном направлении.

Большеног вошел в свою квартиру и тут же, словно одежду, бросил Цянь Сяохун на кровать.

Ночью всегда царит такая сумятица.

5

Вроде как был понедельник. Восемнадцатое число девятого месяца по григорианскому календарю. Чем этот день так запомнился? Просто Цянь Сяохун отмечала свое двадцатилетие. Когда Большеног постучался в двери кабинета и появился перед Цянь Сяохун с улыбкой от уха до уха, девушка тут же смекнула, что он хочет переспать с ней второй раз. Но одет он был очень элегантно – в серую футболку и кофейного цвета брюки свободного покроя, вел себя пристойно, и даже во взгляде Ся Цзифэна мелькнула зависть, отчего Цянь Сяохун засияла, поприветствовала Большенога со всей теплотой, налила ему чаю, и тут Ся Цзифэн тактично удалился.

– У тебя тут неплохая обстановочка, – сообщил Большеног, окинув взглядом комнату.

Рот у него, кстати, тоже был не маленький, очень чувственный, зубы белые и чистые. С той ночи прошло примерно полмесяца, Цянь Сяохун уже не могла вспомнить вкус этих губ. Она пыталась вспомнить, но не получалось.

– Ты чего пришел?

– А что, нельзя?

– Немного неожиданно.

– Ты же знала, что я приду.

– Правильнее сказать, я знала, что захочешь повторить.

– Не стану притворяться благородным. Захотелось и пришел.

Цянь Сяохун хихикнула.

– Начнем заново?

– Не продолжим? Почему надо начинать с начала?

– В тот вечер слишком много всего случилось.

– Хочешь со мной крутить любовь?

– А что, это невозможно?

Большеног постоял молча секунды три. Его большие руки почесывали уши, а большие ноги шаркали по полу.

– Хи-хи, очень даже возможно.

Цянь Сяохун уставилась на его ноги. Ботинки были очень чистыми.

– Я по дороге заскочил, вечером зайду за тобой, пойдем в караоке.

Вечером в шесть часов Цянь Сяохун встречалась с Большеногом в условленном месте рядом с «Макдональдсом». Темнело. После рабочего дня собирались дикие пробки. Люди галдели, словно все жители города повылазили из своих нор, чтобы поучаствовать в пышном пиршестве. Мир вот-вот перевернется вверх тормашками, надо успеть поесть от пуза, выпить и хорошенько повеселиться. Цянь Сяохун прошла внутрь, но в «Макдональдсе» не было свободных мест, все забито под завязку, вокруг клокотало море людских голов, а еще разносился аромат жареных куриных крылышек и гамбургеров. Цянь Сяохун почувствовала себя как на вокзале и тут же ощутила себя потерянной и одинокой. Она недоумевала, что же делать, и вдруг увидела большую руку, которая махала ей, словно куриное крылышко, а потом увидела, как посреди моря черных голов, словно подводные камни, мелькнули белые зубы, а большой рот Большенога покачивался, словно корабль на волнах.

– Иди садись. Столик напротив туалета. Я занял места, – коротко проинструктировал Большеног, а сам метнулся к кассе.

Столик и впрямь оказался напротив мужского туалета. Дверь в мужской туалет была очень красивой, розовой снаружи. Мужчины без конца входили туда, а потом выходили с довольным выражением лица. Туалет скорее напоминал женские покои, как будто внутри на розовой кровати их ждала молоденькая девушка, и даже просто засвидетельствовать ей свое почтение и то приятно. Цянь Сяохун села за стол, но не учуяла никаких посторонних запахов, вообще никаких, повсюду витали лишь ароматы куриных крылышек и гамбургеров, а люди вокруг пили колу. Цянь Сяохун это показалось забавным, она тихонько засмеялась, но тут вернулся Большеног с подносом.