Забери мою боль - Виолетта Роман

Лука кивнул. Олег достал какие-то бумаги. Он бросил несколько фото на журнальный стол возле кресла. Мне стоило опустить на них взгляд, как внутри все скрутило. На них была Нина. В свадебном платье, совсем юная. А рядом с ней в качестве жениха какой-то мудак.

– Я был очень удивлен, когда понял, что девушка, которая вас интересует – жена сотрудника моей структуры. Воронов Констанин Артурович, майор ФСБ, работает уже порядка десяти лет.

Я схватил злополучное фото. Руки тряслись. Провел пальцами по ее лицу. Маленькая, юная, в глазах столько добра и детской открытости. А потом перевел взгляд на стоящего рядом с ней ублюдка. Запоминал его рожу, впечатывал в мозгу, чтобы знать, из кого душу трясти.

– Сейчас Воронов в городе. Он приехал решить несколько вопросов, но у меня на него были другие планы. Дело в том, что этот человек находится в разработки у службы собственной безопасности уже в течение полугода. Превышение должностных полномочий, взятки в особо крупных размерах, бандитские махинации и схемы по отмывке денег. Более того, по нашим разработкам стало известно, что в своем городе, он создал, можно сказать, империю, подмял под себя абсолютно все ветви власти.

– По-русски говоря, девяностые вернулись, – произнес задумчиво Лука.

Я молчал. Смотрел на Орлова в ожидании продолжения.

– Он предложил мне одну из денежных схем. Мы собирались брать его, но на встречу Воронов не пришел. Позвонил и сообщил, что вынужден срочно уехать домой из-за семейных проблем.

Орлов подошел ко мне, достал из папки еще одно фото и протянул ее мне.

– Он увез ее и дочь. Еще два дня назад прямо из твоей квартиры, Илай.

Я поднял на него глаза. Секунда на осмысление фразы. Секунда, чтобы жизнь разделилась на «до» и «после». Секунда, взорвавшая мой устоявшийся мир. И он рухнул. Я опустил глаза на перепачканные кровью руки. Сидел и пялился на них, понимая, что именно сейчас я на самом дне. На руинах.

Сжал глазницы пальцами, сдавил так, что полезли белые пятна. Я пытался вспомнить, как дышать, Как собрать себя по кускам. Два гребаных дня она в его руках. Два дня, пока я убивался, как долбанный слабак, разрушал себя в самокопании и прочем дерьме… она была у него… я отдал ее сам. Своими руками вручил этому мудаку мою девочку.

А потом волной накрыло. По венам кипяток понесся, разгоняя злость. Сердце в груди на вылет, мотор на полную мощность. И в голове так ясно стало, как давно не было. Со дня смерти Потапа.

– Где она? Куда он ее увез?

Я поднялся с кресла. В глазах потемнело, но я не обратил внимания.

Орлов молчал.

– Я ведь найду все равно. Говори сейчас.

– Остынь. Одному туда соваться – чистое безумие. Воронов убьет тебя и прикопает в местном лесу. Там весь в город в его людях. Он окопался так, что не вытравишь. Я связался с Москвой, этот вопрос поднят на самом высоком уровне. Это резонансное дело, Илай, и нужно сделать все правильно и чисто. Как только дадут отмашку, я беру своих бойцов, и мы едем брать его.

Я подошел к нему вплотную.

– Мне плевать на твои отмашки и дело. У него моя женщина и дочь. И я ни секунды больше не просижу здесь в ожидании. Итак дох*я про*бал. Говори адрес и подтягивайся с твоими людьми следом. Когда отмашку дадут…

Он молчал. Сверлил меня взглядом.

– Илай, – раздалось напряженное Луки. Но сейчас мне было плевать, что он думает и что скажет. Другого выбора и быть не может.

– Хорошо, – кивнул Орлов. – Я понимаю тебя. Я дам тебе адрес, но ты должен понимать, что ты идешь на смерть.

Он протянул мне листок. Я выхватил его.

– За нее мне и сдохнуть за счастье.

***

Эти два дня были похожи на страшный сон. Я была в темноте. Я была наедине со своими демонами и болью.

Он забрал ее у меня. Я не виделась с Евой все эти два дня. Ей занималась няня, а я была заперта в подвале, в кладовке.

У меня не было ни телевизора, ни телефона. У меня даже не было света. Сплошная темнота семьдесят два часа подряд. Это ад в первозданном виде. Я не знала, какое сейчас время суток, не знала, какой день и сколько прошло времени.

Я плакала. Я пыталась достучаться до него, я тарабанила в дверь и звала. Но никто не приходил. Никто не отвечал.

Кажется, я выплакала все слезы. Последние несколько часов я лежала на полу, и у меня не было сил даже подняться.

Два раза за это время мне принесли поесть и попить, сводили в туалет. Сергей был немногословен. Я просила его, я умоляла показать мне дочь, дать увидеться с ней, но в ответ он только сильнее сжимал мое плечо.

Я думала о них постоянно. Ева, Илай… и так по кругу. Как малышка без меня? Как она себя чувствует? Где она? Я молила бога, чтобы Воронов дал нам увидеться… Я знала, что плохого дочке он не сделает, а вот разлучить нас он мог.

Мое сердце сжималось от невыносимой боли. Илай. Как он там? Не представляю, как ему было больно прочитать мою записку… После смерти Потапа это еще один сильный удар по нему. Я закрывала глаза, сжималась внутренне, стараясь переждать, перетерпеть ту агонию, что сжигала меня дотла.

У него был бой. И я не знаю, как он его провел. Стараюсь думать о хорошем, но черт, кого я обманываю? Разве может быть хорошо провести бой в состоянии, в котором он был? Столько раз мысли о той записке рвали мне душу. Правильно ли я поступила? А что если? Щипала себя, приходя в чувства. Какие если? Ни одного шанса против Кости. Воронов бы не отдал меня, а Илай бы не отступил.

В темноте раздаются чьи-то шаги. Я подскакиваю с пола и спешу на шум. Тонкая полоска света разливается по полу, и я устремляюсь к ней.

– Откройте, пожалуйста! – голос сорван, хриплый. Снова слезами душит. Я тарабаню в дверь так сильно, что руки стираются в кровь.

– Костя, дай увидеть дочь! Пожалуйста!

Дверь открывается. Глаза режет от яркого света, и я не сразу понимаю, кто стоит передо мной.

– Ты посмотри, как разнылась, – раздается надменный голос мужа. – Материнский инстинкт проснулся? А где же он был, когда ты забирала дочку у отца, а? – он наклонился, схватил меня за плечо.

– Пожалуйста, дай мне увидеться с ней. Просто пару минут, – я рыдала. Смотрела на него невидящим взглядом, заливаясь слезами. За эти два дня я пережила столько боли, что сейчас готова абсолютно на все, только бы он дал мне увидеть Еву. Только бы убедиться, что малышка в порядке.

– Моя дочь цела, – прорычал сквозь зубы у самого уха. – У нее была ангина, мамаша ты чертова, – толчок в спину, и я едва не падаю на пол.

– Встала и пошла!

Схватив меня за волосы, вздернул вверх. Я пыталась поспевать за ним, но Костя шел слишком быстро. А мой организм был слишком изможденный от происходящего в последние дни.