Легендарные разведчики - Николай Долгополов

Теперь ушел и Феклисов — последний из атомных разведчиков, которым в 1996-м было присвоено звание Героя. Троим из шести эта честь была оказана посмертно.

Зоя Васильевна Зарубина была разведчицей, переводчицей и, главное, человеком, умевшим дарить радость.

В нашем Институте иностранных языков имени Мориса Тореза ее знали все ребята с переводческого факультета. Еще бы — именно Зоя Васильевна Зарубина создала, выпестовала, поставила на поток свое детище — курсы переводчиков ООН, попасть на которые мечтал каждый, стремившийся стать настоящим толмачом. Всегда со вкусом одетая и подтянутая, строгая и одновременно доброжелательная, она излучала спокойствие и уверенность: старайтесь и вы обязательно добьетесь.

Но проглядывало в этой женщине нечто не присущее преподавателям 1970-х. Не совсем так одевалась, как-то по-своему вела беседы. Даже ее английский отличался от преподаваемого на тогдашней Метростроевской улице и умело вбиваемого в нас, инязовцев.

Иногда в осторожных разговорах — а вуз был еще тот, лишнего старались не болтать — проскальзывало: а Зарубина — разведчица. Трудились в МГПИИЯ (Московском государственном педагогическом институте иностранных языков) и другие славные представители этой профессии, но и на их относительно известном нам фоне Зоя Васильевна выглядела как-то иначе.

И только теперь я смог подыскать слова для более точного описанім туманных ощущений молодости. Она была европейкой, тянувшей за собой в большой и закрытый железным занавесом мир молодых, стремившихся этот мир познать. Зарубина в отличие от почти всех других его от нас не закрывала, не хаяла, а вводила туда пытливых и любопытных.

Уже после окончания института узнал я, что занималась она в ту пору не только переводческими делами: передавала свой опыт разведчицы некоторым талантливым молодым людям. Тем, кто сегодня поднялся на высокие государственные вершины, ее уроки, как свидетельствует жизнь, очень пригодились.

Она, по-моему, совсем не любила и не стремилась выпячивать этот свой сугубо разведывательный опыт. Однако изредка в рассказах он всё же угадывался.

В 1927-м, когда на наше консульство в Китае напали местные и согнали всех в столовую, семилетняя Зоя выполнила важное — без шуток — задание отчима Леонида Эйтингона. Разведчик, работавший под дипломатической крышей, тихо попросил падчерицу пробраться в квартиру и вынести спрятанный там сверток. В консульском доме всё было перевернуто вверх дном, однако свертка не тронули. Она пронесла его мимо бдительных охранников-китайцев, не обративших внимание на малышку. В тряпки был завернут пистолет.

И это задание было не первым. Ее родной отец, генерал-майор разведки Василий Михайлович Зарубин, путешествуя, и отнюдь не как турист, по Китаю, всегда брал с собой жену и дочку. (Это было еще до развода.) Супруга Ольга Георгиевна помогала, а крошечная дочь, как говорят разведчики, «прикрывала».

Многие чекисты рассказывали, что брали на задание детей. Они внушают доверие, настраивают чужую контрразведку на мирный лад, усыпляют бдительность. Абель — Фишер в первые свои закордонные командировки отправлялся всегда с женой, маленькой дочкой Эвелиной и даже с домашними животными.

Да и я лично знаком с людьми из той среды, которые иногда прятали чужие документы и свои отчеты в пеленки или коляски. О том, что кого-то с таким прикрытием поймали, зацепили, я никогда не слышал.

Василий Михайлович Зарубин был резидентом легальных и нелегальных разведок в Китае, Финляндии, Дании, Германии, США. Это он некоторое время поддерживал связь с единственным советским агентом в гестапо Вилли Леманом. В Штатах помимо прочего занимался добычей атомных секретов.

Жена Зарубина Ольга Георгиевна работала в аппарате НКВД. В Китае она развелась с мужем и соединила свою судьбу с другим разведчиком — Леонидом (Наумом) Эйтингоном. Так у Зои Зарубиной появился отчим.

Эйтингон, он же Котов, он же Наумов, был правой рукой легендарного Судоплатова и лично руководил многими важнейшими операциями советской разведки. Та же «Утка», по-простому покушения на Троцкого и его уничтожение, проводилась под непосредственным руководством Эйтингона.

Мачеха Зои — Елизавета Зарубина — Горская — Розенц-вейг — служила в разведке с 1925 года. Вместе с мужем Василием Зарубиным принимала участие в различных операциях, подполковник. Специализировалась в США на научно-технической разведке. Добывала сведения по урановому проекту.

И как же складывались отношения Зои Васильевны с родственниками? По идее они должны были бы быть непростыми. Но ничего подобного. Она любила отца, изредка встречаясь с ним во время его «заездов» на родину. Отчим был примером во всём, и в молодости Зоя даже спросила Эйтинго-на, может ли называть его папой. Эйтингон отсоветовал.

Зоя Зарубина дружила с новой женой отца. Вообще между двумя семьями были — на удивление — очень хорошие отношения.

Зоя была успешной спортсменкой, тренировалась, понятное дело, в секциях «Юного динамовца». Ей был выдан членский билет этого общества под номером 3. Стала чемпионкой страны по легкой атлетике. Училась на отлично.

Еще в школе она мечтала о разведке. Но отец был категорически против: уж слишком много разведчиков даже на две семьи. Посоветовал дочери получить хорошее образование и жить нормальной жизнью.

И Зоя, с отличием окончив школу, послушалась. Поступила в престижный тогда ИФЛИ (не существующий ныне московский институт), где два года изучала историю, литературу и философию. Вышла замуж за пограничника и родила дочку Таню, которая впоследствии пошла по стопам мамы: работала переводчицей, спортивной журналисткой, специализировалась в легкой атлетике.

Но началась война и Зоя Зарубина решила идти на фронт добровольцем. Однако маленькую дочку оставить было не с кем. Мужа тяжело ранили, родители находились далеко от родины. И она пошла в военный госпиталь. Думала, подрастет Таня, и возьмут в армию хоть санитаркой.

Но всё вернулось на круги своя. Кадровики ей сказали: санитарок у нас вон сколько, а иностранные языки, да еще так хорошо, знают единицы. Твое место в разведке.

Зое действительно легко давались языки. В Китае, где служили отец и отчим, не было русской школы, и правильно говорить на языке Шекспира Зою научили в америкэн скул раньше, чем русскому. Еще тогда она играла роль переводчицы между мамой и домработницей. В Стамбуле, куда перебросили Эйтингона, Зоя выучила французский. В Москве взялась за немецкий.

В 1943 году 23-летний лейтенант госбезопасности Зоя Зарубина работала на Тегеранской конференции переводчиком, осуществляла связь между делегациями. Довелось ей пообщаться и с британским премьером Черчиллем, и, главным образом, с президентом СІЛА Рузвельтом. А вот со Сталиным не разговаривала.

По некоторым сведениям, одними переводами не ограничивалась. Пришлось ей вести и серьезную оперативную работу.