Забери мою боль - Виолетта Роман

Он вывел меня из дома во двор. У входа стояло несколько машин.

– Мама! – раздался детский голосок. Сердце на миг перестало биться, но уже спустя пару секунд оно зашлось в бешеной скачке.

Дочка выбежала из черного Ровера Кости и сорвалась мне навстречу. Тут же усталость вся куда-то делась. Я рванула к ней.

– Мама, мамочка! – Ева обняла меня и расплакалась. Я прижимала к себе дочку и пыталась проглотить огромный ком, ставший поперек горла. Я вдыхала ее запах, мысленно благодаря все святые силы за помощь. Она со мной. Она рядом. Остальное не важно.

– Мама, Пальма пропала, – захныкала дочка. Отстранившись, я увидела как в ее глазках заблестела влага.

– Вчера утром я проснулась, а ее нет. Я весь дом обыскала…

Я покосилась на Костю. Он стоял и курил, словно ни в чем не бывало. Даже представить страшно, что он сделал с щенком. Рядом с ним был Сергей и еще несколько бойцов Воронова. Я только сейчас обратила внимание на то, что он слишком нервный. На Косте не было лица. Под глазами синяки, он то и дело подносил к губам сигарету, нервно разминая шею.

– Садись в машину, мы уезжаем, – бросил мне строго.

По коже пробежал озноб от догадки.

– Куда?

Окинув меня недовольным взглядом, он выбросил в сторону сигарету.

– В аэропорт. Рейс через два часа.

Я выпрямилась и отодвинула малышку себе за спину.

– Я не поеду никуда, – отчеканила каждое слово.

Если позволю ему увезти нас – это смерть в чистом виде. За границей у нас точно не будет шансов сбежать от него. Я видела, как буквально по миллиметру его глаза застилало яростью.

– Я сказал, бл*ть, садись в машину! Вь*бу ведь мало не покажется! А потом побежишь жалиться, какой я плохой…

Я ненавижу его.

Обернувшись, попросила малышку сесть в машину.

– Куда дел щенка? – спросила у него, когда Ева была уже внутри авто.

Он ухмыльнулся, мазнув по мне омерзительно-липким взглядом.

– Щенка? Ты про своего бойца? Так сдох он прямо на ринге. Такое удовольствие было смотреть, как его метелят… – он сделал шаг, сократив между нами дистанцию до «ничего».

– А я ведь даже болел за него… тогда, на прежнем бою… сидел с Орловым и ставил на него бабки. А ты ведь в то время была в зале тоже… милая моя, – он протянул ко мне руку, я отпрянула. Его слова об Илае ножом в самое сердце. Так больно стало, что даже страх ушел на второй план.

Я не верила ему. Ни слову его не верила.

– Пошел к черту, – процедила сквозь зубы, вкладывая в эту фразу всю злость, что кипела внутри.

Резкий удар. Толчок. Он запихивает меня в машину.

– Серый, выезжай вперед. Мы за тобой.

Он нервничал. Вел неаккуратно, резко входил в повороты, превышал допустимую скорость. То и дело звонил кому-то, давал команды. Из обрывков фраз я поняла, что его пытаются арестовать.

Мы приближались к окраине города.

– Твою мать, – процедил Костя, оглядываясь в зеркало заднего вида. – Еще хвоста не хватало! – он съехал с федеральной трассы на проселочную дорогу. Мы с Евой подпрыгнули на кочках так, что я ударилась головой.

Я прижала к себе дочь, Костя прибавил газу.

– Что ж за сука такая упертая, – процедил сквозь зубы, входя в резкий поворот. Он снова набрал номер Сергея.

Я обернулась. Сзади нас, практически догоняя, ехал черный Лэнд Крузер. Я посмотрела на номера машины и сердце сдавило тисками. Стало нечем дышать. Отвернулась, моргнула и снова посмотрела назад. Но это не было видением. Это был Илай.

Я сильнее прижала к себе дочку, прикрывая глаза. Было страшно. И в то же время сердце ликовало от мысли, что он нашел меня, что не отступился, несмотря ни на что.

Крузак обгонял нас, Костя все больше нервничал. Он вилял на дороге, пытаясь помешать Илаю. В один момент, когда Нейману пришлось в очередной раз немного притормозить, наши взгляды встретились.

– Зачем ты это делаешь? Он ведь не пощадит, – прошептала беззвучно. Прикрыла глаза, а по коже озноб. Эмоции раздирали меня. Мне было страшно за любимого.

Илай ударил по сигнальному гудку.

– Тормози! – кричит Воронову.

Костя всматривается в его лицо и скалится.

– Это наш любовничек! Ну и тем лучше! Грохнем его по дороге, – ухмыляется ублюдок, а в следующий момент машину отбрасывает немного в сторону – Илай оттесняет нас к обочине.

– Тормози! Разговор есть! – снова кричит Илай.

– Ну, давай побазарим, – Костя резко бьет по тормозам. – Сам напросился, – цедит сквозь зубы, вытаскивая из багажника пистолет. Передернув затвор, выходит из машины.

Смотрю на то, как открывается дверца машины Илая, как он выбегает на улицу и несется в нашу сторону. Паника сковывает каждый сантиметр тела.

Все происходит так быстро! Несколько секунд могут решить исход всего! Я не думаю. Я делаю.

– Милая, оставайся здесь, прижмись к полу, поняла?

Дочка кивает. Обнимая плюшевую игрушку, она ложится под сиденье, как я ее и просила, а я выхожу из машины.

Костя стоит у капота. В его руках пистолет, направленный на Илая. С одержимостью во взгляде сканирую его. Вижу жуткие синяки и гематомы на его лице, и представить боюсь, сколько боли он перенес на том бое. Я делаю шаг в сторону, выходя из-за спины Кости. Наши взгляды встречаются – его заостренный, полный тревоги. Лицо усталое, осунувшееся, но в нем столько злости сейчас, она вибрирует в воздухе. Кажется, он только на своем гневе и держится.

– Все хорошо, – говорят его глаза. Всего доли секунд длится наш немой разговор, но этого достаточно для того, чтобы в душе появилась надежда. Она расцветает, будто подснежник посреди темной холодной зимы. Она теплыми солнечными лучами согревает мою истерзанную страхами душу. Илай – один среди армии людей Воронова в окруженном городе. Но даже так я чувствую себя защищенной. Я хочу бороться. Впервые ощущаю это чувство маленькими разрядами тока, пробегающего по нервным окончаниям.

– Отпусти их, и я не трону тебя, обещаю, – произносит Илай, смотря на Костю абсолютно спокойным взглядом. Илай без оружия. Он стоит, широко расставив свои высокие мощные ноги. Его кулаки сжаты, а взгляд не выражает абсолютно ничего. Но я то знаю Илая. Он замер перед прыжком. Косте не уйти отсюда целым. Нейман не позволит.

Воронов смеется. Обернувшись, щурится.

– Ты смотри, какой уверенный в себе.

Костя аж трясется в предвкушении. Чокнутый ублюдок. Он возвращает взгляд к Илаю и поднимает пистолет, прицеливаясь.

– А у меня другой план. Ты становишься передо мной на колени, и я пускаю пулю тебе в лоб. Твое счастье, что я спешу, иначе умирал бы ты намного дольше и мучительнее.