Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

Понятно, что это очень удивило его сотрапезников. Но примерно через час в Меджибож пришел некий еврей, и рассказал, что упал с телегой в реку, и подумал, что это — конец, так как плавать он не умеет. Но тут ему вдруг пришло в голову, что надо определенным образом двигать руками, и, благодарение Б-гу, он с помощью этих движении выплыл и выбрался на берег.

Еще одна похожая история. Однажды во время трапезы Бешт вдруг закричал: «Дурень, разве ты не видишь, что в поле полно необрезанных?! Брось свой бублик[172], чтобы они увидели, и помогли тебе!».

И снова через час пришел человек, который рассказал, что упал в реку и начал тонуть. А на холме рядом с рекой были крестьяне, но они не видели его. Тогда он вдруг вспомнил, что у него с собой есть бублик, который он бросил, чтобы подать знак, и крестьяне тотчас пришли и спасли его.

* * *

Как уже рассказывалось, подобно Аризалю, Бешт мог, едва взглянув на человека, увидеть, кем он был в предыдущих перевоплощениях своей души и по какой причине был снова послан в этот мир; что именно он должен исправить во время земной жизни в себе и в своих взаимоотношениях с другими людьми.

Историй о том, как Бешт открывал людям тайны «гильгуль нешамот» («колеса душ») великое множество, и было бы неверно не вспомнить на страницах этой книги хотя бы несколько из них (помимо тех, которые уже были рассказаны).

Вот одна из очень типичных таких историй, опубликованная сайтом Habad.ru:

«Однажды надменный и богатый молодой купец пришел в гости к великому хасидскому учителю, рабби Исроэлю Бааль Шем Тову.

Как правило, люди стремились попасть на аудиенцию к Баал Шем Тову, чтобы получить наставление в вопросах служения Всевышнему или обращались за советом и благословением в материальных делах. Этот же посетитель, не теряя времени, объяснил, что он ни в чем не нуждается и что у него нет проблем, которые бы требовали какого-либо вмешательства Свыше или же благословения. На самом деле, довольно прибыльная сделка привела его в соседний город, и так как расстояние было совсем небольшим, а он до этого слышал столько причудливых рассказов о хасидском ребе, любопытство привело его сюда. Он хотел сам увидеть того, о ком так много говорят.

„Что ж“, — сказал Баал Шем Тов, — „если вы чувствуете, что я ничем не могу вам помочь, возможно, вы захотите остаться ненадолго и послушать одну историю?“ Молодой человек согласился, и Баал Шем Тов начал свой рассказ.

— Давным-давно жили два человека — друзья детства, которые были неразлучны, пока они росли вместе. Однако, когда они стали взрослыми, их пути разошлись. Один стал богатым, другой же, напротив, был очень беден. Для того, чтобы спасти свою семью от голода, бедняк разыскал своего друга детства и попросил у Б-гача помощи. Тот отвечал, не колеблясь: „Разве мы не пообещали друг другу, что останемся друзьями навсегда и будет делиться всем, что у нас есть?“, — напомнил он своему другу, и тут же предложил ему половину своего состояния.

Как это часто бывает, с течением времени колесо фортуны повернулось вспять, и тот, кто прежде был богат, — разорился, в то время как его друг, которому он когда-то отдал половину своего состояния, напротив, очень преуспел в делах. Уверенный в том, что он сможет рассчитывать на ответную помощь от своего теперь уже богатого товарища, обедневший друг нашел его и объяснил свою ситуацию. Но вместо того, чтобы помочь ему, новоявленный богач отказался расстаться даже с небольшой частью своего состояния.

Но со временем свершился новый поворот судьбы, и бедный стал богатым, а богатый снова бедным, так что каждый вернулся к своему первоначальному положению. И так случилось снова, что тот, кто раньше отказывался дать другу даже небольшую часть своего капитала, опустился в безнадежную нищету и пошел к своему другу, умоляя о прощении. Человек, который стал теперь богат, легко простил бывшего друга детства, но на этот раз настоял, чтобы тот дал ему письменное обязательство, что поделится с ним своими благами, если он еще когда-нибудь будет нуждаться.

И конечно, с течением времени эти двое снова испытали новый поворот судьбы. Но человек, подписавший обязательство, отказался его выполнять, а его друг вместе с семьей очутился без крыши над головой и остался без единого гроша в кармане.

Прошли годы. Оба друга умерли. И когда предстали они перед небесным судом, чтобы отвечать за свои дела при жизни, скаредность эгоистичного человека легла на него тяжелым бременем, и он был приговорен к наказанию, в то время как всегда добрый и прощающий друг был отправлен в рай, где его ждала вечная награда. И все-таки хороший друг не мог принять судьбу души своего товарища. Он обратился к небесному суду, говоря, что, несмотря на эгоистичность и бесстыдство, с которыми его друг к нему постоянно относился, он, тем не менее, по-прежнему любит его и не желает видеть, как тот страдает из-за него.

— В Небесном суде поднялся шум. — продолжал Баал Шем Тов свой рассказ, — Это, безусловно, был очень редкий случай! Было решено, что единственный способ разрешить его — вернуть обоих на землю, чтобы дать грешнику последнюю возможность искупить свое поведение. Так грешника вернули на землю в образе гордого богатого купца, а другого сделали обычным уличным нищим.

И так случилось, что в один прекрасный день праведный нищий постучал в дверь богача, умоляя подать ему милостыню на пропитание. Он ничего не ел в течение долгого времени и был буквально на грани голодной смерти. Но его грубо и безжалостно прогнали прочь. И так нищий умер…

В этот момент рассказа богач едва ли мог говорить… Со слезами, текущими по лицу, и комком в горле богатый купец с трудом произнес: „Да… Вчера… Вчера я вытолкал нищего за дверь… А потом узнал, что он был найден мертвым на улице. Это… это и был нищий из вашей истории?“

В ответе уже не было необходимости. Слезы текли по лицу ручьем. Мужчина был сломлен стыдом и раскаянием. Он очень хотел узнать, что он мог сделать, чтобы загладить свою вину.

Баал Шем Тов объяснил, что его бывший друг, нищий, оставил вдову и детей-сирот, и для того, чтобы искупить свой грех, он должен пойти к ним и отдать этой семье три четверти своего состояния»[173].

В другой, куда более любопытной истории,