Пуля без комментариев - Геннадий Сорокин

Через несколько минут вьетнамец ушел. Сергей подписал бумаги, накопившиеся за день, и поехал домой. За один день он захватил все рычаги управления СГТС. Теперь осталось сделать второй шаг, самый трудный – получить в собственность активы фирмы и вывести капитал за границу.

40

В субботу, 7 ноября, весь личный состав городского управления был на работе. Стражи порядка ожидали провокаций во время праздничных мероприятий.

Однако все прошло на удивление спокойно. На площади Советов собрались сторонники свергнутой власти, воздали хулу нынешней, призвали отправить президента Ельцина в отставку и разошлись.

Привычной демонстрации трудящихся с красными знаменами и портретами членов Политбюро ЦК КПСС не было. Новая демократическая власть по отношению к главному государственному празднику Советского Союза поступила мудро. Этот день остался выходным днем, но был лишен всех прежних атрибутов.

В понедельник на утреннем селекторном совещании Самойлов на правах начальника управления задал трепку уголовному розыску.

– Кто вам позволил допустить падение по квартирным кражам на два процента? – негодовал он. – Что за кража свиньи на улице Новогодней? Откуда там свинья взялась?

– Это частный сектор, – сказал начальник штаба.

– Да какой угодно! – Самойлов не стал выслушивать оправдания. – К вечеру кража должна быть раскрыта!

Закончив селектор, Роман Георгиевич вызвал к себе Лаптева и спросил:

– Что там у нас с Мякоткиным? Продвижение есть?

– Сколько у меня времени для доклада? – осведомился Андрей. – Двадцать минут? Уложусь.

Лаптев сел напротив начальника, достал лист бумаги, на котором по ходу рассказа рисовал схемы и стрелки, обозначающие перетекание одного события в другое.

– Вначале несколько слов о Мякоткине-старшем, – начал Андрей. – В здании, находящемся на площади Советов, у него был свой кабинет, где он появлялся раз в неделю, по четвергам после обеда. Если мысленно протянуть линию от этого кабинета через площадь Советов к реке, то она упрется в угол бывшего облисполкома. Иными словами, Мякоткин-младший, выбирая место для стрельбы, ориентировался на кабинет отца, а не на крыльцо здания Лотенко. Идем дальше. Каждую последнюю субботу месяца Лотенко собирает членов Союза предпринимателей Западной Сибири на совещание. Мякоткин-старший как заместитель Лотенко обязан присутствовать на каждом из них. Примечательный момент. Автомобиль с Мякоткиным всегда въезжал во внутренний двор, с площади его не было видно. Единственная возможность убить Мякоткина – стрелять по окну кабинета.

– Стекло помешает, – заявил Самойлов. – Это только в боевиках снайперы лупят через окно направо и налево. В действительности стекло может изменить траекторию полета пули и выстрел будет смазан.

– Чернобук продемонстрировал нам, что он хороший снайпер. Вспомните выстрел в раму окна, около которого стоял американский корреспондент. Это он при плохом освещении стрелял, в нервной обстановке. А если бы дело происходило в субботу днем? Первой пулей, выпущенной в раму, он выбил бы стекло, а вторую уложил бы точно в цель.

– Пожалуй, ты прав. Если бы в кабинете вылетело стекло, то Мякоткин подошел бы к окну посмотреть, в чем дело. Он в любом случае не стал бы падать под стол и по-пластунски выползать в коридор. О покушении, готовящемся на него, он не знал. С выбором места для стрельбы мне все понятно. Что дальше?

– Вернемся в август девяносто первого года, в тот день, когда вы оставили Мякоткина-младшего в обкоме партии. За трое суток, проведенных в здании, он нашел там схемы подземных переходов от обкома партии к набережной и Управлению КГБ. Как показали последние события, нужные ключи он тоже отыскал. Из любопытства или еще из каких-то побуждений Мякоткин прогулялся по подземным галереям, на время забыл о них, но ключи на всякий случай оставил при себе.

