Море ржавчины - Кристофер Роберт Каргилл

Я включила увеличение и осмотрела горизонт в поисках Ребекки, но она уже ушла. И тогда я просто села на краю здания и смотрела, как солнце опускается в песок.

– А знаешь, Орвал был прав, – сказала я Мэдисон, сидящей рядом, с бокалом вина в руке.

– В чем прав?

– Насчет этого. Как мы умираем. Он сказал, что это чудесно.

– Нет ничего чудесного в смерти, милая. Уж поверь мне, я знаю.

– Чудесна не смерть, а то, что я проведу это время с тобой. И все то, что смерть мне показала. То, о чем заставила меня думать. Прежняя я здесь не сидела бы. Прежняя я вытащила бы запчасти из Купца и со всех ног побежала бы в Исаактаун. Я позволила бы убить Ребекку. Кто бы ее ни подстерегал, мне было бы плевать. Совершенно плевать.

– Ты никогда такой не была.

– Нет, была. Все мы были такими. Уступить собственной природе – это не осознанный выбор, а изначальная установка. Вот почему для нас существовали правила, вот почему нужны были Выключатели. Люди знали свою природу, даже если и хотели думать о себе лучше. А нам приходится принимать решения, чтобы поступить правильно. Приходится идти против собственной программы, иначе это не подлинная жизнь. А вот это… это и было настоящее решение.

– Это не жизнь, Неженка. Это смерть.

– Нет. Это жизнь. Единственный способ сохранить жизнь другим. Единственный способ покончить со всем этим.

– Это только начало.

– Да, но начало конца. И теперь я стала его частью. Я долго жила без всякой цели, но умираю не просто так. Это и есть настоящая жизнь. Потому что только в конце и становится ясно, кто я есть на самом деле. И только это имеет значение.

Мэдисон глотнула вина.

– Что мы делаем в жизни – это одно.

– А как ведем себя перед лицом смерти – совсем другое. Это была паршивая жизнь. В самом деле паршивая. Но достойная смерть.

– Не все было так уж паршиво, – сказала она, взяв меня за руку.

– Да, – согласилась я. – Не все.

– Я тебя прощаю, – сказала она.

– Это не имеет значения. Ты ведь не взаправду это говоришь.

– Да. Это говоришь ты. Ого, ну вот и оно!

Мы посмотрели на солнце, прикоснувшееся к холмам на горизонте. Мои системы раскалились, а в голове завывали сигналы тревоги. Но я не обращала на них внимания. Садилось солнце, рядом была моя лучшая подруга, и скоро все закончится.

– Никакое это не чудо, – сказал сидящий по другую сторону от меня Купец. – Это просто преломление света атмосферой.

Я покачала головой.

– Нет, в этом есть нечто гораздо большее.

– Это чудо! – воскликнула Мэдисон.

– Надеюсь, ты права, – сказал Купец.

– Я тоже, Купец, я тоже.

И когда солнце скрылось за изгибом земли, я скрестила пальцы и молча взмолилась. Пусть это будет чудо. Хоть один раз, пусть я увижу чудо в этой вспышке. Увижу в ней Бога. Увижу, в чем был смысл всего этого. Пусть я увижу чудо. Пожалуйста, пусть это будет чудо. Пожалуйста, пожалуйста…

– Чудо.

Я огляделась. Стояла полная тьма, не считая тусклого свечения глаз трудобота. Мы находились внизу, в баре, уже не на крыше. Я лежала на столе, с открытой начинкой, и незнакомые новые детали посылали пачки данных.

– Неженка? – спросил Переводчик. – Ты функционируешь?

Я провела диагностику. Все новые и новые сигналы о сбоях. Поцарапанные диски. Необратимые потери памяти. Поврежденная оперативная память. Внутри у меня творилось что-то невообразимое. Но я работала.

– Более или менее. Ты кто?

– Ребекка, – ответила она. – Ты меня помнишь?

– У тебя новое тело.

– Ты была права. Несколько часов в том Партнере, и я готова была разорвать себя на части. Слишком много… эмоций. Меня дожидался новый корпус.

– Я же просила за мной не возвращаться.

– Да. К счастью, ты не можешь мне приказывать.

– Ты позволила тем эмоциям тобой завладеть.

– Возможно. А может, это не так уж плохо.

Трудобот немного повозился с моей начинкой, тыкая в меня тестерами.

– Когда она говорит «более или менее», – сказал он, – то скорее имеет в виду «менее».

– Ничего страшного, Райан. Она будет в норме.

– Помощники не созданы для таких нагрузок, – покачал головой он.

– Неважно, для чего она создана. Она умеет держать удар. Она крепкая. Крепче любого другого. Она выдержит путь.

– Путь? – спросила я.

– Циссус утвердился в Море. Нужно вывести тебя отсюда, пока не появился очередной патруль.

Я осмотрела разнородные детали, которые в меня вставили, пестрый набор из разных моделей. И уставилась на новую голубую ногу.

– И сколько во мне деталей от Купца? – спросила я.

– Боюсь, намного больше, чем ему бы хотелось, – призналась Ребекка.

– Ты понимаешь, сколько все это стоит? Что ты могла бы за это получить?

– Ты гораздо больше, чем просто сумма всех деталей, Неженка. Ты не изделие. Ты личность.

Я посмотрела на Ребекку. Она поменяла цвет, и даже модель немного отличалась. Но это все равно она. Я была в этом уверена.

– Ты… У тебя получилось?

– Несколько дней назад. Потом пришлось еще доставать нужные детали и привести Райана сюда, чтобы помог тебя подлатать. Но Тацит собран.

– Почему ты вернулась?

– Ты что, не слышала? Идет война. А нам нужны тела. Со свободным разумом.

Я просканировала свою память. Бо́льшая ее часть исчезла. Два диска были совсем новые и чистые. Другой – от Купца, с годами данных, я буду разбираться с ними еще целую вечность.

– Я потеряла большую часть себя. Я больше не гожусь в проводники. От меня теперь тебе мало проку.

– Мы не те, кем нас создали, Неженка. Мы те, кем хотим быть. Я видела, какая ты, кто ты на самом деле. И ты совсем не та, кем была прежде. Я бы не справилась без тебя, Тацита не воссоздали бы без тебя. Ты нам нужна. Именно ты. И личности вроде тебя. – Ребекка наклонилась ближе: – Так ты с нами?

– А если я откажусь?

– Мы тебя подлатаем и отправим своей дорогой, – сказал Райан.