В поисках агента. Записки офицера КГБ - Грегори Файфер

Русские находят места закладки тайников, а Хансен одобряет их или нет. Первый тайник для Хансена был по другую сторону улицы от его дома. Остальные находились от него на расстоянии нескольких километров. Обычно он ставил сигнал, затем закладывал тайник. Работающий с Хансеном сотрудник резидентуры КГБ фиксировал сигнал, вынимал вложение, оставлял для агента новую закладку и уезжал, — все делалось “в одно касание”. Боб возвращался, “зачищал” тайник, ставил об этом сигнал и этим заканчивал свою часть операции. Таким образом, операция русских состояла из одной стадии, тогда как Хансену на нее требовалось от четырех до пяти: прочитать сигнал, заложить тайник, изъять вложение, уехать, затем на следующий день приехать и проверить сигнал, что вложение было изъято. Такая организация минимизировала риск русских и делала его максимальным для агента. Никто в разведке до этого так не работал!»

Дэвид Мейджор, специальный агент ФБР в отставке, бывший руководитель контрразведывательных операций Совета национальной безопасности при президенте США

24 октября Дегтярь получил третье письмо. На конверте стоял почтовый штемпель места его отправки: г. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, что подтверждало по крайней мере одно из моих предположений. Внутри была схема и описание места тайника для получения автором денег за ранее присланные материалы — под пешеходным мостиком в парке на севере штата Вирджиния. Надо признать, что место было выбрано удачно: оно было изолированным, но не настолько, чтобы вызвать подозрение при появлении там советского дипломата. «Источник» предложил обмениваться сигналами в виде полоски изоляционной ленты белого цвета на дорожном знаке «Осторожно, пешеходы!», установленном у входа в парк. Вертикальное расположение полоски будет означать, что он готов изъять вложение. После закладки тайника мы должны наклеить новую полоску горизонтально. После обработки тайника он вертикально наклеит новую полосу, указывающую, что он получил нашу передачу. В письме «Источник» указал, что операция назначена на 2 ноября, и обозначил временные интервалы для обмена сигналами. Агент устанавливал правила сотрудничества. По устоявшейся практике советской разведки мы почти всегда сами подбирали места для тайников и сигналов для наших агентов и, как правило, вели всю необходимую подготовительную работу. На этот раз все было ровно наоборот. Мы должны были только закладывать тайники и проставлять об этом сигналы.

Подготавливая первое письменное сообщение агенту, которое будет в передаваемом ему пакете, мы решили попробовать выяснить, как далеко можно пойти в плане навязывания ему наших условий и правил работы с ним. Хотя подобранное им место тайниковой операции не вызывало возражений, оно для нас было неизвестным и новым. В нашей записке я предложил ему несколько других мест, которые мы подбирали сами и были хорошо знакомы с особенностями каждого. Мы также высказались за использование более сложной системы обмена сообщениями, включая применение технических средств, в частности так называемых «импульсных» радиопередатчиков, позволяющих «выстреливать» сигналы короткими и мощными «вспышками», которые практически было невозможно перехватить и расшифровать. И последнее: в соответствии с полученным от Крючкова указанием мы предложили агенту встретиться вне пределов США.

Оставалась нерешенной и денежная сторона дела. За свои услуги «Источник» запрашивал 100 000 долларов, что для первого раза было очень большой суммой. Да, он передал первоклассную разведывательную информацию, но мы уже знали об американских шпионах, которых он нам выдал. И еще: рано или поздно — лучше рано — нужно было установить пределы навязывания нам его условий. Запрашиваемая им сумма была поводом сделать это сейчас. Иногда мы вступали в переговоры с нашей агентурой, но, когда отсутствовала возможность личных встреч, мы должны были сами принимать необходимые решения. По этой проблеме мы запросили мнение Центра. Остановились на половине суммы, в которую оценивал свои услуги «Источник». Кстати, наша первая выплата Эймсу тоже составляла 50 000 долларов.

Из сотрудников линии «КР» резидентуры мы выбрали офицера, который будет проводить большинство операций с «Источником». В ходе судебного разбирательства дела о шпионаже Хансена он был изобличен американцами как «Александр Фефелов», так мы его и будем называть. Молодой офицер до этого не принимал участия ни в каких операциях — то есть не был «засвечен», так что в отношении него у ФБР не должно было возникнуть каких-либо подозрений. Планирование предстоящей операции с Хансеном требовало особой тщательности, поскольку, несмотря на все принимаемые меры безопасности, мы всегда пытались свести до минимума обсуждения, касающиеся агентов. Чтобы избежать возможного прослушивания, некоторые наши с ним беседы мы проводили на открытом воздухе или в шумных барах.

И вот настал день, когда Фефелов выехал на первую тайниковую операцию к упомянутому выше пешеходному мостику в парке «Нотовей», который в оперативной переписке мы так и называли — «парк». Используя автомашину, которая, чтобы не привлекать лишнего внимания бригад наружного наблюдения ФБР, никогда прежде не использовалась в оперативных операциях, Фефелов и оперативный водитель резидентуры после надлежащей проверки подъехали к месту закладки тайника и еще раз проверили возможное наличие за ними слежки. Затем оперработник несколько часов «прогуливался» по парку. А тем временем несколько других сотрудников резидентуры, которые не были посвящены в истинную причину их нахождения здесь, периодически проезжали на машинах мимо входа в парк, проверяя возможность появления здесь «наружки» ФБР, чтобы в случае опасности через технические средства связи предупредить об этом Фефелова.

В назначенную субботу оперработник снова выехал в это место, на этот раз с пластиковым пакетом, в котором лежали пачки 100-долларовых купюр. За Фефеловым осуществлялось контрнаблюдение силами резидентуры. Заложив пакет в тайник без каких-либо осложнений, он на указанном агентом дорожном знаке сделал соответствующую пометку, как и было указано «Источником». Позже он вернулся на это место, чтобы проверить сигнал агента об изъятии вложения. Он его увидел. Работа с Хансеном началась!

Шестью днями позже, 8 ноября, в своем почтовом ящике Дегтярь обнаружил еще одно письмо. «Спасибо за 50 000 долларов», — говорилось в нем. — Я также признателен за ваше мужество и упорство, которые помогли Вам преодолеть общеизвестные бюрократические препоны, характерные для вашей организации. Я бы не пошел на контакт с Вами, если бы не знал, что Вы пользуетесь уважением в этой организации, которую я изучал много лет. Я ожидал, что Вы предложите свою схему работы со мной. Я пошел на использование почты в рамках неизбежного риска и не намерен больше прибегать к этому каналу связи для передачи ценной информации. Я сделал это только для того, чтобы Вы убедились в серьезности моих намерений, чтобы Вы правильно оценили мою долгосрочную привлекательность для вашей организации, а также чтобы сразу установить необходимый уровень безопасности в наших взаимоотношениях».

Затем агент отверг схему связи с ним и места тайников, которые ему предлагались. Вместо этого для следующей операции он попросил использовать тот же самый тайник «парк». Коэффициент «6», о котором он информировал нас в своем первом письме, показывал, что следующая операция состоится 3 марта 1986 года.