Теперь о галерее. Она идет из обкома в старое здание облисполкома, оттуда – в новое и далее к реке, через подстанцию к профессорскому дому. Схематично последний участок перехода выглядит как буква «Г», где подстанция является угловой точкой. Подземный переход пребывает в удовлетворительном состоянии. Вытяжная вентиляция работает, освещение есть.

Перейдем к событиям на площади. Начались они не в октябре, а гораздо раньше. Этот вывод я сделал после изучения результатов экспертизы замка с двери рекламного агентства. Мякоткин не слесарь-инструментальщик и не взломщик. Ему потребовалось несколько попыток, чтобы подобрать ключ к кабинету агентства. То есть он проникал в здание по подземному переходу не один раз, а как минимум два.

Теперь о самих событиях. Мякоткин-старший должен был быть убит в последнюю субботу октября. Но Лотенко решил провести акцию по демонтажу памятника, и Алексей Мякоткин тут же переиграл сценарий покушения. Стрелять в человека, находящегося на площади, среди других людей, в толпе выгоднее, чем вести огонь по кабинету. Так проще замести следы. Человек из толпы может оказаться случайной жертвой, а банкир, пребывающий в своем кабинете, – нет. Дальше я могу только предполагать, как происходили события. Шестнадцатого октября к нам приезжает американская делегация. В субботу или воскресенье они дают указание Лотенко о демонтаже памятника. Лотенко вызывает к себе заместителей по Союзу предпринимателей и ставит их в известность о предстоящей акции. Мякоткин-старший проговаривается о митинге сыну, и тот решает действовать.

Интересно, что Чернобук написал рапорт на отпуск еще в начале октября, с прицелом на последнюю субботу месяца. Девятнадцатого октября, в понедельник, Чернобук, согласно ранее утвержденному графику, идет в отпуск и получает на складе винтовку «СВД» со снайперским прицелом. Далее все разрозненные линии соединяются в одну. Около шести вечера, уже в сумерках, Чернобук и Алексей Мякоткин спускаются в подвал профессорского дома. У Чернобука с собой винтовка в чехле, у Мякоткина – японский револьвер. Они надевают на ноги поверх обуви полиэтиленовые пакеты, фиксируют их на голени резинками. По подземной галерее Мякоткин и Чернобук приходят в новое здание облисполкома, в подвале снимают с ног пакеты и по запасной лестнице поднимаются на пятый этаж. Вахтер на главном входе их не слышит. Чернобук и Мякоткин обуты в кроссовки, запасная лестница находится в другом конце здания. На пятом этаже они входят в кабинет рекламного агентства, открывают окно, расчехляют винтовку. Как только Мякоткин-старший выходит на площадь, сын отыскивает его в бинокль и сообщает снайперу местонахождение. Выбрав удобный момент, Чернобук стреляет в него, а потом открывает огонь по американскому телеоператору. Зачем он это сделал, я не знаю. Если бы хотел создать панику на площади, то логичнее было бы открыть огонь по толпе, а не по одинокой мишени в окне. Но из песни слова не выкинешь. Чернобук стреляет в раму и ранит американца. Закончив стрельбу, Чернобук и Мякоткин подбирают гильзы с пола и тем же путем возвращаются в подземелье. Как только они проходят подстанцию, Алексей Мякоткин стреляет из револьвера в затылок своему сообщнику.

Теперь о том, что касается оружия, имевшегося у Мякоткина. Где он взял его, я понятия не имею, но о самом стволе и его техническом состоянии можно сделать определенные выводы. Алексей был вооружен револьвером японской фирмы «Кошинава». Выпуск данной модели был прекращен в тридцать пятом году, соответственно, через несколько лет перестали выпускаться боеприпасы для данного оружия. За прошедшие десятилетия порох в гильзах утратил свои первоначальные качества, и это повлияло на скорость пули. Ее убойная сила снизилась настолько, что при стрельбе в упор она осталась в голове жертвы, а не пробила ее насквозь. На этом в принципе все.