Сумасшедшая любовь - Мэри Энн Марлоу

– Джози, тебе нужно успокоиться.

Меня трясло от злости.

– Какой мерзавец! Я его уничтожу.

– Иди домой. Поешь. Вздремни. Это мой приказ. Хорошо? Ты меня слышишь?

Я кивнула, хотя домой идти не собиралась. Я сползла с табурета, пытаясь придумать, как все исправить.

– Увидимся позже, Зайон.

Зайон крикнул мне вслед:

– Прямо домой, Джози. Не пытайся ничего сделать сейчас. Подожди, пока все уляжется.

Я же начала писать имейл Иден, не успев выйти из здания.

Она не ответила, что не удивляло. Я не говорила с ней, с тех пор как была опубликована статья про Мику. Мне казалось, что в течение недели я непременно придумаю, как все объяснить, и успею предупредить ее, чтобы она смогла поделиться радостной новостью с семьей, когда Адам вернется домой. Насколько я поняла, Иден списала меня со счетов в тот день, когда вышла статья о Мике, а этот материал окончательно уничтожил меня в ее глазах. Все выглядело просто отвратительно, и даже Мика мог бы сказать, что подозрения Иден оправдались во всех отношениях.

Я увернулась от одинокого репортера, запрыгнула в метро и поехала в Парк-Слоуп. Пешком добралась до дома Мики. Сегодня приставал с камерами поблизости не наблюдалось. Скорей всего, теперь они караулили дверь Иден. Если я привела орду папарацци к ней на порог, она точно никогда в жизни больше не будет со мной разговаривать. Я постучала в дверь Мики, но ответа не последовало, поэтому я села и стала ждать. Он выйдет из дома рано или поздно.

Через час появилась женщина и поднялась по лестнице. На ней была спецодежда, а с собой она несла принадлежности для уборки.

Я встала.

– Вы Анна?

Она кивнула.

– Можете сказать Мике, что я здесь?

Через несколько минут она выглянула из двери:

– Мистера Синклера нет дома.

Температура воздуха понизилась, когда темная туча закрыла солнце. Я отправилась в кафе на углу, заказала горячий чай и села за угловой столик, надеясь, что молния ударит дважды и Мика зайдет сюда снова. Я вытащила телефон и начала писать имейл Кейт из отдела кадров.

Перечитав письмо, я поняла, насколько безумно все это выглядит. Многие вполне справедливо заключили бы, что меня волнует лишь способ приготовления жареного. Жаловаться на несоблюдение этических норм в желтой прессе все равно, что жаловаться на то, что вода мокрая.

Несмотря на это я отправила письмо. Вероятнее всего, работу я уже потеряла. Если Энди и не воспринял мои слова как желание уволиться, то уж точно начал готовить документы для расторжения трудового соглашения.

Помешивая чай, я медленно приходила в себя. Впервые за день никто меня не преследовал. Никто нигде меня не ждал. Никто не рассчитывал, что я буду охотиться за снимками ради спортивного интереса. Я была никем. У меня не было никаких целей. И я ощутила свободу. К тому же у меня появилось время подумать.

Я уставилась на фото Мики, сделанное на концерте, – оно было установлено у меня в качестве заставки. Это вернуло меня к воспоминанию о том времени, когда мы еще не встречались и я думала, что буду счастлива провести с ним хоть одну ночь блаженства. Почему все так усложнилось?

Я всей душой желала Мику. Без него я была несчастна. Не нужно быть гением, чтобы понять: вероятно, он окажется самой большой любовью моей жизни. Если я его отпущу, то буду всегда об этом жалеть. Однако вечность с Микой может обернуться одним месяцем. Он так быстро перебегал от одной женщины к другой! Что, если он устанет от меня и от моей болезни, которая никогда не пройдет и будет постоянно доставлять неудобства? Стоит ли игра свеч? Достаточно ли «счастья прямо сейчас»?

Наверняка я знала лишь одно: это лучше «несчастья прямо сейчас».

И все же к нему прилагался целый багаж. Я не просто встречалась с ним. Я встречалась с журналистами, а через них – с целым миром. И я встречалась с его сестрой, если говорить начистоту. Но Мика знал, как справиться с журналистами. Да и они сами устали бы от нас со временем. А если бы я смогла растопить сердце Иден, то ко всему прочему стала бы подругой сестры своего парня. Вот такая вырисовывалась ситуация.

Я закрыла глаза, решив отфильтровать наименее убедительные возражения, отбрасывая страх перед неизвестностью и тем негативом, что был за пределами моего контроля. И тогда меня осенило: я сделала с Микой все то, что, согласно моим опасениям, он мог сделать со мной. И при этом я вела себя именно так, как мой отец, правда, по другим причинам. Именно я допустила, что факторы, не связанные с нашими отношениями, отдалили меня от Мики.

А он не делал ничего, кроме как проявлял мне преданность.

Однако весьма вероятно, что двойной удар – две истории в СМИ всего за два дня – нанес смертельную рану нашим отношениям. А я не могла найти Мику, чтобы оценить масштабы ущерба или что-то исправить. Просто необходимо разыскать его и все объяснить.

Тут на меня снизошло озарение: я ведь знакома с первоклассными преследователями звезд. Я написала сообщение Зайону:

«Не могу найти Мику. Позвони или напиши мне».