Потерянные девушки Рима - Донато Карризи

Как мне покончить с собой, чтобы все поверили, будто я умер естественной смертью?

Больше всего хирург боялся скандала. Ему была невыносима мысль, что он оставит о себе дурную память. Поэтому он должен был найти способ. Маркус был уверен, что ответ где-то рядом.

– Только руку протяни, – произнес он. И развернул кресло к книжным полкам за своей спиной.

Симулировать естественную смерть не было проблемой для того, кто глубоко постиг все тайны жизни. Конечно, то был самый простой, не вызывающий подозрений способ. Никто не станет расследовать, никто не станет углубляться, ведь речь идет о кончине честнейшего человека.

Маркус встал, пробежался взглядом по корешкам книг, выстроившихся на полке. Через какое-то время нашел то, что нужно. Вытащил том.

Справочник по отравляющим веществам, как присутствующим в природе, так и искусственного происхождения.

Принялся листать книгу. В ней были перечислены эссенции и токсины, минеральные и растительные кислоты, едкие щелочи. Он переходил от мышьяка к сурьме, от белладонны к нитробензолу, фенацетину и хлороформу. В каждом случае уяснял для себя смертельную дозу, способ применения, побочные эффекты. И наконец перед его глазами предстало нечто похожее на ответ.

Сукцинилхолин.

Речь шла о мышечном релаксанте, применяемом при анестезии. Канестрари, хирургу, он, конечно, был хорошо известен. В справочнике препарат определялся как некий синтетический аналог кураре, с его помощью можно парализовать пациента на все время операции, то есть избежать опасности спазмов или непроизвольных движений.

Изучив свойства этого вещества, Маркус пришел к выводу, что Канестрари должно было хватить одного миллиграмма, чтобы парализовать дыхательные пути. Несколько минут, и он задохнется. Это целая вечность, и это мучительная смерть, не лучший способ умереть, но весьма эффективный, ведь паралич всех мускулов тела сделает процесс необратимым. Если вколоть препарат, уже не будет времени, чтобы передумать.

Но хирург выбрал этот препарат и по другой причине.

Вот что поразило Маркуса: главное свойство сукцинилхолина состоит в том, что никакой токсикологический анализ не в состоянии определить его наличие, поскольку он состоит из янтарной кислоты и холина: оба вещества всегда присутствуют в человеческом организме. Смерть припишут внезапному приступу какой-то болезни. И ни один судебный медик не станет искать крошечный след от укола, например между пальцами ног.

Его доброе имя останется незапятнанным.

Да… а шприц? Если бы кто-нибудь нашел его рядом с телом, прощай симуляция естественной смерти. Эта деталь не укладывалась в общую картину.

Маркус задумался. До того как прийти сюда, дожидаясь, пока Клементе принесет досье, он прочел в Интернете, что тело хирурга обнаружила медсестра на следующее утро, когда, согласно расписанию, должна была открыться амбулатория. Возможно, она и избавилась от сулящего неприятности доказательства того, что смерть не была естественной.

Слишком много допущений, сказал себе Маркус: она могла и не делать этого. И все же Канестрари был уверен, что шприц уберут. Каким образом?

Маркус оглядел место, где знаменитый врач решил расстаться с жизнью. Амбулатория была центром его вселенной. Но не по этой причине медик избрал ее. Он был уверен, что кто-то завершит задуманное. Кто-то, заинтересованный в том, чтобы шприц исчез.

Врач покончил с собой здесь, потому что знал, что за ним наблюдают.

Маркус вскочил с места. Оглядел комнату. Где же их разместили? Среди электрооборудования: очевидный ответ.

Выключатель на стене. Подойдя ближе, Маркус заметил крошечное отверстие в пластине. Поддел ее ножом для разрезания бумаги, который лежал на столе. Ослабил болты, потом буквально отодрал ее от стены.

Хватило взгляда, чтобы распознать кабель передатчика, переплетенный с электрическими проводами.

Кто бы ни спрятал здесь микрокамеру, он был не дурак.

Но если кто-то следил за тем, что происходит в кабинете, когда Канестрари совершал самоубийство, почему по прошествии трех лет аппарат так и не убрали? Маркус вдруг осознал, какой опасности подвергается. В данный момент его присутствие в амбулатории уже отмечено.

Мне предоставили свободу действий, чтобы узнать, кто я такой. Но сейчас уже идут сюда.

Нужно быстро уходить. Он поспешно двинулся к выходу, но тут из коридора донесся шум. Маркус прислушался, чуть высунулся из-за двери и увидел какого-то бесноватого типа в пиджаке и при галстуке: ему, эдакой туше, было затруднительно передвигаться без шума. Маркус отошел от двери, прежде чем толстяк увидел его. Бежать некуда. Единственный путь к отступлению занят человеком-горой.

Маркус огляделся и заметил раздвижную дверь, которая вела в смотровую. Можно спрятаться здесь. Если великан войдет в кабинет, у Маркуса будет больше простора для маневра: он проворнее, достаточно просто увернуться от захвата и убежать.

Толстяк застыл на пороге, взглядом выискивая чужака. Голова медленно поворачивалась на массивной шее. Крохотные глазки вглядывались в полумрак, ничего не видя. Потом он заметил раздвижную дверь в соседнюю комнату. Подошел туда, сунул толстые пальцы в проем. С громким щелчком дернул дверь и ворвался в смотровую. Но не успел громила убедиться, что там пусто, как дверь позади него стремительно закрылась.

Маркус поздравил себя с тем, что в последний момент изменил план. Он спрятался под столом Канестрари и, как только толстяк попал в ловушку, выскочил оттуда, чтобы запереть его в смотровой. Но, все еще радуясь собственной хитрости, обнаружил, что ключ не поворачивается в замке. Раздвижная дверь затряслась под ударами тяжелых кулаков. Маркус отскочил и бросился бежать. Оказавшись в коридоре, услышал топот: бесноватый освободился и догонял его. Маркус добежал до площадки, захлопнув за собой дверь, чтобы хоть немного задержать преследователя. Но это мало помогло. Он побежал было по главной лестнице, как вдруг предположил, что у толстяка, пыхтящего за его спиной, наверняка есть сообщник, который, скорее всего, следит за парадным входом. Краем глаза Маркус заметил запасной выход и свернул туда. Лестница здесь оказалась у́же, ступеньки ниже, ему пришлось перепрыгивать через две или три, чтобы сохранить преимущество. Но бесноватый оказался куда проворнее, чем рассчитывал Маркус, и почти догонял его. Три этажа, которые отделяли его от улицы, казалось, множились на глазах. За последней дверью – спасение. Но, распахнув ее, Маркус очутился не на улице, а на подземной парковке. Там было пусто. В глубине просторного помещения Маркус разглядел лифт, дверцы которого открывались. Когда они открылись до конца, ему явился не новый путь к спасению, а второй тип в пиджаке и при галстуке, который его узнал и кинулся наперерез. Теперь, когда двое преследуют его по пятам, Маркусу не уйти. Не хватало дыхания, он боялся, что вот-вот совсем выбьется из сил. Свернул на съезд для машин, побежал наверх, не обращая внимания на автомобили, едущие навстречу. Пару раз его едва не сбили, загудели клаксоны. Когда он выбрался на поверхность, те двое почти догнали его. Но застыли на месте.