Выбор офицера - Алексей Гришин

— Кто это?

С другого конца площади другой герольд ответил:

— Это барон де Безье!

— Нет, это не барон де Безье! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

— Кто это!

— Это барон де Безье! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

— Нет, это не барон де Безье!

— Кто это!

— Это барон де Безье!

— Нет, это не барон де Безье! Отныне он никогда не сможет назвать себя этим именем! Это не дворянин, это негодяй, изменивший своему слову, клятве верности!

Затем вышел священник и затянул молитву, из которой я запомнил:

«Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой. Да будут дети сиротами и жена его вдовой… Да не будет сострадающего ему; да не будет милующего сирот его… Да облечется проклятием, как ризой, и да войдет оно, как вода, во внутренности его и, как елей, в кости его». А вот хрен тебе! Мои дети никогда не будут сиротами и никогда они не будут меня стыдиться! Не дождетесь, сволочи.

А затем все студенты и преподаватели Магической академии Бретони разошлись по своим очень важным делам. На плацу остался я и курс Военной академии Бретони набора 1617 года. Кто выжил, конечно. И майор де Фонтэн.

Еще вчера мы болтали, подшучивали друг над другом, а сейчас между нами пролегла непреодолимая стена сословных различий. С этого момента я не имел права начинать с ними разговор. Только отвечать, кратко и по существу.

Да и о чем говорить? Мне сказать нечего, они все видели сами. Так что надо собрать вещи, сесть на коня и возвращаться в Клиссон. Поэтому я повернулся и пошел к общежитию. Меня догнал граф де Бомон, положил руку на плечо.

— Жан, подожди.

— Слушаю Вас, Ваше Сиятельство.

— Какое сиятельство, ты о чем? Так нельзя, неправильно!

— Господин граф, Вы помните разговор о Вашем предке? Что изменилось в достойном Казаорнаге после того, как его опоясали мечом? Согласитесь, жизнь красиво ответила на этот вопрос.

— Жан, ты говоришь о сложных вещах, я не могу сейчас этого понять. Да я вообще ничего не понимаю! Жан, я только прошу тебя — не делай глупости, не торопись с решениями. А лучше езжай в Амьен! Отец помнит тебя, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь!

— Спасибо, господин граф. Поверьте, я оценил то, что Вы сказали. Но сейчас мне лучше уехать, причем немедленно. А что касается Амьена… Думаю, я там побываю, когда-нибудь. И уж точно тогда, когда Вам потребуется моя помощь. Галантерейщик и кардинал, вместе — это сила! Вы согласны?

— Жан, ты бредишь! Какой галантерейщик? Какой кардинал? Ты о чем?

— Простите, Ваше Сиятельство, я неудачно пошутил, забылся, больше не повторится. И серьезно — спасибо. Мне очень важно было услышать то, что Вы сказали. До свидания, господин граф. И, если это не будет чрезмерной наглостью, передайте курсантам, что я горд, что имел честь с ними учиться и воевать. Еще раз — до свидания. Жизнь длинная, мы обязательно увидимся.

Что же, лишение дворянства не означает лишения имущества и автоматического изгнания из Академии Клиссона. Формально это должен сделать своим приказом ее начальник. Лейтенантского патента мне теперь не видать, но вернуться надо обязательно, порядок есть порядок.

Вот с такими мыслями я и покинул столь гостеприимный Морле. В дороге самоедством не занимался — что случилось, то случилось, есть вещи поважнее.

Главное — барон де Безье. Тут все получилось сверхудачно. С одной стороны, честь рода я не уронил — Кавалер Голубой Звезды — это слава семьи на века. А что дворянства лишили — так не за гадость какую, да и не верю я, что король имеет к этому какое-то отношение. Просто некогда было с ним согласовывать. Ясно, что это ответка от пергидрольной стервы. Не пожелал ректор с Хранителем ссориться, решил его доченьке угодить. Вот теперь сам пускай и объясняет Его Величеству, как это через месяц после посвящения в Кавалеры человека дворянства лишили.

А перед бароном я свое слово сдержал. Теперь не смогу быть его наследником ни при каких обстоятельствах. Так что ставим себе плюс.

Далее, о магических способностях. Не сработал на мне ритуал. То ли спасло то, что я «отказник», то ли не смогли маги довести его до конца, но я как конструкты и ауры видел, так и продолжаю видеть. Более того, умудрился сам конструкт создать и даже его использовать. Правда повторить этот опыт у меня не получилось, но явно есть над чем думать и к чему стремиться. Так что, в любом случае, ставим себе еще полтора плюса.

Теперь о будущем. После отъезда Марты деньги у меня остались и лапу на них никто наложить не может. Так что с голода не помру и, надеюсь, запасной аэродром Марта мне организует, на худой конец граф обещал помочь. Только обращаться к ним в ближайшее время нельзя — нежелательная я фигура не только для ректора, но и для самого Хранителя — герцога де ла Герр. Как-никак, ему о случившемся тоже королю придется докладывать, и живой я ко времени доклада на фиг не нужен. Мертвые, они ребята покладистые, с любой ложью согласны. Стало быть, в этом вопросе получаем плюс на минус.

А что, ситуация в общем неплохая, только бы вот с этим минусом разобраться. Но здесь я могу рассчитывать на де Ри. Он мужик ушлый, обязательно подскажет что-нибудь дельное. И пока я один — надо подобрать место для самоубийства. Так, чтобы красиво, чтобы настроение создавало, что-нибудь закатное такое… Думаю — лучше штормового побережья ничего не найти. И сия пучина поглотила ея… в смысле его, в один момент — звучит!

Однако в ад я еще не попал, но хвост у меня уже вырос. Только где же его так учили наблюдение вести? Вроде горожанин или селянин за мной тащится. Держится на пределе видимости, в поле моего зрения появляется раз в полчаса, даже плащ то снимет, то наденет, то шляпу поменяет. Родной, но лошадь-то у тебя одна, неужто я ее не запомню? Извини, ничего личного, но ты играешь за чужую команду в игре, где ставка — моя жизнь. А я проиграть не могу, меня сын ждет.

Так что мой нежеланный спутник сам не понял, как умер. Рубящий удар боевой шпаги, нанесенный сзади, сразу сломал шейные позвонки. Коня было жалко, но его тоже будут искать. А прятать трупы с помощью подручных материалов де Ри учил лично. Надежно и, что важно, быстро. Так что не найдут никогда. Ехал человек и не доехал. Бывает — жестокий век, жестокие сердца.

Теперь подготовить будущее приключение — не зря же я душегубствовал — и в Клиссон. По пути, что характерно, второй хвост вырастил, но его уже не рубил, зачем зря грех на душу брать?

Остаться незамеченным мое прибытие не могло — нас ждали только через пять дней. А раз курсант возвратился досрочно, да еще в гордом одиночестве — значит точно ЧП. Поэтому и в кабинет де Ри меня пропустили без вопросов и проволочек.

Начальник Академии сидел за рабочим столом, работал с документами. Он поднял на меня удивленный взгляд: