Медный Аспид - Ксения Вавилова

– Мне сегодня приснилось, что вода заливается в горло, рвёт легкие, и я вот-вот захлебнусь. Недостаточно.

Дэймос наклонил голову, показывая, что понимает.

– Увы, у меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на стыд, – он сел напротив, почувствовав под собой что-то, и выудил из-под себя книгу.

«Костяная паучиха». Он рассеянно пролистал страницы, пытаясь понять, что может прятаться за подобным названием. Закладку заменяла тёмно-зеленая лента, приколотая к корешку знакомой брошью в виде медной змеи.

– Подождите, где-то у меня был словарь, – она с преувеличенным интересом уставилась на книжную полку. – Посмотрим там значение слова «стыд», а заодно поищем «совесть».

Дэймос на подобный выпад лишь улыбнулся, раскрывая книгу на случайной странице и пробегая строчки глазами. О. Магия. Кости. Сражение.

– Вмешайся я, нас обоих бы убили, – спокойно отозвался он, пролистывая странички. – Но я пришёл поговорить не об этом. Полагаю, вы узнали стрелка?

Вновь открыв книгу, он застал мелодраматичную сцену, где все рыдают на фоне заката.

Кайт не ответила, хмуро посмотрела в ответ и, обратив внимание на книгу, занервничала.

– Вы знали, что стрелок ваша мать?

– Нет, – оставляя браваду, отозвалась она, садясь прямо и складывая руки на стол. – И если честно, до сих пор не могу понять, как это может быть она.

Пальцы задрожали, и она поджала их, сосредоточив взгляд на точке на столе.

Давая ей время справиться с чувствами, Дэймос пролистал книжку.

– Ёй, – вырвалось раньше, чем он сумел сдержать улыбку.

Книга тут же была вырвана у него из рук покрасневшей Кайт, но строчки об извивающихся в экстазе обнаженных телах всё ещё стояли перед глазами.

– Это приключенческая фантастика, – пряча книгу в стол, выпалила она.

– Конечно.

– И не надо так улыбаться. Вы взрослый человек, что там могут такого написать, чего вы не видели и не пробовали? – сказала и вспыхнула ещё ярче.

– Я всегда в поиске новых идей, – не в силах удержаться ответил он.

– Вы с этой улыбочкой да усами похожи на театрального злодея.

Смущение достигло пика, и на месте желающей провалиться сквозь землю девицы оказалась Леди в красном. Изменилось выражение лица, поза, язык тела, взгляд. А поддразнивание вышло до того милым вкупе с лисьей ухмылкой, что пришлось напомнить себе, что он здесь не ради этих прекрасных глаз.

– Как знать, быть может, я и есть злодей. Самый главный злодейский злодей всея истории. Страшный интриган, совратитель девиц и, – он запнулся, – чем там ещё злодеи занимаются?

– Вам виднее. Мир захватывают.

– Глупости какие, зачем он мне? Столько мороки с этой властью.

Отсмеявшись, они со вздохом были вынуждены вернуться к насущным вопросам.

– Нет, я не знала, кто стрелок, – покачала она головой, возвращая мисс Кайт. – А если бы знала, то не стала бы прятаться в том коридоре, а вышла бы и спросила, какого демона она строит из себя мстителя, бегая по крышам вместо того, чтобы навестить дочь и рассказать, что она жива!

Последнее она едва не выкрикнула, подскочив на ноги в гневе.

– Думаю, у меня есть для вас ответ, – откидываясь на спинку кресла, отозвался Дэймос.

Удивлённо посмотрев на него, девушка плюхнулась назад в кресло.

– Задолго до вашего рождения мы с Чёрным волком, то есть с Александром Кайтом, были союзниками. Ему лучше прочих удавалось планирование. Планы внутри планов – как он нескромно выражался. Ему мастерски удавалось манипулировать людьми. Когда они считали, что делают что-то по своей воле и даже в пику Чёрному волку, они действовали в рамках его плана.

Моргнув, она чуть отстранилась.

– Думаете, мама действует по папиному приказу? – медленно произнесла она, похоже, не веря услышанному.

– Она может этого не осознавать. Полагаю, Александр знал свою жену лучше прочих и понимал, какую реакцию вызовет его смерть.

– Желание отомстить.

– Именно. Она может и не знать, жив он или мёртв…

– Тогда что ей мешало встретиться со своими детьми и объясниться? – Гнев вновь разгорелся во взгляде Кайт. – Извините.

– Ваша реакция естественна и понятна, более того, я её всецело разделяю. Если Александр что-то задумал, то почему мне отвели роль предателя?

Наживку она заглотила и не заметила крючка. Недовольство матерью и злость вмиг оказались позабыты. Навострив ушки, золотая лисица впилась в него своими ледяными глазами, ловя каждое слово.

– Он оставлял какие-нибудь инструкции, кроме просьбы посодействовать его убийству? – подавшись вперёд, спросила Кайт.

– Оставлял, – произнёс Дэймос и умолк, позволяя тишине и таинственности разогреть воображение девушки. Та, упёршись локтями в стол, наклонилась ближе. – Как всегда, размытые.

– А вам не претит, – холодные глаза чуть сощурились, – быть ведомым? Хорошо, когда есть план и кто-то, кто возьмёт всю ответственность на себя, но вы не похожи на человека, что любит подчиняться приказам.

– А на кого я похож? – тихо спросил он, меняя позу и придвигаясь к девушке.

Кайт вмиг отстранилась.

– Из-за усов и мимики на театрального злодея.

Дэймос искренне рассмеялся.

– Повторяетесь.

– Такого, что на завтрак строит козни, на обед – предаёт союзников, а на ужин вешает друзей.

– Неужели я произвожу столь потрясающее впечатление?

– Это всё романы и пьесы, что последние несколько десятилетий изображают соронцев пиратами-злодеями. Надеюсь, я вас не обидела?

– Нужно что-то посильнее, чтобы обидеть меня.

Всё ещё улыбаясь, она спросила:

– Так чего вы хотите?

– Помните то, что мы увидели под коллектором?

Кайт передёрнуло.

– Лучше, чем хотелось бы.

– Я хочу разорвать эту цепочку.

Сказал и почувствовал, как сердце ускорило бег. Тепло пробежало по венам, бросая в жар из-за активной выработки энергии Таланта. Ледяная игла вонзилась в кости под кольцом, но Дэймос предпочёл не обращать на это внимания.

– А вы знаете, как это сделать? – после продолжительного молчания спросила она.

– Да, и нуждаюсь в вашей помощи. Хочу быть уверен, что рядом тот, кто не променяет десяток детских жизней на пачку хрустящих купюр.

Кайт в немом возмущении сурово посмотрела в ответ, отрицая и презирая саму возможность подобного обмена.

Именно это Дэймосу и нужно было. Высокоморальное воспитание Академии, болезненное чувство справедливости, раздутое самомнение и юношеский максимализм – идеальное сочетание для манипулирования.