Капитан повесился! Предполагаемый наследник - Генри Уэйд

затянувшиеся денежные вопросы, связанные с дознанием, похоронами и продолжавшимися поисками тела Гарольда. Новоприбывший Юстас пришелся как нельзя кстати – прошло немного времени, когда троицу нагрузили корзинками, полотенцами и приказали глядеть в оба и не возвращаться до ужина, а уже в следующее мгновение Дик и Элен подгоняли неторопливого Юстаса вперед.

– Вечно мама нервничает попусту, – заявил Дик, когда компания отошла достаточно далеко, и их никто не мог услышать.

– Не стоит ее винить, – сказал Юстас. – Естественно, она боится, что и вы, не дай бог, утонете. А вы для нее кое-что значите, как считаешь?

– Ну мы же не такие дураки, чтобы купаться в обрыве Дэви, – ответил Дик. – Не знаю даже, что спровоцировало дядю Говарда туда пойти.

– «Спровоцировало» – хорошее слово; где ты его услышал? – спросил ужасно далекий от современных детей Юстас.

– В школе Дик выиграл конкурс по длинным словам, – восхищенно объявила Элен.

– Да не по длинным словам, дурочка, – почти злобно возразил ее братец. – Это был конкурс на лучшее сочинение. Английский нам в Хейлборо преподают.

– Странное, должно быть, местечко, – сказал Юстас.

– Да нет, вполне приличное. – Иронию мальчик не почувствовал. – Ну а вообще, странно, что папа не рассказал им про обрыв. То есть тогда, когда они без него ходили.

– Ему это и в голову не приходило, – торжественно объявила Элен.

– Почему? Ты-то откуда знаешь?

– Слушала.

Дик тряхнул сестру за плечо.

– Объясни нормально, ну, – сказал он. – Когда это ты слушала? Кого?

– Следователя. В школе это было. Я у окна стояла и слушала. А ты в гольф играл с мамочкой.

Для Дика это было слишком. Он прекрасно понимал, что мать отвела его на поле, чтобы держать подальше от дознания, на котором ему страшно хотелось побывать. Элен же в тот день притворилась больной, и ей разрешили остаться дома и почитать книжку. Вот вам и результат. Нет у девочек чувства чести.

– Нельзя было так делать, – сурово сказал он. – Ты же честное слово дала.

– То есть?

– Забудь. И что ты услышала?

Праведное негодование отступило перед любопытством.

– О, много-много… Но все забыла.

Женщины!

– А что ты хотела сказать… ну про папу, что он не сказал дяде Говарду про обрыв?

– Ой, сейчас ты про это заговорил, и я вспомнила. Кто-то спросил: «Вы говорили им не купаться у обрыва?», а папа сказал: «Мне это и в голову не приходило».

– А до этого ваш отец каждое утро ходил с ними к морю? – спросил Юстас.

– Да. А тогда почувствовал себя нездоровым…

– Живот заболел, – заявила Элен, предпочитавшая точность.

– Это же пошло, Элен!

– Так Джонс сказал мистеру Маршу.

– Простак твой Джонс. Это было несварение желудка.

– Одно и то же, – заявила Элен.

– Ну а вы что? – спросил Юстас. – Не купаетесь перед завтраком?

– Купаемся, конечно, но во вторник мы из школы вернулись только вечером. А у папы каникулы начались на неделю раньше – он сказал, это как-то с работой связано.

– Что ж… Повезло.

– Ой, я так не думаю, дядя Юстас. Если бы мы были здесь, этого бы не произошло.

– Нет, конечно, нет. А вы уже бывали здесь раньше? Знаете места?

– Да, два раза, – сказала Элен. – Тут красиво. А давайте спустимся к обрыву и посмотрим, может, дядю Гарольда вымыло на берег.

Спору нет, предложение заманчивое. Вскоре решили сначала искупаться в спокойных водах бухты Кумба, пообедать у скал, а потом пойти к обрыву и исследовать окрестности, пока еда не усвоится и не наступит пора для послеполуденного купания.

Юстас искренне наслаждался последующими часами: горячее солнце, плескание в воде с детьми, прекрасный пикник у скал (Джулия Карр приготовила изумительный ланч), а после, во время отлива, – приятное волнение от поиска между теми самыми скалами. Ведь это и правда очень соблазнительное для купания место. Над глубокими водами высились огромные камни – с них так и хотелось отчаянно нырнуть в глубину; безлюдье на фоне переполненного людьми пляжа бухты смотрелось особенно приятно; отвесные, почти вертикально растущие из морской воды скалы величаво обрамляли обрыв Дэви с обеих сторон. Юстас запросто мог представить себе пылкого пловца, не знающего о сильном отбойном течении, который не раздумывая отправился бы купаться именно сюда. Понять, как произошло несчастье, тоже не составляло труда, но все-таки странно, что здесь нет никакой предупреждающей таблички… Ну не суть, лить крокодиловы слезы Юстас не собирался; Говарда он не любил, а Гарольда, можно сказать, и вовсе не видел. Ох, если бы и Дэвид со своим сынком Дезмондом решили окунуться вместе с ними, какое бы для Юстаса появилось раздолье! Какая бы все-таки это была удача! Или нет? Надо побольше разузнать об этом заповедном имуществе. Ведь он не знал точно, кто идет в очереди после Дезмонда. Сам-то Дезмонд не в счет – вряд ли у него когда-нибудь появятся дети.

Эти мысли не покидали Юстаса до самого вечера. Унаследовать титул и имущество! Как же прекрасно это звучало! Джилл, комфорт, деньги и положение – палата лордов! Боже мой, какие перспективы! Если бы только Дэвид… – так мысли его раз за разом ходили по кругу.

Довольно назойливые попытки детей найти дядюшкино тело закончились ничем, и троица отправилась домой на ужин. Бланш Хендэлл что-то писала под деревом в саду. Юстасу показалось, что выглядела она куда более усталой, чем вчера. Конечно, Бланш радостно поприветствовала компанию, но он заметил, как она содрогнулась, увидев их купальные принадлежности.

Тем вечером Юстас не поднимал тему наследования. Он собирался остаться здесь еще на два или даже три дня и решил, что будет не слишком умно выказывать по этому поводу чрезмерное любопытство. Вопреки не самому хорошему первому впечатлению, Генри Карр оказался довольно приятным человеком. Он был дружелюбен и интересовался еще кем-то, помимо своей семьи и собственной персоны, что было, по опыту Юстаса, довольно редким качеством. Генри избегал разговора о ветви старших сыновей, по-видимому считая, что для его гостей это больная тема, но расспросил Юстаса о его жизни, отце, дяде Уильяме и кузене Джордже. Юстас очень уважал своего дядю-виноторговца – тот всегда был добр к племяннику и никогда не учил его жизни и не осуждал за мотовство. В те славные деньки пресловутого расточительства Юстас часто покупал дядино вино, да и сейчас время от времени захаживал к нему пропустить стаканчик шерри или мадеры. Его сын Джордж только-только начал заниматься семейным делом после трех лет в Оксфорде и еще двух во Франции и Испании. В общем-то, он был славный малый, но, поскольку для партий в покер по очевидным причинам