Я умер вчера - Александра Маринина

– А почему в суде? Муж развода не давал или они имуществоделили?

– Нет, делить там нечего. Из-за мужа, конечно. Самоесмешное, что в суде он легко согласился на расторжение брака и вообще произвелвпечатление человека симпатичного и интеллигентного. Я разговаривала с судьей,она эту пару хорошо помнит, потому что у Лутова очень приметная внешность.Судье он показался невероятно привлекательным. В нем, как она меня уверяла,море обаяния. И жалобы истицы на его неправильное поведение судье показалисьнеобоснованными, она сочла, что Лутова все придумывает или по крайней мерепреувеличивает, но брак расторгла с первого же раза, даже срок на примирение недала, хотя обычно все судьи его дают. Возиться не хотела, понимала же, что и вовторой раз они к ней придут, а у нее и без того огромная очередь на слушаньедел.

– И после развода Лутова перестала посещать колдунью?

– Как же, перестала! – усмехнулась Татьяна. – Ещечаще ходить стала. Жаловалась, что муж продолжает ею помыкать, ведет себя сней, как с рабыней, а она не может ни в чем ему отказать. Будто околдовал онее, какую-то невероятную власть над ней имеет. И развод в этом смыслесовершенно не помог, как все было, так и осталось. Пока, говорит, не вижу его,кажется, что могу и отказать, и уйти, и нахамить, и даже убить, а как увижу, вглаза ему посмотрю – так все, превращаюсь в безвольную тряпку. Вот на этотпредмет Инесса с ней и работала.

– Как же она работала, интересно знать? Порчу снимала?

– Да нет, Инесса-то, судя по всему, была далеко не дура и нешарлатанка. Сейчас я тебе скажу еще более интересные вещи. Инесса когда-то былалюбовницей Готовчица.

– Кого?!

Настя вытаращила на нее глаза, от неожиданности выронивложку, которой она то и дело залезала в баночку с креветочным плавленым сыром.

– Готовчица Бориса Михайловича, вдовца невинно убиенной ЮлииНиколаевны. Я только недавно об этом узнала. Так вот, Борис Михайлович уверялменя, что Инна Пашкова в бытность свою врачом-интерном проявляла большиеспособности в области психиатрии и обладала удивительным чутьем, которое ипозволяло ей безошибочно нащупывать в жизни и душе человека то самое уязвленноеместо, которое мешает ему нормально существовать. И очень Борис Михайловичгоревал по поводу того, что Инна, она же колдунья Инесса, оставила медицинскуюпрактику и занялась шарлатанством. Даже негодовал, и весьма, надо заметить,праведно. А из рассказов оперативников, которые занимались клиентами Пашковой,с очевидностью следует, что Инесса только пользовалась антуражем колдуньи, а насамом деле вела нормальную практику психоаналитика. И, судя по всему, весьмауспешно. Так что она не была шарлатанкой, она действительно помогала людям,только под другим прикрытием.

– Вообще-то ее можно понять, – сказала Настя, котораянаконец пришла в себя и подняла с пола упавшую ложечку. – Ходить кпсихоаналитику – это как-то уж больно не по-русски, мы к этому не очень-топриучены, а вот сходить к бабке снять порчу – милое дело. Я думаю, клиентура уИнессы и у Готовчица была совсем разной. К Борису Михайловичу все больше крутыеходят или элита, известные артисты, художники, музыканты, бизнесмены. Даже,подозреваю, мафиози, хотя сам Готовчиц этого, разумеется, и знать не знает. Акто у колдуньи пасся?

– Ты права, – согласилась Татьяна, – те клиентыИнессы, которых нам удалось установить, – народ попроще. В основномнесчастные женщины, которые не могут справиться с разладом в семейной жизни.Кто с мужьями воюет, кто с детьми, кто с родителями. Лутова – яркий томупример. Так вот, Настюша, я хотела тебя попросить поиметь в виду мой интерес,когда будешь получать информацию по Уланову. Ладно?

– Какой же у тебя может быть интерес? – изумиласьНастя. – Ты же дела передаешь. Разве нет?

– Передаю, – вздохнула Татьяна. – Но, знаешь… А,ладно, чего там! Короче, заволокитила я это дело, замоталась, все шло медленно,и теперь у меня проснулось здоровое чувство неловкости перед тем следователем,который будет после меня тянуть Инессу на себе. Поэтому если есть возможностьчем-то помочь, то я тебя прошу…

– Понятно, – перебила ее Настя. – Конечно, неволнуйся, все будет в лучшем виде. Как твоя последняя книга? Движется?

– Стоит как вкопанная. Ни минуты выкроить не могу. Вот осядудома на Иркиных пирогах, может, сдвинусь с мертвой точки. Кстати, что-то моякрасавица загулялась, уже половина одиннадцатого.

– Ну, с кавалером-то не страшно, – заметила Настя.

– Это смотря с каким, – возразила Татьяна. – Иркатак легко знакомится с людьми, что мне иногда бывает страшно за нее. А вдругвлипнет в какую-нибудь беду?

– Но ведь до сих пор не влипала.

– До сих пор… Все когда-то случается в первый раз.

Татьяна прислушалась к шуму, доносившемуся от входной двери.

– О, кажется, идет. Слава богу!

Но это оказался Стасов, огромный, зеленоглазый, веселый и,как всегда, источающий дух здоровья, силы и оптимизма.

– Девочки, – закричал он прямо с порога, – яИруськиного нового хахаля только что видел! Ну, доложу я вам…

Он влетел на кухню, обнял жену, схватил в охапку Настю, чутьне сломав ей кости, и плюхнулся со всего размаху на стул, оседлав его верхом.

– Танюшка, умираю с голоду!

– Ты про кавалера расскажи сначала, – потребовалаТатьяна, – а то у меня душа не на месте. Я даже не знаю, кто это такой игде она его подцепила. И вообще, где ты его видел?

– Да только что, возле подъезда.

Стасов протянул руку и схватил со стоящей на столе тарелкипомидор, фаршированный брынзой и зеленью.

– Вкусно пахнет, – одобрительно заявил он, потянувносом и тут же запихивая помидор целиком в рот.

– Ну Стасов же! – взмолилась Татьяна. – Поимейсовесть. Два слова про кавалера – и получишь миску с горячей едой.

– Ты со мной обращаешься, как с непослушной собакой, –обиженно промычал Владислав с набитым ртом. – Я тебе муж или где? Ладно,слушайте. Ох, бабы, бабы, ничто вас не исправит, ни погоны, ни служба вмилиции. Чужой кавалер для вас важнее родного мужа.

– Стасов, – предупреждающе подняла палец Настя, –не смей оскорблять беременную жену. Рассказывай в темпе – и я пошла, а топоздно уже.

– И ты туда же! – возмутился он, быстро утягивая старелки второй помидор. – Я еще понимаю Танюшку, все-таки речь идет о ееродственнице. Но ты-то, между прочим, могла бы оторвать организм от стула иположить мне в тарелку горячей еды, а?

– Могла бы, – согласилась Настя, вставая. – Яположу тебе еды, только рассказывай быстрее. Мне тоже интересно, я же Иришкенашего Мишу Доценко хотела сосватать, а Таня не позволила. Поэтому я хочузнать, на кого ваша дружная семья променяла моего симпатичного холостогоколлегу.